Блог Алеся Беляцкого: Тюрьма. Забытые люди. История: II. НАЧАЛО ОБЫСКА
Мы всем табуном поднялись на четвертый этаж. Я не спешил, шел чуть переставляя ноги, понимал, что для Натальи и Адама сейчас дорога каждая минута. Оперативники позвонили в квартиру, за дверями не было слышно никаких звуков. Жена с сыном наверное прятали компьютерную память. Системные блоки в наших компьютерах были развинчены, и жесткие диски из них доставались за две минуты. Прошлый раз, в январе 2011-го, обыск в доме проводили кэгэбисты. Они осмотрели пустые компьютерные блоки и спросили:
“Что случилось?”
“Сломались, – ответил сын, – ремонтируем”.
- Сотрудник КГБ и Алесь Беляцкий после обыска в офисе ПЦ "Весна" 17 января 2011 года. Фото "Радио Свобода"
На этом все и окончилось, ничего не забрали. Компьютеры без памяти – просто металлолом.
Наконец двери в квартиру открыла моя жена Наталья. Взгляд у нее был тревожным. Она была сильно взволнованна и напряжена, но не растеряна. Ход обыска был уже нам знаком. Правда в этот раз появилось и что-то новое. Следом за дэфээровцами в квартиру ввалились двое бойцов в масках-балаклавах, в бронежилетах, с автоматами, и еще один парень в гражданской одежде, одетый совсем по-летнему, который сразу же начал снимать все на камеру.
Старший группы кивнул на омоновцев и объяснил: “Что бы вы не помешали проведению обыска”. Смотрелось все очень нелепо. Кто здесь собирался мешать обыску: я, Наталья или Адам?
Несмотря на сильный контроль, одно дело мне нужно было как-то исхитриться сделать. Пока мы были еще в квартире, пока меня не обыскивали, мне необходимо было избавиться от флэшки. Не таясь, я отдал Наталье свой сотовый телефон. Дэфээровцы стерпели. Хорошо. Через минуту я отдал ключи от квартиры. Опять стерпели, даже не спросили, почему сам двери не открывал. Очень хорошо. Осталась она, рабочая флэшка, которая висела на шнурке на шее. На ней стоял зашифрованный диск, на нем было все, что не для чужого глаза, но также было немного и открытой текущей переписки, касающейся деятельности Весны. Ничего секретного, что могло бы меня скомпроментировать, так, разная мелочь, но все же…
С самого начала, в первые минуты, в квартире возникла толкотня и неразбериха. Дэфээровцы осматривались, прикидывали с чего начинать обыск, было их человек пять, и омоновцы в масках топтались в прихожей вместе с “камермэном”, и соседи, которых уже успели пригласить понятыми, несмело зашли и сочуственно качали головами, и сын вышел из комнаты в коридор, и Наталья стояла возле меня с телефоном и ключами в руках, народу было – не протолкнуться. Вот он, мой шанс. Я опять же открыто снял флэшку с шеи, скомкал ее вместе со шнурком в кулаке и спокойно, как будто бы так и нужно, передал ее жене. Старший группы, который все это видел, не вытерпел, задергался:
– Что вы ей передали? Дайте сюда! – повысил он голос, обращаясь к жене.
– Иди, – настойчиво попросил я Наталью и кивнул в сторону спальни.
Она уже двинулась, но колебалась, не остановят ли.
– Иди-иди, – опять тихо попросил я.
Наталья начала отступать из коридора в спальню.
– Стойте! – приказал старший группы. Угрожающе зашевелились омоновцы.
– Мама, иди! – звучно сказал Адам.
– Ты что тут быкуешь? – окрысился на Адама “камермэн”, который, видно, еще и руководил омоновцами. – Сейчас постелим тебя здесь, если будешь мешать проводить обыск!
Наталья в это время спряталась в спальне, а я уже с легким сердцем переключился на “камермэна”:
– Покажите удостоверение! Кто вы такой? – звучно обратился я к нему, отвлекая внимание теперь и от Адама, и от Натальи.
– Вот они, – показал я на бойцов в балаклавах, – видно, по форме, при исполнении. А вы? В рваных джинсах, – джинсы у него на самом деле были с дыркой и с бахромой, – с золотой цепью на шее. Ай-яй-яй. Кто вы такой. Может бандит какой-то. Покажите документы!
