Свидетельствуют потерпевшие. Бармен с Зыбицкой – про трое суток на Окрестина
Правозащитный центр "Весна" и Всемирная организация против пыток (OMСT) продолжают документировать случаи пыток, жестокого, бесчеловечного и унижающего обращения в отношении участников протестных выступлений, которые состоялись в Минске с 9 по 13 августа. Некоторые свидетельства людей, переживших пытки и насилие, будут публиковаться на нашем сайте как доказательства преступных действий со стороны силовиков.
Бармена Руслана одного из бара на улице Зыбицкой Минска задержали 9 августа в два часа ночи, когда он возвращался с работы домой. Последующие трое суток он провел на Окрестина. Руслан рассказал «Весне», что происходило в Центре изоляции правонарушителей 9 по 12 августа.
- Руслан. Фото: spring96.org
«Мы спросили у ГАИшника, как нам пройти, чтобы не задержали, а в итоге нас задержали»
«Когда началась «заварушка» со стороны Немиги, я понял, что на работе мне делать больше нечего. С другом, напарником, гостем бара и девушкой мы собрали вещи и пошли домой. К митингу и ко всему, что там происходило, мы не подходили. Мы пошли в сторону дома по улице Интернациональной, специально в обход того пика. Но все равно кругом было много сотрудников ОМОНа и милиции. Возле «Журавинки» мы спросили у ГАИшника, как нам лучше объехать и обойти, вызвать такси, чтобы нас не задержали. Он не то, чтобы с ехидной улыбкой, но с приятным видом проводил в сторону парка Янки Купалы. И в темной арке меня просто потянул под руку сотрудник ОМОНа. На вопрос, какая причина задержания, он ничего не отвечал. Мы просто спросили у ГАИшника, как нам пройти, чтобы не задержали, а в итоге нас задержали. Я пытался объяснить ему ситуацию, что я иду с работы, но, естественно, это никого не волновало.
«Мне все равно. Запускай всех»
Нас завели в желтый автобус, где находилось еще порядка 30-40 человек. Мы не сопротивлялись, когда нас задерживали, никаких противоправных действий не совершали. Спокойно прошли. Я ОМОНовцу пытался объяснить ситуацию, он лишь отвечал: «Разберемся, не переживайте, все будет нормально».
Через минут 15 подъехал автозак. Нас вывели из автобуса, поставили к стене, сказали поднять руки над головой и вот так стоять. Из автозака вышел очень агрессивный сотрудник ОМОНа, который с матами стал закидывать задержанных в автозак. Девушек отпустили. Возле стенки нас осталось четверо: я, напарник, гость бара и какой-то парень из Турции. Он кричал: «Я гражданин Турции!» Вышел сотрудник ОМОНа и начал орать матами: «Кто эти люди?» Другой ему отвечает: «Вот ребята говорят, что они с работы идут». Но ему было все равно, он сказал: «Мне все равно. Запускай всех».
Наши заходы в автозак сопровождались ударами резиновой дубинки. В автозаке мы стояли как селедки в банке. Но это не самое страшное. На Окрестина из автозака нас выпускали через «коридор» из ОМОНовцев. Там стояло по человек 6-7 человек с каждой стороны, которые били всех.
Стояли на коленях на мелких камешках
Нас поставили к стене на корточки. Так мы сидели и передвигались вдоль стены на протяжении полутора-двух часов. Руки наверх, голову вниз. На просьбу парня, который рядышком находился: «Астматик я, можно хотя бы баллончик забрать?» отвечали: «Сдохнешь – не сдохнешь, выживешь – не выживешь». Во дворе на Окрестина есть участок с мелкими камешками, вот там нас поставили на колени. После после этого всего нас запустили в прогулочные дворики. Опять же, мы забегали через колонну, где всех нас избивали. Хотя бежать мы абсолютно не могли, потому что у всех ноги затекшие были. В прогулочном дворике мы пробыли минут 20. После этого нас запустили уже в сам ЦИП.
В нашей камере №23 на четыре койко-место нас было около 18 человек. В ту ночь, с 13 на 14 августа, в режиме нон-стоп приезжали автозаки один за одним, мы это видели через окошко. Слышали, как избивали людей, люди просили, умоляли. Я никогда в жизни такого не слышал, чтобы мужчины так вот просили. Они клялись, что там не находились, прямо до слез. Волосы дыбом вставали от всего этого, кровь стыла в жилах. Удары не прекращались, даже когда человек падал, наверное, от болевого шока либо от чего. Но удары все равно продолжались.
