Белорусы на "крытой": как политзаключенных продолжают преследовать в колониях Дополнено
Политически мотивированные приговоры с непропорционально высокими и несоразмерными содеянному сроками — не единственный метод борьбы властей с белорусами. Когда политзаключенные попадают в колонии, давление на них продолжается: их лишают звонков, свиданий и передач, помещают в штрафной изолятор (ШИЗО) или помещение камерного типа (ПКТ). На политзаключенных "вешают" многочисленные нарушения, за что их переводят на тюремный режим или возбуждают новые уголовные дела по ст. 411 Уголовного кодекса (злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения). По данным правозащитников, по состоянию на 11 сентября 2024 года как минимум 86 политзаключенных перевели на тюремный режим и против еще 51 начали новые уголовные дела по ст. 411 УК. "Вясна" рассказывает, какие методы наказания использует администрация колоний против политзаключенных и кто из них признаны "злостными нарушителями режима".
- Иллюстрация художницы Eya Mordyakova
Минимум 137 политзаключенным ухудшили условия содержания за "нарушение внутреннего порядка колонии"
На данный момент правозащитникам "Вясны" известны имена 137 политзаключенных, которых по "надуманным провинностям" администрация колоний карает за "нарушение установленного порядка". Из них 86 политзаключенным усилили режим: Никите Емельянову, Игорю Соловью, Татьяне Каневской, Александру Кабанову, Андрею Севертоке, Андрею Царенку, Ивану Вербицкому, Игорю Поварову, Сергею Верещагину, Михаилу Калишуку, Андрею Хренкову, Евгению Петраченко, Олегу Ефременко, Алексею Мельникову, Сяргею Римше, Глебу Готовко, Евгению Афнагелю, Юрию Белько, Александру Нурдинову, Игорю Букасу, Юрию Чудиновичу, Евгению Кохановскому, Евгению Защитову, Олегу Рубцу, Николаю Дедку, Владимиру Книге, Никите Золоторёву, Игорю Олиневичу, Сергею Тихановскому, Денису Ураду, Евгению Хорошкевичу, Эдуарду Пальчису, Игорю Пыжьянову, Дмитрию Сущику, Степану Латыпову, Денису Барсукову, Артёму Сакову, Андрею Чудинову, Дмитрию Попову, Алесю Пушкину, Егору Дудникову, Владимиру Цыгановичу, Дмитрию Ивашкову, Виктору Шауру, Александру Раентову, Александру Пинчуку, Владимиру Мацкевичу, Дмитрию Кубареву, Владиславу Корецкому, Евгению Рубашке, Владимиру Гороху, Сергею Капанцу, Павлу Северинцу, Алексею Гамезе, Александру Арановичу, Егору Ленкевичу, Владимиру Гундарю, Андрею Сачевко, Олегу Коновалову, Алексею Храловичу, Роману Марусову, Павлу Резановичу, Павлу Виноградову, Владимиру Журавко, Виктору Борушко, Сергею Троцюку, Григорию Костусёву, Анатолию Латушко, Ивану Зенько, Павлу Саве, Григорию Гунько, Александру Капшулю, Александру Телеге, Александру Гашникову, Юрию Костюку, Михаилу Лабаню, Евгению Комбулю, Григорию Гунько, Юрию Зенковичу, Вячеславу Шелемету, Тимуру Ризапуру, Андрею Любецкому, Александру Куликову, Дмитрию Слуку. Ранее с колонии на тюремный режим перевели и бывшую политзаключенную Наталью Херше, которую освободили по помилованию в январе 2022.
