viasna on patreon

Дело Олега Богданова: Время уходит, теряются доказательства

2016 2016-08-30T13:36:48+0300 2016-08-30T13:39:40+0300 ru https://spring96.org/files/images/sources/badanau-aleg.jpg Правозащитный центр «Весна» Правозащитный центр «Весна»
Правозащитный центр «Весна»
Портрет Олега Богданова на столе матери. Фото "Нашей нивы".

Портрет Олега Богданова на столе матери. Фото "Нашей нивы".

Правозащитный центр "Весна" в рамках мониторинга мест принудительного содержания продолжает отслеживать обстоятельства смерти от сердечного заболевания в изоляторе тюремной больницы Жодино жителя Минска Олега Богданова.

Мать Богданова, Марина Георгиевна, убеждена, что смерть сына могла наступить из-за ненадлежащего выполнения профессиональных обязанностей медработниками Жодинской тюрьмы №8 и поэтому пытается возбудить уголовное дело по факту смерти сына.

"Сын умер, и всю ответственность за это я возлагал на работников исправительного учреждения" Тюрьма №8 ", - говорит она.

На днях Марина Богданова направила очередную жалобу, на этот раз прокурору Минской области, на постановление следователя Жодинского ГОСК, который вновь отказал в возбуждении уголовного дела. Кстати, проверку по факту смерти Олега Богданова проводил орган предварительного расследования Жодинского ГОСК, который трижды в течение этого года принимал решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления.

 Марина Георгиевна Богданова.

 Мать в жалобе приводит доказательства, что проверка по делу проводилось без учета важнейшего доказательства - анализа видеозаписи событий, непосредственно предшествовавших смерти и дальнейшего их развития.

По ее мнению, в протоколе осмотра диска с камеры видеонаблюдения внесены сведения, не соответствующие действительности. Вот что сообщает в жалобе Богданова:

"С просмотра упомянутой видеозаписи видно, что в камеру №107 после того, как мой сын уже находился более 13 минут без сознания, в 7:14 зашли фельдшер Медюшко и старший по корпусному отделению Куракин. Вместо того, чтобы сразу начать оказывать помощь моему сыну, проверить пульс, измерить давление и т.д. Медюшко стал детально исследовать содержимое полиэтиленового пакета с лекарствами сына, а Куракин стоял в стороне, ничего не делая. Это происходило в течение около 2-х минут, в то время как мой сын лежал без сознания. Данного описания действий Медюшки и Куракина в протоколе осмотра видеозаписи нет. И эти обстоятельства, соответственно, тоже не были учтены экспертной комиссией при даче заключения.

После изучения содержимого пакета с лекарствами, как видно из видеозаписи, Медюшко передал этот пакет кому-то за решетчатую дверь, и только после этого они с Куракиным стали поднимать на нары Богданова О. Какая дальнейший "судьба" этих лекарств, куда они исчезли, какие там были лекарственные препараты, в каком количестве, и что мог употребить перед смертью мой сын - это орган предварительного расследования вообще не проверял, никакие упаковки с медицинскими препаратами не изымались".

Также Марина Богданова подвергает сомнению выводы комиссионной судебно-медицинской экспертизы, которая проводилась в процессе проверки, поскольку экспертам не были предоставлены достаточные для исследования материалы.

Она убеждена что эксперты, которые входили в состав комиссии, самоустранились от проведения объективных и скурпулезных исследований.

Так, в распоряжении государственных медицинских экспертов Манышева В.И., Давыдова Р.Р. и Казака А.Л. находился упомянутый выше диск с видеозаписью камеры видеонаблюдения, которая зафиксировала последние минуты жизни моего сына и процесс проведения с ним реанимационных мероприятий. Однако эксперты эту запись не просматривали, Не анализировали, не исследовали и оценку всему зафиксированному не давали. Все то, что происходило в камере № 107 в период наступления смерти моего сына, они оценивали только по рассказам и сфальсифицированному протоколу следователя.

Как показала экспертиза Жодинского МРО ГК СЭ Республики Беларусь, смерть Богданова А. наступила в результате острой сердечной недостаточности, развившейся на фоне перерастяжения (дилатации) левого передсердия и желудочка и повышения давления в легочной артерии в совокупности с хронической сердечной недостаточностью.

Эти изменения состояния здоровья у Богданова возникли задолго до его смерти и определяли ее наступление. Однако среди заболеваний, которые фигурировали в медицинских документах в период содержания его в тюрьме, именно такой диагноз отсутствует. Таким образом, каких-либо профилактических и лечебных мер в отношении данной патологии предпринято не было.

 

И еще. Результаты судебно-медицинской экспертизы трупа и изучение данных видеозаписи камеры наблюдения вызывают сомнения в заявленном медицинскими работниками объеме якобы оказанной ему неотложной медицинской помощи (реанимационных мероприятий). Так, на теле Богданова О. согласно заключению эксперта и протокола осмотра места происшествия и трупа следы после инъекционного введения медицинских препаратов отсутствуют. Не видно также, какие конкретно инъекции вводились.

Вот почему у Богдановой имеются сомнения, что орган предварительного расследования не принял надлежащие меры, чтобы установить истинные обстоятельства смерти:

"В своих предыдущих обращениях я просила орган предварительного расследования провести ряд необходимых мероприятий с целью установления объективной картины произошедшего с моим сыном. Я показывала, что время уходит, теряются доказательства. Несмотря на это, по материалу практически ничего не сделано, что бы закрепить данные об обстоятельствах случившегося".

А что это действительно так, легко убедиться из объяснений должностных лиц тюрьмы:

«из объяснения начальника тюрьмы №8 Стребкова Д. от 18.05.2016 (спустя почти четыре месяца): «пользуясь своим правом, от дачи объяснений отказываюсь»;

из объяснения врача-терапевта тюрьмы №8 Корниенко Л. от 18.05.2016: "... прошло достаточно много времени, каких-то подробностей я могу не помнить, потому, пользуясь своим правом, от дачи объяснений отказываюсь»;

с объяснения начальника госпиталя ПУ «Тюрьма №8» Лагунова В.Н. от 18.05.2016: «пользуясь своим правом, от объяснений отказываюсь»;

из объяснения старшего по корпусу Куракина Е. от 18.05.2016: «... от дачи объяснений отказываюсь. Отмечу, что что-либо объяснить не могу, детали произошедшего я уже не помню, потому что прошло достаточно много времени».

Неужели эти объяснения, полученные через четыре месяца после смерти Богданова, «позволят установить истину по делу»?

В связи с вышеприведенными аргументами Марина Богданова просит прокурора Минской области отменить постановление Жодинского ГАСК от об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Богданова А. и ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей работниками ПУ "Тюрьма №8»; возбудить уголовное дело по факту ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей работниками жодинской тюрьмы, поручив расследование другому органу предварительного расследования; дать указание органу предварительного расследования назначить повторную комиссионную судебно-медицинскую экспертизу.

Последние новости

Партнёрство

Членство