Мама политзаключенного Александра Францкевича: "Сын сказал, что выдержит все достойно"

6 сентября политзаключенного активиста анархистского движения Александра Францкевича приговорили к 17 годам колонии. На следующий день на краткосрочном свидании с ним смогла встретиться его мама.

До этого Татьяна Францкевич видела сына лишь в ноябре 2021 года, когда следователь Цыбульский и старшая лейтенант юстиции Сурова разрешили ей первое свидание с Сашей спустя полтора года после его задержания. Позже, когда всем обвиняемым по делу дали встретиться с родственниками еще раз, Татьяне и мужу Марфы Рабковой Вадиму Жеромскому в этом отказали. Отказали Татьяне и во втором свидании после приговора.

Час свидания

«Саша молодец, оба раза держался очень хорошо, улыбался, – делится впечатлениями после свидания Татьяна Францкевич. – Мы говорили обо всем, и часа было мало. Сын знает про события в Украине и с надеждой смотрит на происходящее. Он не унывает и говорит: «Мама, какая разница – 3 года, 10, 15 или 17 – все равно не будем столько сидеть, не переживай». Такая уверенность поддерживает и меня: думала, буду там плакать, но слава Богу, выдержала. Сказал, что выдержит все достойно – а для меня это самое главное. Меня немного смутил строгий режим, но Саша успокоил и сказал, что был готов к этому и со всем справится».

В письмах политзаключенный также рассказывал, что ожидает прессинг в колонии – постоянные ШИЗО и ПКТ.  

«Но ничего, держимся, мы же декабристы и анархисты, – улыбается Татьяна. – Знаю, что дальше будет тяжело, но лишь бы выдержало его здоровье. После двух лет заключения сын для тех условий выглядит нормально: единственное – я заметила черные круги под глазами, да и похудел он немного».

В СИЗО политзаключенный старается заниматься физическими нагрузками. Насколько поняла Татьяна, в камере на Сашу не оказывают дополнительное давление, только письма не доходят ни от кого, кроме как от нее: ни от девушки, ни от тети, ни тем более от незнакомых людей. Саша благодарит всех, кто его поддерживает и пишет ему письма, хотя они и не доходят.

«Но на свидании я передала ему, как много человек беспокоится о нем, — говорит Татьяна. ­— И он сказал, что прекрасно понимает, что писем нет, не потому что ему и другим политзаключенным не пишут, а потому что их просто не отдают. Раньше с этим было проще, но я слышала, на «Володарке»поменялся цензор. Но пока всегда доходят денежные переводы — Сашу можно поддержать ими. Сын очень благодарен своей учительнице, которая помогает ему и все время говорит, что он один из лучших ее учеников.

После задержания сына я выслала ему свою фотографию с надписью «Я твой ангел-хранитель. И Саша сказал, что каждый раз перед сном он смотрит на нее: снимок помогает сыну выдержать все трудности тюремной жизни. А я все время ему повторяю, что буду бороться за него до последнего».

Оглашение приговора

Сашина мама успела попасть на оглашение приговора сына, хотя в тот день многих родных просто не пустили в зал заседания, а некоторых – еще и задержали после приговора.

«Они устроили все хитро, — говорит Татьяна. — Сначала долго держали у центральных дверей, медленно проверяли все паспорта. Поставили металлорамку на четвертом этаже уже перед залом заседаний, осматривали всех и придирались: увидели у меня складную расческу и спросили, что это такое. В итоге я успела заскочить в зал за судьей в последний момент — и за мной уже никого не пустили. Некоторые родные и близкие остались за дверью, хотя зал остался полупустым.

Если они хотели показать ребятам, что их никто не поддерживает, у них это не получилось: когда двери открывались, они вскакивали и смотрели на родственников, которые там стояли. Ребята молодцы и держались очень бодро, пытались махать руками даже в наручниках. А когда выходили из зала, крикнули: "Жыве Беларусь! Слава Украіне!"»

"Я знаю и верю — мы увидим воплощение прямой демократии", — в последнем слове Францкевич

Сильное последнее слово 32-летнего политзаключённого анархиста Александра Францкевича, осуждённого вчера к рекордному тюремному сроку по этому делу.

Татьяна вспоминает, что задерживать людей стали уже после судебного заседания. Например, ее сестру Наталью, маму бывшего политзаключенного Ильи Лобацевича, задержали, когда они вместе писали заявление на свидание с Сашей.

«В кабинет вбежали два тихаря и спросили у Наташи: «Это вы хотели поговорить с властями? Пойдемте», — вспоминает Татьяна. — Настя Лойко стояла рядом и спросила, почему сестру задерживают. Ей ответили: «Ах, вы и тут тоже защищаете?» – и задержали и ее. Когда в кабинет, куда отвели задержанных, пришел какой-то начальник и спросил, что они там делают, Наташа ответила «На экскурсию к вам пришли». Потом каждого заводили в кабинет, разговаривали, чтобы больше нигде и ничего. Двум девочкам из Бреста было плохо — видимо, из-за прессинга. Одному парню дали немножко под ребра. А начальник этот пересчитал всех и говорит: «15. Это мое любимое число – задерживать по 15 человек».

Но ничего, все это мы проходили в 2010 году — пройдем и сейчас».