"Попытался завести разговор "не для протокола": поеду ли я в Минск 9 августа, будут ли бастовать шахтеры"
Начинающего ютуб-блогера Александра Кононовича из Солигорска задерживали 14 июля на местной площади Солигорска, впоследствии чего осудили на пять суток административного ареста по ст. 23.4 КоАП (сопротивление сотрудникам ОМОНа). Как отмечает Александр, по сути, постановление было вынесено только на основании показаний сотрудников ОМОНа А. Ермаченка и К. Шкредова, которые его задерживали. Ввиду того, что в их показаниях имелись серьезные противоречия, и Александр не был согласен с постановлением суда, он обжаловал его. Однако после этой жалобы заинтересовались им, а не сотрудниками ОМОНа.
- Александр Кононович
Как рассказывает Александр Кононович, 29 июля ему позвонили и представились сотрудником Главного Управления службы внутренней безопасности МВД подполковником милиции Прибуцким. Он сообщил Александру, что начато расследование в отношении сотрудников ОМОНа Ермаченка и Шкредова на предмет неправомерных действий при его задержании. Поэтому он попросил дать показания.
«Он приехал ко мне на работу, предъявил удостоверение, на проходной нам выделили комнату. При себе у него был ноутбук и принтер. Поинтересовался, добавилось ли у меня подписчиков на ютуб-канале после той истории с задержанием 14 июля. Предупредил о запрете аудиозаписи. При этом вел себя вежливо и участливо, вызывая расположение и доверие. Я описал все события того вечера, после чего мне дали ознакомиться с показаниями распечатанными на бумаге. После этого Прибуцкий попытался завести доверительный разговор «не для протокола». Спросил, много ли в моем окружении людей выступают за действующего президента, поеду ли я в Минск 9 августа, будут ли бастовать шахтеры, что будет после выборов.
На вопросы я отвечал уклончиво. На мой вопрос: «С чего шахтерам бастовать, зарплату ведь хорошую платят пока», он ответил, что потом будет поздно, и на tut.by статья хорошая была — денег в бюджете нет. После чего пожелал мне удачи и всего хорошего. Когда я спросил, чем закончится проверка, он сказал, что я же сам все понимаю, какой будет результат», — рассказывает Александр Кононович.
3 августа Александру на работу снова позвонил Прибуцкий. Он объяснил, что нужно якобы поставить пару подписей на документах, и спросил, где лучше встретиться: на работе или возле его дома. Александр выбрал первый вариант.
«В этот раз Прибуцкий был не один. Сотрудники милиции не не предъявили документов, правда, сразу я не придал этому значения. Мне сразу предъявили постановление прокурора на осмотр моего мобильного телефона, так как «на нем могут находится материалы, относящиеся к делу». На вопрос, что это означает, мне ответили, что я должен предоставить им доступ к своему телефону. Я отдал им заблокированный телефон. Когда они увидели, что телефон под паролем, попытались меня уговорить разблокировать его, мотивируя это тем, что в противном случае будет проведена дорогостоящая экспертиза, которую я должен буду оплатить сам. Также пугали, что в таком случае телефон будет изъят на длительный срок (до трех месяцев), и тем, что будет проводиться проверка в отношении моих родных и близких. Но если я предоставлю доступ к телефону, то мне будет максимум «административка» за высказывание в интернете в адрес Ермачонка. Аргументировали последнее тем, что «все мы можем иметь свои взгляды на происходящее в стране, но оскорблять сотрудников милиции нельзя». Также говорили, что если я отказываюсь предоставить доступ к телефону, то мне, наверное, есть что скрывать, какие-нибудь экстремистские материалы.
Когда я отказался разблокировать телефон, то его упаковали в спецпакет, внутрь положив протокол изъятия. На мою просьбу предоставить мне какой-либо документ, подтверждающий изъятие, ответили отказом. Сказали, что это не предусмотрено данной процедурой, и «вообще — неужели вы думаете что вам кто-нибудь будет обманывать?»
Также не предоставили и копии протоколов изъятия, так как я якобы не расписывался в получении копий. Потом спрашивали, когда я приобрел этот телефон, есть ли у меня приложение telegram и какой у меня там ник. Потом я вообще отказался от дачи показаний. В протоколе попросили расписаться, что мне было разъяснено право не давать показания против себя, хотя ничего подобного не было, что я и указал.
Протоколы подписывал второй сотрудник А. Мороз. Но из-за того, что он не представил документы, я не знаю к какой структуре он относится. Все произошедшее я расцениваю как хищение моего мобильного телефона».
Что думает про эту ситуацию юрист?
Как отмечает юрист Правозащитного центра «Весна» Алексей Лойко, в данной ситуации Александру следовало гораздо раньше отказаться от внепроцессуального общения с сотрудником МВД, сославшись на статью 27 Конституции, которая предусматривает право на свидетельствовать против себя и своих близких.
«Совершенно очевидно, что сотрудник МВД, попытавшись «разговорить», захочет ещё и посмотреть переписку гражданина в мессенджерах. О подобных методах работы нам рассказывали граждане, которые оказались в поле зрения правоохранителей в связи с причастностью к telegram-каналу «Армия с народом». После отказа разговаривать следовало изъятие техники.
За что преследуют подписчиков телеграм-канала «Армия с народом»?
Поскольку сотрудник МВД сослался на возможность изъятия техники на длительный срок до трех месяцев, то скорее всего речь идёт о проверке в рамках УПК. Согласно ч.4 ст.173 УПК предельный срок проведения проверки составляет 3 месяца.
Что же касается изъятия телефона, то на языке уголовно-процессуального закона это процессуальное действие называется выемкой. В данном случае были нарушены положения ч.5 ст.210 УПК, поскольку Александру не было предъявлено постановление о выемке, а также ч.4 ст.212 УПК, поскольку копия протокола о выемке не была вручена владельцу телефона под расписку.
Следователи забирают телефон. Что делать?
Нарушение данных требований влечёт признание доказательств, которые могут быть получены после изучения содержимого телефона, недопустимыми. Это означает, что сведения, полученные с нарушением уголовно-процессуального закона, не будут иметь юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения. Данные действия в срочном порядке необходимо обжаловать прокурору, именно активная защита своих прав будет способствовать скорейшему возврату изъятого имущества».
