Психологическая помощь: Пытки и жестокое обращение — разница, последствия и важность документирования

Психологическая помощь — цикл статей ПЦ «Весна» о трудностях, с которыми сталкиваются  пострадавшие от репрессий беларусы и их близкие. Что помогает преодолевать эти трудности? Когда нужна помощь специалиста? Как собрать психологическую «аптечку» для себя и для других? Мы постараемся ответить на эти вопросы лаконично и ёмко с помощью экспертов в сфере психического здоровья.

По данным исследований, риск развития посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) у политзаключенных в среднем достигает 45-50%. Если сравнивать эту цифру с однократными травматическими событиями, то у жертв сексуального насилия или природных катастроф, эта цифра составляет 18-20% и 10-11% соответственно. Получается, у половины политзаключенных в той или иной степени будут наблюдаться симптомы ПТСР. Такая высокая степень риска связана с тем, что чаще всего к политзаключенным применяются пытки или другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство человека виды обращения.

Однако не любое насилие может быть пыткой или другим жестоким обращением: видеть разницу между ними важно для понимания возможных последствий того или иного вида жестокого обращения, а также обязанностей государства в их устранении.

Пытка, жестокое обращение или правомерное насилие?

Разница между пыткой, жестоким бесчеловечным обращением и насилием заключается в их целях, продолжительности, а также действиях, которые требуются от государства в том или ином случае.

 – У пытки всегда есть четкая цель: добиться от человека определенного поведения, действия или бездействия, – комментирует правозащитник Павел Сапелко. – Целью может стать признание вины человеком, получение определенных показаний, моральное давление, наказание за действие или их отсутствие – в том числе, наказание за политическую позицию. Здесь нет четкого списка: каждый случай исследуется отдельно – достигает ли уровень жестокости, бесчеловечности или унижения уровня пытки. Но эта разница не так важна, потому что запрещены не только пытки, но и все другие виды жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство человека обращения.

Однако не следует путать пытку или другое жестокое обращение с правомерным применением насилия. Например, при задержании опасного преступника, который оказывает сопротивление, сотрудники милиции могут применить физическую силу, чтобы обезопасить себя и окружающих. Это может вызвать боль, но будет не пыткой, а правомерным применением насилия, пропорциональным действиям преступника. Другое дело – если сотрудник по разным причинам будет бить лежащего человека, не представляющего угрозу обществу.

Если при обнаружении факта пытки от государства достаточно немедленно прекратить собственно пытку, расследовать факт ее применения, привлечь к ответственности виноватых и компенсировать жертве страдания, то при установлении других запрещенных видов обращения необходима более длительная работа. Например, сформированная за десятилетия система наказаний в государстве может быть сама по себе источником унижений и жестокого обращения. Для ее изменения необходим долгий путь законодательных реформ. В то время как пытка по отношению к конкретному человеку – отдельно взятое преступление.

– Если от конкретного заключенного получают признание с помощью избиений, голода, оставления в одиночном заключении без света и воды – это пытка, – приводит пример правозащитник. – Но если речь идет о заключенных, которые в равной степени находятся в перенаселенном СИЗО, получают недостаточное питание, потому что государство не может оплатить лучшие условия, то ему необходимо искать средства, пересмотреть политику применения меры пресечения или видов наказания. То есть другие виды жестокого обращения могут быть более продолжительны, и для улучшения ситуации предстоит более глобальная работа.

Психологические последствия пыток

Психолог Катерина уверена: в случае с белорусской ситуацией однократное насилие, которое применялось к протестующим 9-12 августа 2020 года, вероятнее, будет менее опасно для психологического здоровья человека, чем продолжительное жестокое обращение. И чем больше видов жестокого обращения сочетается, чем дольше оно длится, чем дольше нельзя оказать психологическую помощь, тем более тяжелыми могут стать последствия.