Если до событий 2020 года в Беларуси по статье 411 Уголовного кодекса судили только двух политзаключенных: в 2012 — Дмитрия Дашкевича и в 2015 — Николая Дедка. Теперь по ней уже приговорили к двум годам колонии политзаключенных Александра Францкевича, Тимура Ризопура, Эдуарда Бабарико, Никиту Емельянова, Дмитрия Дикуна и Виктора Борушко, а также Дмитрия Корнеева, который также отбывает срок по политическим мотивам. Политзаключенных Сергея Децука, Руслана Окостко, Ивана Зенько, Павла Пескова, Елену Гнаук, Вадима Гусева и Владимира Книгу в колонии приговорили еще к году заключения, а политзаключенному Тихону Осипову добавили семь месяцев заключения и изменили режим с усиленного на строгий. Политзаключенному минчанину Андрею Новицкому назначили еще четыре месяца лишения свободы и изменили ему режим отбывания наказания с усиленного на строгий. Недавно Андрея осудили второй раз подряд по ст. 411 УК, но результат пока неизвестен. Политзаключенному Яну Попковичу присудили ещё три месяца заключения и изменили режим содержания на более строгий.Политзаключённому Евгению Защитову добавили шесть месяцев колонии А политзаключенному Юрию Ковалёву за три дня до освобождения из колонии назначили принудительное лечение в психиатрическом стационаре. Политзаключенным Евгению Пропольскому, Олегу Рубцу, Павлу Овчарову и Сергею Тихановскому присудили еще полтора года в колонии. Политзаключенных Сергея Ярошевича и Дмитрия Резановича осудили до еще девяти месяцев заключения. Сергей Романов был осужден на 11 месяцев заключения в дополнение к 20 годам колонии. Также суды за "злостное неповиновение требованиям администрации колонии" состоялись над Александром Зайковским, Андреем Масловым, Евгением Петраченко, Вадимом Цегельником, Максимом Матырко, Олегом Коноваловым, Ольгой Майоровой, Василием Ковалёвым, Егором Ибрагимовым, Русланом Волковым, Никитой Золотаревым, Юрием Зенковичем и Тамазом Пипией но результаты пока неизвестны. Политзаключенного Дмитрия Сущика, которого перезадержали просто по истечении срока по ст. 411 УК и приговорили к одному году и 15 дням заключения.
В конце сентября 2024 года в Бобруйске Андрея Будая будут судить по ч. 2 ст. 411 УК за"злостное неповиновение требованиям администрации колонии".
В марте 2023 года Сергей Романов был приговорен к 11 месяцам заключения в дополнение к 20 годам колонии. Сейчас стало известно, что политзаключенному предъявили очередное обвинение по ст. 411 УК (Злостное неповиновение администрации колонии). Новый суд состоится в конце сентября 2024 года.
Кроме этого, известно, что политзаключенного Дмитрия Дашкевича, который должен был выйти на свободу по истечении срока 11 июля 2023 года, сразу по выходу перезадержали в рамках нового уголовного дела по ст. 411 УК. 19 октября суд Борисовского района назначил ему ещё один год колонии.
Первой политзаключенной женщиной в Беларуси, осужденной по этой статье, стала Полина Шарендо-Панасюк. Суд назначил ей в дополнение к двум годам заключения еще один год лишения свободы. Но недавно против нее возбудили уже второе уголовное дело по ст. 411 УК. 9 октября 2023 года ей присудили еще один год колонии. Всего за время заключения ее приговорили к четырем годам лишения свободы. 21 мая Полина снова не вышла на свободу по истечении срока — ей в третий раз предъявили обвинения по ст. 411 УК.
Политзаключенную Викторию Кульшу дважды за год осудили за "злостное неповиновение администрации колонии". Всего ей добавили еще два года заключения.
Также известно и о двух судах по ст. 411 УК над Иваном Вербицким и Сергеем Ефимовым. Ивану присудили два года колонии, а Сергею — один год.
Политзаключенному Олегу Ефременко в суде Ленинского района Могилева 15 августа 2022 года присудили по ст. 411 УК в дополнение к четырем с половиной годам колонии еще год в заключении. Недавно против него возбудили уже третье уголовное дело — снова по ч. 1 ст. 411 УК. В Горках 25 июля политзаключенному назначили ещё один год лишения свободы. В суде Борисовского района 23 сентября 2024 года будет рассмотрено третье дело против политзаключенного по ст. 411 УК.
Политзаключенного Вячеслава Малейчука также дважды за год осудили за "неповиновение администрации колонии" и добавили в общей сложности к 22 годам колонии еще три года заключения. В суде Мозырского района 7 августа 2024 года над политзаключенным состоится уже третий суд за "неповиновение администрации".
В ноябре 2023 года начался очередной суд над автором Youtube-канала "MozgON" Владимиром Цыгановичем, которому в прошлом году уже назначили еще один год заключения по ст. 411 УК. За три месяца пребывания политзаключенного в волковысской колонии № 11 администрация инициировала возбуждение второго подряд уголовного дела за "злостное неповиновение требованиям администрации колонии". Результат второго суда правозащитникам пока неизвестен. Уже 5 сентября в суде Мозырского района Владимира будут судить в третий раз за "неповиновение". Судьей назначен Анатолий Стрельченко.
