"Я понимал, что они рано или поздно придут за мной": исповедь бывшего политзаключенного
Исправительная колония № 3 в Витьбе
Бывший политзаключенный из Минска Николай (настоящее имя и фамилия не называются по причине безопасности для близких) после административных процессов и двух с половиной лет заключения недавно сумел уехать из Беларуси. А мысль покинуть страну у него возникла еще во время отбытия первого ареста на Окрестина. Он согласился рассказать о своем участии в событиях 2020 года, о преследовании и репрессиях через которые он прошел от времени своего задержания и до момента освобождения.
За фото "космонавтов" получил черепно-мозговую травму
"Началось все с 9 августа 2020 года, – рассказывает Николай. – В тот день я пошел на свой участок, проголосовал, сделал пост, а потом началась жесть. Вечером поехал в город и все это видел своими глазами, и это меня сильно поразило. Я начал принимать участие в маршах, митингах, но тогда меня Бог сберег и я никуда не попал.
Запомнилась ситуация на второй день после смерти Александра Тарайковского. Я ехал из дома в офис через Пушкинскую и там, на светофоре возле стихийного мемориала, я вместе с другими водителями сигналил. А рядом ехал какой-то ябатька с красно-зеленым флажком, который обогнал меня и начал подрезать и резко тормозить. Создавал аварийную ситуацию, короче. А потом, когда я обогнал его, то он въехал мне сзади в автомобиль. Я уже знал как задерживали мотоциклистов и избивали их. Поэтому решил не разбираться с ним и уехал оттуда. Позже мне выписали большой штраф за это и обязали оплатить страховку провокатору".
- Цветы на месте убийства Александра Тарайковского
12 октября 2020 года автомобиль Николая остановили омоновцы, сильно избили его и отвезли в отделение милиции. И это только за то, что он сделал фото на мобильный телефон:
"Когда проходил Марш пенсионеров, я ехал по Притыцкого и увидел на остановке группу "космонавтов", 15-20 человек. Я сфотографировал их и поехал дальше. Но на следующем светофоре меня догнали на двух автомобилях, выскочили, схватили, сильно и жестоко избили, повредили автомобиль, забрали телефон и документы. А меня отвезли в РУВД, где допрашивали всю ночь. Я несколько раз за это время терял сознание, меня тошнило. Потом оказалось, что у меня черепно-мозговая травма. Они хотели увезти на Окрестина, но я снова потерял сознание. Тогда они вызвали скорую и отвезли в травматологию. Там меня охранял сотрудник милиции, но я, воспользовавшись моментом, когда никого не было, сбежал из больницы. Меня на какое-то время оставили в покое", – рассказывает собеседник.
Через несколько месяцев, в феврале 2021 года Николай после работы поздно вечером вернулся домой, но не успел как следует припарковаться, как подъехали два автомобиля, из которых вышли неизвестные люди и потребовали проехать с ними:
"Они показали в темноте удостоверение и забрали меня во Фрунзенский РУВД. Я подумал удивленно: "Почему туда, это же не мой район?”
Там стали составлять протоколы, где указали, что я размахивал руками и нецензурно выражался возле... Фрунзенского РУВД. Отвезли на Окрестина. Там я четыре дня держал сухую голодовку. Когда прошли 72 часа с момента задержания, меня снова увезли в РУВД, там два часа ничего не объясняли, а затем снова отвезли на Окрестина. По дороге показали протоколы. На этот раз меня якобы задержали в нетрезвом состоянии где-то на Чигладе. Разумеется, не было никакого медицинского освидетельствования, а назавтра по скайпу провели суд. Был адвокат, который и помог: обратил внимание суда на различные нестыковки, на необходимость приобщить видео с камеры наблюдения. Дело отложили до понедельника. На суде рассматривались четыре протокола. Судья два протокола отбросила. Но остался по ст. 23.34 КоАП. Мне посоветовали признать вину и может поэтому обошлось штрафом".
"Задерживали, как какого Усаму бен Ладена"
Николай уехал на пару месяцев к другу на хутор, а потом, когда все немного успокоилось, перебрался жить в тихую деревню, стараясь особо не отсвечивать в социальных сетях.
"Я понимал, что они рано или поздно придут за мной. Так и случилось: приехали в деревню через год – несколько автомобилей, омоновцы в полной экипировке с автоматами и даже запустили квадрокоптер. Задерживали, словно Усаму бен Ладена", – вспоминает он.
Сначала Николая поместили в ИВС Минского района на 10 суток, потом приговорили еще на 10 суток на Окрестина по какому-то придуманному протоколу за мелкое хулиганство, якобы он на территории Боровлянского поселкового совета размахивал руками.
"Я никогда не мог представить, что 10 человек могут поместиться на пяти квадратах на бетонном полу и спать так десять ночей подряд. Даже и подумать не мог, что можно ходить в туалет в комнате с большим количеством человек, когда ты прикрыт всего лишь простыней", – говорит Николай.
- Иллюстративное фото
Затем узника перевели на Володарку, где он провел семь месяцев в камере, где ждали суда 19 человек, а потом начали освобождать места (как раз тогда начались суды над весновцами и другими известными лицами) и его перевезли в Могилев. Здесь Николай ждал суда еще два месяца. Таким образом до суда он отсидел 11 месяцев.
Николаю предъявили обвинение за участие в акциях протеста по ч. 1 ст. 342 УК, а чуть позже, когда следователи изучили посты в социальных сетях, добавили еще ст. 130 (разжигание социальной розни). Следователи провели лингвистическую экспертизу, которая ничего крамольного в текстах не нашла, тогда почти два месяца делали еще и психолого-лингвистическую экспертизу. Добавили еще пояснительную записку некоего сотрудника ГУБОПиКа. В мае состоялся суд, на котором мужчине присудили по двум статьям два года и шесть мясяц лишения свободы. На "Витьбу" он попал в середине июня, сначала было спокойно, а через какое-то время его наказали ШИЗО, а позже отправили в помещение камерного типа:
"Как-то в разговоре я эмоционально высказался на политическую тему и сразу кто-то меня сдал администрации. На меня начали охотиться контролеры, чтобы найти какой-то повод. Один раз сотрудник режимного отдела листал мой блокнот, где я оставлял короткие свои размышления, какие-то цитаты из прочитанных книг и обратил внимание на маленький листок с надписью: "Отрядник – сука". Вот так все пошло и поехало. Более шести месяцев в общей сложности провел в ШИЗО и ПКТ.
Тотальное отсутствие справедливости рождало во мне внутренний протест. Сколько я не старался совладать с собой – иногда протест прорывался. В колонии все сидят и боятся. Политических постоянно прессуют, бросают в штрафной изолятор за любую мелочь. Иногда было невыносимо все это терпеть. Физически еще можно было вынести все это, а вот психологически гораздо сложнее. Все это похоже на насилие, когда человека насилуют и он ничего не может с этим поделать".
Решение уехать из Беларуси пришло к нему сразу, еще на Окрестина в 2022 году:
"Весь срок я сидел с мыслью, что если произойдет чудо и я выйду, то сразу надо валить отсюда. Ведь в тюрьме ничего не поделаешь, а на свободе хоть какую-то пользу могу принести".
"Не был морально готов так резко "рвануть" из Беларуси"
