На "политических" судах игнорировали заявления о пытках. Что известно о судье и прокуроре по делу над Марфой Рабковой и еще 9 политзаключенными
Судья Сергей Хрипач и прокурор Роман Бизюк
В Минском городском суде сегодня продолжается судебное разбирательство по уголовному делу против координаторки Волонтерской службы «Весны» Марфы Рабковой, волонтера Андрея Чепюка, политзаключенных активистов анархистского движения Акихиро Гаевского-Ханады, Александра Францкевича, Алексея Головко, Александра Козлянко, Павла Шпетного, Никиты Дранца, Андрея Марача, Даниила Чуля — идет четвертый процесс по делу. Политзаключенных в закрытом режиме судят по десяти статьям Уголовного кодекса. Рассматривает дело судья Сергей Хрипач, гособвинение поддерживает прокурор Роман Бизюк. Известно, что они раньше вели «политические процессы», на которых политзаключенные часто заявляли о пытках и избиении, но это было проигнорировано как судьей, так и прокурором. «Весна» рассказывает, что известно об уголовных делах против политзаключенных, которые вели судья Сергей Хрипач и прокурор Роман Бизюк.
Три жестких приговора по «пыточным делам»
- Cудья Сергей Хрипач
«Политических дел» Сергей Хрипач после 2020 года брал не много. По информации правозащитников «Весны» их было всего три: дело Александра Троцкого, Егора Дудникова и Дмитрия Подреза. Все фигуранты этих дел подвергались пыткам и избиениям, но, несмотря на это, Хрипач назначал им большие сроки.
Дело Александра Троцкого
5 марта прошлого года к 10 годам колонии Хрипач приговорил бизнесмена Александра Троцкого. Его обвинили в покушении на убийство сотрудника органов внутренних дел (ст. 14 ст. 362 Уголовного кодекса), но на самом деле мужчина «прокатил на капоте» своей машины сотрудника ГАИ 12 августа 2020 года, когда уезжал от него после того, как тот достал оружие и направил его в сторону мужчины.
На суде Троцкий рассказал, что тогда его машину без какой-либо на то причины остановили люди в темном и балаклавах, а когда тот, боясь за свою жизнь, отказался выйти из машины, сотрудник ГАИ «достал боевое оружие и направил в его сторону, прицелился прямо в голову», после этого он уехал. Но в скором времени его задержали и жестоко избили. Александр после этого пробыл в больнице три недели. Он был прикован наручниками к кровати, его охранял конвой. На суде Александр рассказал, что его жестоко и беспричинно избили, а автомобиль повредили:
«Меня неоднократно избивали с применением дубинок, пистолета и с применением газового баллончика, распылив мне его в лицо. Практически с самого начала избиения самостоятельно передвигаться я уже не мог».
В материалах дела имеется выписка Троцкого из больницы, где ему диагностировали сотрясение головного мозга, закрытую черепно-мозговую травму легкой степени, кровоподтеки головы, множественные ушибы живота, деформацию носовой перегородки с незначительным нарушением дыхания и другие повреждения. Также в материалах дела имеется судебно-медицинская экспертиза Троцкого от 14 августа, в которой заключалось, что показанные повреждения на ягодицах, спине, животе, коленях и др., могли образоваться в результате воздействия твердых тупых предметов, «в том числе от воздействия резиновой палки».
Это все озвучивалось на суде (процесс был открытым), но судья Хрипач проигнорировал заявления о пытках и назначил Троцкому 10 лет заключения. Также суд обязал Троцкого выплатить потерпевшему сотруднику ГАИ 10 тысяч рублей морального и материального ущерба.
Без видеодоказательств и по нарисованным схемам ОМОНовцев. Как судят за наезд на ГАИшника минчанина, которому грозит до 25 лет колонии
На момент вынесения приговора это был самый строгий приговор за события 2020 года [за неделю до этого в Бресте на такой же срок осудили свидетеля убийства Геннадия Шутова — Александра Кордюкова].
Дело Егора Дудникова
27 декабря прошлого года судья Сергей Хрипач огласил приговор 21-летнему гражданину России Егору Дудникову — 11 лет колонии в условиях усиленного режима. За то, что он озвучивал видеоролики и аудиосообщения в телеграм-канале «ОГСБ», его осудили по двум статьям Уголовного кодекса — ч. 3 ст. 130 (разжигание вражды или розни) и ч. 3 ст. 361 (призывы к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Беларуси).Такое наказание Хрипач вынес по предложению прокурорки Жанны Барановой. Дело рассматривалось в закрытом режиме, но еще до суда Егор из СИЗО рассказал об избиении и пытках, которым он подвергся после задержания:
«Меня задержали 4 мая 2021 года жестко. Успеть убежать не было сил. Их было много — я один. Я сразу понял, «что к чему»: работал ГУБОП, не жалея рук, — били ногами и руками при задержании. Кричали: «Мразь, добегался?» У меня все в глазах потемнело… Были и сотрудники КГБ. Они вели себя интеллигентно в отличие от ГУБОПа — общались и снимали на видео. Они сказали, что я — Злойбэт (это аккаунт в телеграм-канале «ОГСБ», один из каналов белорусской оппозиции — Ред.). Последствиями задержания стали синяки и расколотый зуб. Мне сказали, что я призывал людей к насилию в отношении сотрудников правоохранительных органов. Также то, что я озвучивал видеоролики, которые в последующем размещались на ютуб-канале Ботогсб/партизанскийбот».