- Руслан. Фото: spring96.org
«Когда фельдшер увидела, что он дышит, то она на него просто села»
Там была женщина-фельдшер, которая иногда подходила к людям, которые уже лежали около часа без движений. При мне она одного ногой пнула, проверила шевелится ли он. Когда фельдшер увидела, что он дышит, то она на него просто села и смотрела, как других ребят избивают. Нас вытаскивали из камеры, чтоб снять на видео. Мы должны были представиться, рассказать, где находились, при каких обстоятельствах задержаны. Когда говорили, что мы не виноваты, то нам лишь отвечали: «Ну, вы здесь все не виноваты». В камере я находился около трех суток: 75 часов где-то.
Вода у нас была проточная из крана. Хоть какая, но вода. Покормили нас только на третьи сутки утром. Дали пару кусков хлеба и пару ложек каши. Но там такая каша была, что ложка стояла.
«Кого не успели осудить – не кормили»
Суды проходили прямо в ЦИП. Судьям ставили столы в коридорах. Ребята, с которыми я был в камере, рассказывали, что они подходили к столу, их спрашивали что, как, где и быстро судили. Как говорится, без суда и следствия их уже осудили. Меня осудить не успели, по освобождению заставили подписать протокол, но копию не дали. Рассказывали, что в соседних камерах тех, кого не успели осудить – не кормили. При этом, если заметят, что кто-то делится, то уже никто есть не будет.
С нами в камере был парень лет 30-35 с пробитой головой. Мы просили сотрудников привести врача ему, но нам отказывали. И только на вторую ночь этого парня забрали. Правда не знаем: либо в медицинское учреждение, либо на Жодино.
Напротив нашей камеры были девушки. Там их было намного больше, чем парней в нашей камере. Около 40-50 девушек в одной камере. Видели, что некоторым было плохо из-за недостатка кислорода.
Была ситуация, что одного парня вытошнило. Пришел сотрудник в черном, скорее всего ОМОНовец, принес два ведра с непонятной дурнопахнующей субстанцией. Одну он вылил на этого парня, а второе ведро вручил ему в руки и сказал: «Иди убирай свое».
«День не спишь из-за криков в коридорах, ночь не спишь из-за стонов»
Мы видели в окошечко из камеры, как избивали людей. Очень страшно было, когда мы слышали крики, но при этом не было слышно ударов. Это уже были не избиения, а какие-то пытки, я не знаю, что они делали. Были постоянные стоны, крики. Мы не могли спать днем, потому что кипишь в коридорах постоянный был, сесть тоже не могли, потому что смотрели в камеру и запрещали. Ночью не могли спать из-за этих жутких стонов. Спали мы кто как где. Менялись. Я спал на полу под кроватью. Так эти три дня и прошли: день не спишь из-за криков в коридорах, ночь не спишь из-за стонов.
Когда в ЦИП приезжали сотрудники ОМОНа, то они рандомно открывали камеры, избивали людей: либо в камере, либо на выходе. С нами в камере был парень алкоголик и наркоман, у которого были жесткие ломки и галлюцинации. Он пытался всех спасти, просил меч, кричал, стучал в дверь камеры. Мы очень боялись, что из-за него придут и нас всех изобьют. Нас предупреждали: «Услышу крик – будете избиты все».
Самое страшное было неведение, что будет дальше. Грозили «сутками». Мы каждую секунду сидели в страхе быть избитыми, что сейчас откроется дверь, забегут люди и будут нас избивать".
- Руслан. Фото: spring96.org
«На унитазе будешь дома газеты читать»
Как рассказывает Руслан, его выпустили через трое суток 12 августа около пяти часов утра. Ему дали подписать протокол об административном правонарушении и предупреждение о неучастии в массовых мероприятиях под угрозой привлечения к уголовной ответственности.
«Я просил, чтобы мне дали хотя бы прочитать протокол, на что мне отвечали: «На унитазе будешь дома газеты читать».
Потом нас ставили к стене, просили задирать майки до шеи для осмотра тела: чистое, нечистое. Я был весь чистенький, было только пару побоев на ногах. Других просили снять штаны, меня не просили. После этого нас отводили в сторону, где опять избивали. То есть если ты чистенький, ты проходил этот «обряд». Сотрудники ОМОНа просто рандомно били, куда попало, ну, в основном, прилетало в район бедер и ягодиц. Все это сопровождалось криками и вопросами: «Где твоя Тихановская?», «Будешь еще ходить?», «Расскажешь своим друзьям?». Заставляли кричать «Я люблю ОМОН». После этой процедуры нас отпускали и мы шли вдоль забора в сторону выхода".
Другие истории потерпевших от пыток со стороны белорусских силовиков:
"Давайте его отведем в автозак, пусть парни поразвлекаются". Свидетельствуют потерпевшие
За белую ленту разбили нос и машину. Свидетельствуют потерпевшие
