Текст — белорусский, а экспертиза — на основе русскоязычных словарей. Татьяне Кашко вынесли приговор Аўдыё
На два года ограничения свободы без направления в учреждение открытого типа (“домашняя химия”) осудили жительницу Гродно Татьяну Кашко. Такой приговор озвучила судья суда Ленинского района города Гродно Елена Петрова 29 июня во второй половине дня. А в первой прошли прения сторон и выступление экспертки, которая делала экспертизу белорусскоязычного комментария в адрес прапорщика милиции Стасюкевича — за это Татьяну Кашко и признали виновной, а Стасюкевича — потерпевшим. Ему же, по приговору суда, Татьяна должна выплатить 2 000 белорусских рублей моральной компенсации. “Весна” рассказывает о том, как прошел решающий день по этому уголовному делу.
- Татьяна Кашко возле здания суда 29 июня
Напомним, первое судебное заседание над Татьяной Кашко прошло 22 июня. Там Татьяна потребовала вести процесс на белорусском языке — но судья ее проигнорировала и продолжила рассматривать дело на русском. Татьяну обвиняли в том, что она в телеграмм-канале “Гродно 97%” назвала Стасюкевича “адмарожанай мордай”. Это квалифицировали как Оскорбление представителя власти (статья 369 Уголовного Кодекса РБ). О том, прошло первое заседание, “Весна” рассказывала здесь:
"Это процесс не надо мной, а над белорусским языком” — гродненку судят за оскорбление, а следствие доказывает, насколько хорошо она владеет русским
29 июня на процессе выступила Марина Гецевич — государственный судебный эксперт Управления технических экспертиз управления Государственного комитета экспертиз по Гродненской области. Именно она делала экспертизу комментария со словами “адмарожаная морда”. Гецевич в своей экспертизе установила, что в этих двух словах есть негативная оценка (что и легло в обвинительный приговор). Защита Татьяны указала не некоторые слабые моменты в экспертизе. В чем же они?
- Нет опыта?
Марина Гецевич в своей должности эксперта работает 8 месяцев. Ее специальность — русский язык и литература, а не белорусский язык. Такую экспертизу (то есть белорусскоязычного текста, на котором строится обвинение Татьяны) она делает впервые.
- Перевели слова с белорусского на русский — и там увидели негативную оценку
Лексема “адмарожаная” в словарях белорусского языка в актуальном значении не зафиксирована, поэтому “в соответствии с нашей методикой, если используется лексема, не зафиксированная в словарях белорусского языка, поскольку эта лексема относится к субстандартной лексике — лексике, по которой на данный момент актуальных белорусских словарей нет, то мы можем пользоваться русскими словарями”, — сказала Гецевич. А в русских словарях эта лексема зафиксирована.
Таким образом, экспертиза провелась не оригинального текста, а – переведенного на русский язык. А значит экспертиза исходила из понимания значения слова на русском языке, а не на белорусском, как отметила защита.
"Это близкородственные языки (…)",— пояснила свою позицию Гецевич.
Защита же отметила, что экспертом среди методик, использованных экспертом, была и российская. Но ее авторы сами указывают на непригодность перевода текста на другие языки.
- Прямое значение или переносное?
Лексема “морда” в прямом значении обозначает “твар”, то есть лицо человека. А в переносном — личность. Эксперт Гецевич считает, что слово использовано в переносном значении — а значит, как гласит далее гособвинение, имеется негативная оценка личности Стасюкевича как представителя власти в связи с выполнением им служебных обязанностей.
Однако защита считает: не исключено, что автор текста мог использовать эти слова в прямых значениях. Например, слово “адмарожаны” — могло быть употреблено автором в значении белорусских словарей, а согласно ним “адмарожаны”— это “пашкоджаны марозам” (поврежденный морозом, то есть визуальное описание лица человека, его внешности). Но экспертиза такую вероятность исключила.
“Почему вы не исследовали прямые значения слова?” – спросила защита.
“Вывод был бы тем же”, — ответила экспертка.
"На основании чего вы сделали вывод, что эти лексемы [в тексте, вменяемом в вину Татьяне] использованы в тех значениях, которые они имеют в русском языке, а не в тех прямых значениях, которые содержатся в белорусских словарях?"