«Когда я лег, услышал звук передернутого затвора пистолета». Россиянин Егор Дудников рассказал из СИЗО о своем задержании
Дело Дмитрия Подреза
15 марта этого года судья Сергей Хрипач вынес приговор про делу политзаключенного уличного художника и айтишника Дмитрия Подреза — 7 лет колонии в условиях усиленного режима. В закрытом режиме его осудили по трем статьям Уголовного кодекса: ч. 3 ст. 130 (разжигание иной социальной вражды или розни), ст. 364 (угроза применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел) и ст. 365 (вмешательство в деятельность сотрудника органов внутренних дел). Несмотря на закрытый суд, правозащитники узнали от бывшего сокамерника Дмитрия об избиении и издевательствах со стороны сотрудников ГУБОПиКа во время задержания.
«Забежали в ванную, захватили и положили в комнаты. На руки — наручники. Сотрудник ГУБОПиКа Высоцкий достал с полки слепок гипсовой руки, натянул презерватив и говорит: “Давайте вставим в задний проход". Но положил гипсовую руку около головы. А перед этим собровец ударил ногой по бедрам, а другой — перчаткой по лицу. Спросили пароль — Дмитрий дал.
В домашней библиотеке нашли русско-польский разговорник. Губоповец Асташко ударил разговорником по лицу со словами: "Ты что, бл*ть, не патриот?"
Повезли в ГУБОПиК, когда подъехали, Высоцкий сказал: "Добро пожаловать в гестапо"», — рассказал бывший сокамерник Дмитрия.
«Губоповец сказал: "Добро пожаловать в гестапо"». Стали известны подробности задержания художника Дмитрия Подреза
Выступал гособвинителем против 13 политзаключенных. Это первый суд прокурора в МГС
- Прокурор Роман Бизюк на процессе над Марфой Рабковой
Прокурор Роман Бизюк поддерживал государственное обвинение по большему количеству дел. Еще год назад он занимал должность старшего помощника прокурора Московского района Минска. Сегодня он выступает гособвинителем от минской прокуратуры. По информации правозащитников «Весны», он выступал гособвинителем как минимум против 13 политзаключенных. Что примечательно, все они преследовались по статье 293 Уголовного кодекса — участие в массовых беспорядках.
Но процесс над десятью политзаключенными, среди которых весновцы Марфа Рабкова и Андрей Чепюк, — его первый в Минском городском суде.
«Дело о лазерных указках»
10 июня прошлого года в суде Московского района Минска к пяти годам колонии осудили волонтеров штаба Бабарико, политзаключенных Игоря Ермолова, Дмитрия Конопелько, Владислава Корецкого и Николая Сасева, которые обвинялись в подготовке к массовым беспорядкам (ч. 1 ст. 13 и ч. 2 ст. 293 УК) и иной подготовке лиц к участию в массовых беспорядках (ч. 3 ст. 293 УК). Именно такие сроки запросил для всех прокурор Роман Бизюк.
В уголовном деле по обвинению волонтеров штаба Виктора Бабарико в массовых беспорядках родственники политзаключенного Игоря Ермолова заявили в суде о том, что «обвиняемого задерживали дома и жестоко избили: врачи констатировали пробитое легкое и сломанное ребро». На одном из заседаний мама Игоря Ермолова рассказала:
«Мы нашли его избитым, с сотрясением головного мозга, в гематомах. У него были сломаны ребра, пробито легкое (плачет). Те бандиты, которые ворвались к нему, они взломали дверь, они не представились, он не оказывал никакого сопротивления, а его просто жестоко били. Они били его в машине, когда возили, и потом, когда его в мешке черном водили по двору, избитого. Это все говорит о том, что просто нечеловеческое насилие было совершено над моим сыном. Все заявления, все жалобы в прокуратуру и соответствующие органы до сих пор не нашли никакого движения».
В последнем слове политзаключенный Игорь Ермолов заявил о давлении на следствии:
«На меня оказывалось давление в СИЗО КГБ. Первую неделю до заключения я провел в госпитале. И, видимо, за эту неделю оперативники стали чуть помягче. Когда меня только привезли туда в день задержания уже с поломанными ребрами, пневмотораксом и сотрясением мозга, оперативные сотрудники, задавая вопросы и получая устраивающие их ответы, сказали, что сейчас засунут мне дубинку прямо в <нецензурная брань>, и там во дворе КГБ начали насильно сдирать с меня джинсы. После возвращения из госпиталя руководитель оперативной группы всего лишь угрожал мне, что если я не расскажу то, что мне прикажут, меня отправят в такую зону, где, по его словам, меня «будут драть сзади с утра до вечера». Его подчиненный чуть позже говорил, что цыгане на этапе отберут мою рубашку, а на зоне мне каждую неделю будут зашивать очко. И дополнительно угрожал воздействовать на меня физически. После этого я перестал надевать рубашку на встречи. Еще в августе я рассказал об этих беседах адвокату. Поэтому я вполне верю, что Корецкий мог писать заявление под давлением и под диктовку. Ну и да, никто из них не исполнил свои угрозы, слава богу».