На этих политзаключенных давление оказывали сразу после этапа в исправительную колонию. Некоторые в колонии не смогли получить ни одной передачи до перевода на тюремный режим из-за того, что их почти сразу после этапа помещают в ПКТ. Администрация колонии специально создает невыносимые условия содержания, а потом еще и ухудшает их переводом на режим с максимальными ограничениями, лишая людей даже свежего воздуха. При этом рапорты составляют за то, чего политзаключенный никогда не совершал. Но обжаловать помещение в штрафной изолятор или ПКТ узникам почти невозможно.
Каждый день еще несколько сотен политзаключенных также сталкиваются с произвольными лишениями передач, свиданий и звонков. Некоторых из них продолжают помещать в ШИЗО, ПКТ и карцеры. Поэтому рассказываем, какие ограничения применяются властями по отношению к политическим заключенным, чтобы ухудшить им условия содержания.
Какие дисциплинарные взыскания применяют в колониях против заключенных?
Почти ежедневно правозащитникам сообщают о том, что администрация различных исправительных учреждений выносит административные взыскания против политзаключенных. Сотрудники администрации используют разнообразные "надуманные" причины для этого: грязная одежда или обувь, незастегнутая пуговица на воротнике, неправильное приветствие представителя администрации, небритость и многое другое. Как показывает практика, политзаключенных сначала лишают звонков, свиданий и передач, которых, согласно Уголовно-исполнительному кодексу (УИК), и так предоставляется не много. Затем администрация исправительных учреждений переходит к более жестким наказаниям: ШИЗО и ПКТ.
Штрафной изолятор в колониях похож на обычную тюремную камеру, где "шконка" (кровать) отстегивается только на ночь с 21:00 до 5:00. Никаких личных вещей брать с собой нельзя, только туалетную бумагу, мыло, маленькое полотенце, зубную пасту и щетку. Заключенным в ШИЗО запрещаются длительные и краткосрочные свидания, телефонные разговоры, в том числе с использованием систем видеосвязи, приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости, получение посылок, передач, бандеролей и мелких пакетов, отправление и получение писем, пользование настольными играми и курение. Постельные принадлежности им также не выдаются, на прогулки их не выводят (согласно п. 1 ст. 114 УИК). При переводе в изолятор заключенным выдают специальную одежду, на которой огромными буквами написана "ШИЗО". Максимальный срок помещения в изолятор — 10 суток. Чтобы удерживать заключенных там как можно дольше, администрация составляет несколько протоколов подряд.
Как отмечают политзаключенные, условия в ШИЗО очень жесткие и их можно расценивать как пытки. Обычно камера штрафного изолятора очень маленькая и холодная. Заключенным там разрешено или ходить по камере, или сидеть на каменном "пуфике", как его называют сами сотрудники. Сидеть на полу нельзя — за это могут добавить новое взыскание. В 5 утра по радио периодически очень громко включают правила внутреннего распорядка.
В гомельской женской колонии, например, Одежду у женщин забирают и выдают вместо нее специальную для штрафного изолятора. При этом чулки и лосины забирают, поэтому даже зимой заключенные находятся там с голыми ногами. Но некоторые находят выход — обматывать ноги туалетной бумагой. Также уже на протяжении более чем полутора лет по приказу администрации колонии политзаключенным на ночь не выдают телогрейки, поэтому укрываться там нечем. Такие условия женщины расценивают как пытки холодом.
"В ШИЗО каждое утро льют хлорку по пять литров, чтобы осуждённые ей травились. Окна не закрывают при любой погоде, хоть на улице будет -30°. Окна осуждённые завешивают полотенцем — одним из немногих вещей, положенных в ШИЗО. Иногда доходит до того, что приходится на окно вешать тряпку, которой моешь пол в ШИЗО, в том числе и хлорку. За это так же могут выписать рапорт и дать 10 суток. Если в камере плохо убран туалет или умывальник, то лично начальник колонии Пальчик может поставить в растяжку или написать рапорт, по которому отправляют ещё на 10 суток в ШИЗО", — рассказывает бывший заключённый новополоцкой колонии № 1.