– По моим наблюдениям люди, которые прошли через 9-12 августа, но получили квалифицированное лечение, сейчас находятся в лучшем состоянии, чем родственники политзаключенных, которые хотя и не подвергались насилию сами, но месяцами находятся в хроническом стрессе. На это влияет продолжительность травматического события, – объясняет Катерина. – Поэтому важно вовремя обратиться за психологической помощью – в течение месяца после травматического события. Ведь даже если политическая ситуация в стране изменится, это не будет значить, что состояние человека улучшится само по себе: на один невылеченный стресс наслоится другой – пусть и позитивный.

Наиболее распространенным психологическим последствием пытки или жестокого обращения становится ПТСР. Если в течение полугода у человека, пережившего травму, сохраняются определенные симптомы, это причина для посещения психотерапевта. Ключевыми симптомами могут быть состояние взбудораженности, сверхмобилизации – человек постоянно прислушивается к шагам за дверью, выглядывает в окно; избегание определенных триггеров – людей в форме, “бусиков”; нарушение концентрации внимания, связанное с высоким уровнем тревоги. Также часто наблюдаются различные нарушения сна: поверхностный сон, кошмары. Если человек продолжает испытывать пытки или жестокое обращение, возрастает риск вторичных последствий: к общим симптомам могут прибавиться ощущение апатии, подавленности и пессимизма.

– И если в случае с однократным травмирующем событием, симптоматика будет связана исключительно с ним, то в случае с продолжающимся насилием включается целый ряд травматичных ассоциаций, событий, каждое из которых может стать триггером, – объясняет Катерина. – И чем большая комплексность будет, тем большая вероятность того, что ПТСР тоже будет комплексным, и взаимодействие факторов будет сложнее, а последствия – тяжелее. А чем более тяжелые симптомы у ПТСР, тем менее качественно человек сможет продолжать ту жизнь, которая у него была, ведь травма нарушает непрерывность восприятия жизни: обычно это выражается в ощущении, что она разделилась на “до” и “после” и больше никогда не будет прежней.  

Если травма продолжается долго, а нужная психологическая помощь не оказывается, ПТСР приобретает затянутые формы и обрастает вторичными проблемами. У взрослых людей это чаще всего депрессия и злоупотребление алкоголем. Если человек находится в тюрьме и психоактивные вещества ему недоступны, депрессия может прогрессировать в сторону риска суицида.

– Но если человек попадает в безопасные условия, то симптомы ПТСР могут сойти на нет, – объясняет психолог. – Теоретически если человека переводят из одного места лишения свободы в другое, где все же есть возможность общаться с единомышленниками, лучше ситуация с перепиской и свиданиями, есть более свободное пространство, то это может остановить развитие ПТСР. И даже если в условиях заключения человека нельзя оказать психологическую помощь, очень важно наличие психологической поддержки: например, письма политзаключенным. В понятиях психологии – это та самая необходимая сеть социальной поддержки, которая «держит» человека. Не думаю, что она избавит его от всех последствий, но снизит уровень депрессии и поможет избавиться от суицидальных мыслей.

Исследования показывают: чтобы жертва пыток получила полное моральное удовлетворение, необходимо получить раскаяние преступника в присутствии жертвы. Но даже если этого идеального варианта добиться невозможно, для восстановления чувства справедливости и частичной компенсации травмы важно, чтобы виновный был привлечен к ответственности.

Поэтому Павел Сапелко добавляет: правозащитники постоянно работают над поиском приемлемых механизмов для уголовного преследования виновных в преступлениях против человечности - например, в государствах, признающих принцип универсальной юрисдикции. Для неотвратимости наказания за совершение пыток их важно документировать. Срока давности для привлечения к ответственности за это нет, поэтому именно задокументировав пытки или другие виды жестокого обращения, жертва может надеяться на хотя бы частичную компенсацию травмы и ощущение справедливости, когда в стране будут работать законы.

Психологическая помощь: Как помочь ребенку справиться с травматическим событием

Реальность сталкивает родителей маленьких белорусов с нетипичными проблемами, с которыми их никто не учил справляться. В учебниках по психологии не рассказывается, можно ли брать ребенка на свидание к папе-политзаключенному, как вести себя с сыном или дочкой во время обыска в квартире и что сказать им, если их родного человека задержали.