«Дело антифашистов»
2 июля прошлого года в суде Московского района Минска вынесли приговоры четырем антифашистам: Виталию Шишлову и Денису Болтутю — по 6 лет в колонии; Тимуру Пипия — 6 лет, 3 месяца и 2 дня; Тамазу Пипия — 5 лет. Именно такие сроки запросил у судьи Светланы Бондаренко для обвиняемых прокурор Роман Бизюк. Политзаключенных обвинили по ряду статей Уголовного кодекса за события 10 августа и 23 сентября 2020 года: Тимура Пипию, Виталия Шишлова и Дениса Болтутя — по ч. 2 ст. 293, ч. 1 ст. 342 и ст. 364 УК; Тимура Пипию еще и по ст. 419 УК; а Тамаза Пипия — по ч. 2 ст. 293 УК.
Некоторые фигуранты этого дела заявляли о пытках. Оказалось, что признательные показания Виталий Шишлов давал под пытками:
«Они приказали завести руки за голову, стать на колени, я подчинился их требованиям. На руки мне надели наручники, в лицо залили перцовый газ из баллончика, после этого два или три человека наносили мне удары по корпусу руками и ногами — всего около 5 ударов. Я не сопротивлялся. <…>
После этого меня вывели во двор, окунули лицом в бочку с водой, затем бросили в микроавтобус, там продолжили наносить удары по туловищу. Меня привезли в лесополосу рядом с кукурузным полем, продолжили избивать. После чего потребовали, чтобы я на видеокамеру признался в совершении преступления — продиктовали текст, который я повторил под угрозой насилия. Из текста мне стало известно, что я распылил баллончик с перцовым газом в лицо сотрудника милиции, находившегося в милицейской машине, припаркованной в микрорайоне Серебрянка, находился там с Тимуром и Болтом».
Тимур Пипия на процессе объяснил пытками противоречия между показаниями, которые он давал в суде и на предварительном следствии. Он рассказал, что после задержания его положили лицом в пол в микроавтобусе, по дороге в Следственный комитет силовики били его руками и электрошокером около двух часов, а между этим говорили, что надо будет говорить, а если он будет отказываться, то следующие несколько часов пытки будут повторяться.
Брат Тимура Тамаз Пипия также сообщил о пытках во время задержания в Гродно. При задержании Тамазу угрожали огнестрельным оружием, потом появилось еще несколько неизвестных людей, он понял, что надо лечь на землю, потом его посадили в микроавтобус, ехали минут 15, вынудили подписывать непонятные бумаги. Затем завели в какое-то здание, пристегнули к батарее. Томаз не понимал, что это были за люди — они не представлялись. Позднее его везли на машине, в лесном массиве пересадили в другую машину, по дороге сотрудники ГУБОПИК «навязывали события про 23 сентября и 10 августа». Тогда политзаключенный не понимал, кто его задерживал, потому что сотрудники выглядели как бандиты. Тамаза привезли в Минск, записали с ним видеоинтервью.
Но на заявления об избиении, давлении и пытках не отреагировали ни прокурор, ни судья. Никакие меры приняты не были.
Также прокурор Бизюк выступал гособвинителем против еще одного политзаключенного волонтера штаба Бабарико — Антона Беленского.
По запросу прокурора Бизюка к пяти годам колонии также осудили политзаключенных Павла Овчарова и Эмиля Гусейнова. Также он вел какую-то часть процесса над политзаключенной Александрой Потрясаевой.
Суд над Марфой Рабковой, Андреем Чепюком и еще восемью политзаключенными
Напомним, 25 апреля в Минском городском суде начался суд над сразу десятью политзаключенными: координаторкой Волонтерской службы «Весны» Марфой Рабковой, волонтером Андреем Чепюком, активистами анархистского движения Акихиро Гаевским-Ханадой, Александром Францкевичем, Алексеем Головко, Александром Козлянко, Павлом Шпетным, Никитой Дранцем, Андреем Марачем, Даниилом Чулем. Всего в этом деле фигурирует 10 статей Уголовного кодекса, а его материалы составляют 160 томов. Рассматривать это громкое дело назначили судью Сергея Хрипача, государственное обвинение поддерживает прокурор Роман Бизюк. По ходатайству прокурора судья закрыл процесс. Причина — «в материалах уголовного дела имеются материалы экстремистской направленности». Сегодня по делу проходит четвертый процесс.
Суд над весновцами Марфой Рабковой, Андреем Чепюком и еще 8 политзаключенными сделали закрытым
Поддержите политзаключенных письмами солидарности, денежными переводами, посылками и телеграммами по адресу:СИЗО-1, 220030, г. Минск, ул. Володарского, 2
|