Помещение камерного типа (ПКТ) — специальное помещение, в котором содержатся осужденные к лишению свободы, переведенные в порядке взыскания за злостные нарушения установленного порядка отбывания наказания в исправительных колониях. Заключенных забрасывают туда сроком до шести месяцев за "систематические нарушения". Там они имеют право отовариваться в тюремном магазине на одну базовую величину в месяц, получать одну бандероль в течение шести месяцев и иметь ежедневную прогулку продолжительностью 30 минут. Также заключенным разрешена переписка, однако она часто безосновательно блокируется цензором. Эти ограничения касаются и тех, кого поместили в одиночную камеру. К осужденным, переведенным в ПКТ, могут применятся все меры взыскания, кроме перевода в ПКТ (согласно п. 8 ст. 113 УИК). Например, переводить из ПКТ в штрафной изолятор. При этом срок нахождения в ШИЗО не засчитывается в срок содержания в ПКТ.
"На ПКТ, как и в ШИЗО, камеры бывают сырыми и холодными, или просто холодными. Там размещены только лавка, стол, умывальник, туалет и несколько металлических полок. В некоторых камерах лавка и стол — полностью железные, и высидеть долго на таких лавках попросту невозможно,особенно, когда и в камере холодно. А нормально там только летом и весной, с наступление холодов отопление поддерживается на минимуме, чтобы приносить заключённым психологический и физический урон. В таких условиях ни лежать, ни сидеть невозможно. Ты ходишь по камере, приседаешь, отжимаешься либо часами стооишь возле тёплой трубы, согревая хотя бы руки. Вечером единственная мысль и мечта — чтобы тебе поскорее дали матрац, на котором можно лечь и уснуть. Ты измотан физически и морально", — свидетельствует бывший заключённый бобруйской колонии № 2.
Кого считают "злостным нарушителем режима"?
По законодательству, злостным нарушителем режима признают заключенного, который за соответствующий период совершил сразу несколько нарушений установленного порядка отбывания наказания. А именно, если у него есть не менее:
- четырех выговоров или четырех внеочередных дежурств по уборке помещений или территории исправительного учреждения;
- три взыскания, одно из которых — лишение очередной посылки или передачи, а также лишение очередного длительного или краткосрочного свидания;
- два взыскания, одно из которых — помещение осужденного в ШИЗО.
Это налагает на заключенных дополнительные ограничения, главное из которых — уменьшение "отоварки" до двух базовых величин (74 рубля в месяц). На эти деньги, как отмечают заключённые, без зарплаты и с лишением посылок в колонии очень трудно выживать. Также "злостники" не могут официально входить в состав различных секций и снимают треугольник [желтая нашивка] с рукава. Признание "злостником" приближает узников к новому уголовному делу по ст. 411 УК или до перевода на "тюремный режим".
|
Согласно п. 5 ст. 69 Уголовно-исполнительного кодекса, осужденные к лишению свободы, злостно нарушающие установленный порядок отбывания наказания, могут быть переведены из исправительной колонии для лиц, впервые отбывающих наказание в виде лишения свободы, и исправительной колонии для лиц, ранее отбывавших наказание в виде лишения свободы, в тюрьму на срок не свыше трех лет с отбыванием остального срока наказания в исправительной колонии в условиях того режима, который был назначенный по итогу суда. |
Как наказывают политзаключенных за "систематические" нарушения?
В последнее время практика наказания заключенного ШИЗО или ПКТ применяется для последующего усиления режима и перевода на тюремный режим в так называемую "крытую тюрьму", или для возбуждения нового уголовного дела за злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения согласно статье 411 Уголовного кодекса. Это два самых жестких дисциплинарных наказания, предусмотренных законом.
Перевод на тюремный режим
Тюремный режим — это камерные условия содержания, где, в отличие от колонии, заключенные все время сидят в четырех стенах. В камерах люди годами могут сидеть в режиме 24/7 с одними и теми же людьми в количестве от трех до двенадцати человек.
В "крытой" есть два режима: строгий и общий. Сразу после прибытия в тюрьму заключенный попадает на строгий тюремный режим, а на общий его могут перевести только через полгода (по решению начальника учреждения). На строгом режиме не могут содержаться беременные женщины и имеющие при себе несовершеннолетних детей, а также осужденные, имеющие инвалидность I и II группы.
