Процесс по делу правозащитника Оюба Титиева подходит к концу

После допроса в общей сложности почти ста свидетелей обвинения и защиты, 19 и 20 ноября давал показания сам Оюб Титиев. Как сообщает ПЦ "Мемориал", его позиция была известна с самого начала и не менялась, но некоторые важные детали прозвучали на суде впервые.

Дело рассматривается под председательством судьи Мадины Зайнетдиновой. Защиту Титиева на заседании осуществляют адвокаты Петр Заикин, Марина Дубровина и Илья Новиков. Обвинение поддерживают прокурор Курчалоевского района Джабраил Ахматов и сотрудник республиканской прокуратуры Милана Байтаева.

На заседании Оюб Титиев подробно рассказал о том, как его дважды задерживали 9 января и дважды подбрасывали в машину пакет марихуаны, поскольку в первый раз никто даже не позаботился вызвать понятых и составить протокол; как начальник курчалоевского угрозыска Джабраилов угрожал ему арестом сына, требуя признательных показаний; как тот же Джабраилов потом дважды настойчиво вызывал его из кабинета, где брали анализы с рук (в результате на смывах с ладоней Оюба Титиева экспертиза обнаружила следы наркотика, а на срезах ногтей, которые труднее быстро подменить - нет).

Публика в зале очень оживилась, когда правозащитник пересказывал подробности неудачной попытки опознания его Басхановым. Басханов - имел в Чечне две судимости по 228 статье и ни одного дня реального лишения свободы. 4 января, когда Титиев приезжал на длинных выходных в офис Мемориала в Грозном, Басханов стоял на лестнице в подъезде и словно бы ждал его. В тот день ничего не произошло, но после ареста Титиева Басханова привели, чтобы тот опознал его как человека, которого он видел курившим марихуану прямо на улице. Опознанию помешало состояние Басханова - у Титиева и у адвоката Заикина сложилось сильное впечатление, что тот был под веществами. Войдя в кабинет, он уперся лбом в стену, потом долго смотрел на Титиева и так ничего и не смог сказать. На Басханове были разбитые ботинки, измазанные штаны и куртка Moncler где-то тысяч за 100 российских рублей.

Впоследствии нашлись люди, сидевшие тогда в январе в серноводском ИВС, по словам которых, Басханова в то время держали там же. Вообще похоже, что его привезли в Курчалой на опознание, одели в куртку опера, чтобы придать немного товарный вид, и дали проглотить таблетку, но это все равно не помогло. На следующий день после неудачного опознания, проводивший его следователь был переведен в ранг свидетелей, и на допросе, и на очной ставке рассказывал, что это по его небрежности в протокол не попало, что Басханов Титиева на самом деле опознал. У бывшего следователя при этом была гематома на пол-лица.

Самое важное, что 19 ноября сказал Титиев, и что раньше не давали сказать никому из свидетелей-правозащитников, прерывая их и указывая, что "это не относится к делу", - что на чеченский Мемориал будет атака, и что целью будет лично Титиев, было известно еще с декабря 2017. Титиев был единственным человеком, с кем родные исчезнувших по "делу 27" соглашались говорить. После жесткого заявления "Лорда" Даудова все, кто занимался этим делом, понимали, что что-то случится. 9 января, в первый рабочий день Титиев собирался объявить сотрудникам Мемориала, что ввиду опасности каждый из них должен подумать о себе, и возможно им стоит уйти. В Грозный он не доехал, его задержали на выезде из Курчалоя, а в мемориальский офис потом действительно подбросили сигареты с марихуаной, хотя так и не решились никому персонально их предъявить. Работа Мемориала и расследование "дела 27" с арестом Титиева приостановились.

Титиев продолжил давать свои показания 20 ноября. В ходе заседания Оюб Титиев рассказал о своей правозащитной работе в Чечне, о поступавших ему угрозах и враждебных акциях, о предпринятых мерах безопасности. Также были разработаны правила поведения в случае задержания, но 9 января, отметил Оюб, следовать протоколу было сложно, потому что все было жестко.

12 января Оюб написал заявление, в котором сообщает, что виновным себя не признает, а если каким-либо образом признает — это будет означать, что его заставили оговорить себя путем физического воздействия или шантажом. Оюб отметил, что для такого заявления были все основания, но сообщить подробности отказался, потому что связан обещанием с другим человеком.

Последний год Оюб работал с родственниками пропавших и предположительно убитых по «делу 27-ми». Оюб брал у людей заявления, передавал их коллегам, собирал информацию, что-то помещалось на сайте, что-то в архиве.

Далее Оюб отметил, что он — человек глубоко верующий, а наркотики и алкоголь запрещены исламом, и он даже не общается с теми, кто употребляет наркотики.

Затем встал вопрос о вещах Титиева, которые пропали после его задержания. Всего в заявлении на имя следователя Хадукаева были упомянуты 22 наименования, но какие-то вещи он мог забыть. Самое важное, по мнению Оюба, — пистолет, телефоны, планшет, электрошокер, фотоаппарат, диктофон, ключи. До ознакомления с вещдоками Оюб ожидал, что все изъятые у него предметы будут среди вещественных доказательств, но там их не оказалось, и 16 мая, сразу после ознакомления с вещественными доказательствами, Оюб подал заявление. Однако опроса по заявлению о пропаже вещей так и не было.

После этого Оюб Титиев рассказал о работе сводной мобильной группы (СМГ) правозащитников в Чечне, созданной после убийства Натальи Эстемировой, о поджоге офиса СМГ, что СМГ перестала работать в Чечне после нападения на Игоря Каляпина в Грозном.

Адвокат Илья Новиков отметил, что Оюба Титиева фактически обвиняют в том, что он, проявив небрежность и не ожидая проверки полиции, вез с собой запрещенные предметы.

Правозащитник отметил, что в условиях постоянного давления со стороны местных властей было бы глупо возить в автомобиле наркотики и припомнил два эпизода расправы посредством подброса наркотиков с критиками режима Русланом Кутаевым и Жалауди Гериевым.

По мнению Оюба, позорное обвинение, которое ему предъявили, имеет целью дискредитировать правозащитную работу в Чечне и заставить «Мемориал» закрыть представительство в республике. Последнего добиться удалось — после ареста Оюба офис был закрыт.

Защита заявила ходатайство об изменении меры пресечения для Оюба на личное поручительство. В качестве поручителей выступили Светлана Алексеевна Ганнушкина и Григорий Алексеевич Явлинский.

Светлана Ганнушкина рассказала, что знает Оюба с 2001 года, работала с ним в Комитете «Гражданское содействие» и «Мемориале». Оюб — надёжный и честный человек. Она рассказала о проекте помощи жителям Чечни, отбывающим наказание за пределами республики, Оюб был сотрудником этого проекта. Кроме того, отметила Ганнушкина, Оюб не раз выезжал из России и мог бы остаться за границей, но не стал этого делать.

«Никуда он не уйдёт, это его работа, он придёт в суд и эту работу закончит», — заявила Светлана Ганнушкина.

Адвокат Петр Заикин, поддерживая ходатайство, отметил, что материалы дела находятся в суде и все свидетели уже допрошены, поэтому мотивировка гособвинения, что Оюб сможет оказать на них давление, уже неактуальна. Адвокат Илья Новиков добавил, что все предыдущие аресты назначали и продлевали на одних и тех же правовых основаниях. Теперь обстоятельства изменились и сторона защиты ждет новое обоснование. 

Гособвинение попросило время, чтобы подготовить позицию по ходатайству.

Следующее заседание назначено на 26 ноября 2018 года.