"Из контекста […]"
Татьяна Кашко задала эксперту Гецевич вопрос, который она упоминала и на предыдущем судебном заседании: если Лукашенко не раз использовал слова “отмороженный” в отношении разных групп, то значит ли это… Но судья резко поспешила снять этот вопрос. Это выглядело так:
Viasna96 · Спроба Таццяны Кашко задаць на судзе пытанне пра Лукашэнка
Что в итоге?
"В 2016 году в Беларуси был издан актуализированный новый словарь “Тлумачальны слоўнік беларускай літаратурнай мовы”, который содержит все наши спорные лексемы, — обратила внимание защита на мнение эксперта, что актуальных белорусских словарей нет. — Он содержит лексему "морд" в значении "груба аб твары чалавека". Но такое значение по каким-то причинам не устроило эксперта и она решила выйти, на мой взгляд, абсолютно самовольно за пределы трактования лексем и обратиться к русским словарям [...]. Данный словарь также содержит оценку слова "адмарожаны" — отглагольная форма от слова "адмарозіць", то есть "моцна пашкодзіць на марозе якую-небудзь частку цела". Иных убедительных оснований для того, чтобы перейти с белорусского языка на русский, экспертом не приведено… Также экспертом не приведено обоснование тому, почему перевод сделан именно на русский язык [...]. Почему она не перевела на какой-то другой славянский язык?"
Поэтому вполне возможно, что заключения эксперта были неправильны и ошибочны. Но ведь именно они были взяты следствием за основу обвинения Татьяны Кашко.
Защита получила своё заключение от филиала “Центра исследования белорусской культуры, языка и литературы Национальной академии наук Беларуси”. Оно было проведено кандидатом филологических наук, ведущим научным сотрудником Эльвирой Ярмоленко:
“Словы “морда” і “адмарожаны” з’яўляюцца нарматыўнымі літаратурнымі словамі…”
Таким образом, в этом тексте («адмарожаная морда») использованы слова белорусского языка, которые зафиксированы в современных белорусских словарях. К заключению Ярмоленко стоит прислушаться, ведь она кандидат наук и у нее больше опыта (в сравнении с Гецевич), отметила защита. Поэтому защита предложила провести повторную экспертизу. Однако суд ей в этом отказал.
Еще раз о попытках пользоваться родным языком
Задавая вопрос экспертке Гецевич, Татьяна Кашко просила отвечать ей на белорусском, поскольку русского языка она не понимает. Однако Гецевич отказалась, сославшись на наличие двух государственных языков в стране.
“Ваши слова мне потом переведут, а я тогда буду задавать просто вопросы”,— сказала Татьяна на белорусском языке.
В прениях сторон гособвинительница Щербин, аргументируя, какой срок стоит дать Татьяне, отметила:
“Обвиняемая отказалась от дачи показаний”.
Однако в ходе судебного следствия Татьяна от дачи показаний не отказывалась — а требовала, чтобы процесс велся на белорусском языке. На все вопросы суда (которые задавались исключительно на русском языке) она отвечала: “Я не разумею”.
"Следствие и судебный процесс ярко продемонстрировали позорное отношение государственных следователей к белорусскому языку в целом, — сказала Татьяна Кашко по-белорусски во время своего последнего слова. — Где еще можно такое увидеть, чтобы следствие полгода занималось сбором доказательств, что подозреваемый владеет русским языком? И ради этого поднимались аж школьные оценки. Хорошо еще, что до детского сада не добрались. И заметьте: на разбор одной короткой фразы и оценки уровня владения мною русским языком тратятся большие бюджетные средства: зарплата следователя, оперативных работников, участковых милиционеров, прокуроров. Полгода следствия терроризирует мое предприятие [где Татьяна работает—прим.], даже угрожает остановить производство, если им не будут предоставлены кто-то, кто общается со мной. Кроме того меня задерживают как большого преступника — с дюжину сотрудников ОМОНа и милиционеров. И все это ради фразы, которая является литературной и нормативной”.
Кроме этого, защита Татьяны считает: у следствия не было достаточно доказательств того, что текст комментария “адмарожаная морда” в отношении Стасюкевича написала именно Кашко.