Этот режим предусматривает максимальное количество ограничений для осужденного. При этом в правилах внутреннего распорядка речь идет только о том, что им разрешено, то есть все остальное им запрещено.
На общем тюремном режиме разрешается отовариваться на две базовые величины; иметь два краткосрочных свидания в год; получать одну посылку или передачу и две бандероли или два мелких пакета в год; ежедневно прогуливаться во внутреннем дворике продолжительностью до полутора часов. На строгом тюремном режиме разрешается отовариваться на одну базовую величину; иметь одно краткосрочное свидание в год; получать одну бандероль или один мелкий пакет в год; ежедневно прогуливаться во внутреннем дворике продолжительностью до одного часа.
Но и всего этого администрация тюрьмы может лишить за "нарушения". Давление на заключенных не заканчивается даже после усиления режима. Так, например, политзаключенного Никиту Емельянова уже в могилевской тюрьме №4 часто помещали в ШИЗО, где удерживали больше месяца и лишали свиданий и звонков. Кроме этого, за многочисленные "нарушения" уже в "крытой" на политзаключенного завели уголовное дело за злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения.
Решение об усилении режима принимает суд. В "крытую" заключенного могут отправить только до трех лет, поэтому, если срок наказания больше, то после тюрьмы заключенного возвращают в колонию на тот режим, который первоначально был назначен судом. Администрация тюрьмы собирает документы, якобы подтверждающие нарушение режима заключенным, и передает их в суд. После этого заключенных этапируют из колонии в "крытую" тюрьму, которых в Беларуси три: гродненская тюрьма №1, могилевская тюрьма №4 и жодинская следственная тюрьма №8.
Уголовное дело за злостное неповиновение администрации колонии
Согласно Уголовному кодексу, к ответственности по статье 411 УК привлекаются те заключенные, которым в течение года за нарушение режима отбывания наказания назначали дисциплинарное взыскание в виде перевода в ПКТ, одиночную камеру или в "крытую" тюрьму. По этой статье заключенных могут осудить к лишению свободы сроком до одного года, а за особо опасный рецидив — до 2 лет..
|
Правозащитники много лет борются за то, чтобы исключить статью 411 из Уголовного кодекса. По ней власти наказывают заключенных, которые совершили дисциплинарные нарушения в исправительных учреждениях, но, при этом, уже понесли за них наказание в виде ШИЗО или ПКТ.
Юрист "Вясны" Павел Сапелко давно обращает внимание на то, что практика наказания заключенных по ст. 411 Уголовного кодекса за те же проступки, за которые они уже понесли дисциплинарное наказание, нарушает широко известный принцип "non bis in idem", который означает, что никто не должен дважды нести наказание за одно деяние. Потому это противоречит как Уголовному кодексу Республики Беларусь, так и Международному пакту о гражданских и политических правах.
Кроме всего, взыскания за нарушения налагаются во внесудебном порядке должностными лицами тюрем и исправительных колоний — сотрудниками Министерства внутренних дел. Поэтому по отношению к заключенным это часто является произвольным и не соответствующим тяжести проступка привлечением к ответственности.
Политзаключенного Николая Дедка во время прошлого заключения в 2015 году также судили по этой статье. Тогда ему за пять дней до освобождения продлили срок на один год колонии. После этого он передал из тюрьмы на свободу открытое письмо со своими мыслями насчет приговора:
В Конституции, Уголовном и Уголовно-исполнительном кодексах Беларуси декларируется множество хороших принципов и прав, но все они остаются втоптанными в грязь, пока в Беларуси действует статья 411 УК, которая позволяет отправить человека в колонию на 1 год (или на 2 — по части второй этой статьи) за ношение или не ношение предмета одежды, за разговор с соседом по камере".
Павел Сапелко уверен, что виновные лица должны в этом случае нести ответственность, ограниченную мерами дисциплинарного характера, тем более что спектр этих мер, предусмотренный уголовно-исполнительным законодательством, в достаточной мере широкий и дифференцированный по своему характеру.
Из практики следует, что срок наказания политического заключенного зависит не только от приговора суда, но и от желания сотрудников МВД как можно больше ухудшить условия отбывания срока, в том числе и продлить его.