Дэфээровцы с интересом прислушивались к нашему спору, но в него не вмешивались. И за женой они не пошли. “Камермэн” документы так и не показал, только снимал в упор. Нашел чем пугать… Через некоторое время Наталья вышла из спальни и зашла в туалет, затем полилась вода, и появилась она. Уже позже она рассказала, что старший группы, когда они сидели на кухне и он заполнял протокол, спросил у нее:
“Унитаз ломать будем?”
“Ломайте”, – ответила она, но это была пуста угроза. Флэшку, кстати, она не смывала, только сделала вид.
Много раз описывалось проведение обыска в нашей литературе, в воспоминаниях тех белорусских деятелей, кто сумел пережить заключение еще в те страшные сталинские годы. Многое с тех времен изменилось. Но когда проходит обыск в твоем жилище, одно присутствует всегда – ощущение бессилия и брезгливости. Чужие люди роются в твоей одежде, перебирают майки, рубашки, трусы, листают твои книги, обнюхивают все как ищейки. Вещи в квартире становятся как бы не твоими. Все, к чему прикасаются руки оперативников, становится чужим. Мне было неудобно и обидно, так как все, что сейчас происходило: оперативники, омоновцы в нашей квартире, весь этот хаос, который они принесли, все это происходило из-за меня.
Лет через шесть после этой операции по моему задержанию, в аэропорту “Минск-2” я проходил досмотр вещей. И после кабины, в которой стоишь с поднятыми руками, пока она тебя просвечивает, точно, как на выходе из промзоны в колонии, когда тебя ощупывают контролеры – не вынес ли ты чего из колюще-режущего, ждал, когда просветят мой рюкзак и заправлял в штаны ремень. В эту минуту ко мне подошел сотрудник службы контроля и бодро поздаровался со мной. Я ответил, хотя не узнал его.
– Вы меня не помните, – ответил он. – Я был в группе, которая вас арестовывала в 2011-м, я тогда в ДФР работал.
Я не знал, что ему ответить, и кивнул.
– Мы думали, что вы заметили нашего оперативника, когда вы из метро возле “Академии наук” вышли и опять зашли. Он тогда как раз возле выхода из метро стоял один, побоялся вас задерживать. Ну и побегали тогда мы за вами, – засмеялся он.
Я только пожал плечами в ответ. Бывают же такие встречи.
А полтора месяца назад, уже восемь лет прошло после ареста, отозвался еще один участник этой безликой для меня на то время оперативной группы. Обстоятельства нашей встречи были еще более неожиданные. Седьмого декабря в Минске проходила акция против союзного договора с Россией, на которой рядовым участником был и я.
- Правозащитники Алесь Беляцкий и Валентин Стефанович
Вначале после толкания с одетыми по гражданке милиционерами прошел митинг на Октябрьской площади. Затем демонстранты пошли по проспекту Независимости в сторону Дома правительства. Вместе с ними шли и мы с Валентином Стефановичем. Он нес подобранный после толкотни бело-красно-белый флаг. Немного впереди шли двое парней: в трениках, крассовках, коротких куртках. У одного из них на спортивной шапке-петушке была выткана “Погоня”, второй помахивал небольшим флажком. И вот тот, с “Погоней” на шапке, повернулся ко мне, присмотрелся, а затем с запалом протянул руку. Я протянул свою в ответ, не узнавая его.
– Мы вас когда-то арестовывали по уголовному делу, – сообщил он.
– Вот как бывает, – неопределенно ответил я. – А сейчас вы где? Мы по разные стороны?
– Нет! – ответил он, усмехаясь в ответ. – Мы по одну сторону!
И мы пошли дальше.
– Он что, в отставке? – с удивлением спросил Валентин.
– Не похоже. Наверно еще служит, – осматривая и оценивая этих двоих, ответил я.
И на самом деле, этот мой старый знакомый время от времени, по ходу нашей колонны, подходил к парням в гражданке, которые, сильно не прячась, стояли с наушниками в ушах, и что-то говорил им, наверное, отдавал указания. И что его заставило подойти ко мне и поздороваться, засветить себя? Неужели ему так запомнился мой арест, или спонтанно он посылал сигнал негласной поддержки в этот сегодняшний день протеста против союза с Россией – не знаю.
Блог Алеся Беляцкого. Тюрьма. Забытые люди. История: I. АРЕСТ
