Николай Статкевич: «Не стремлюсь в герои, но хочу остаться порядочным человеком"

Белыничский журналист Борис Вырвич 16 мая получил письмо из Могилевской тюрьмы №4 от политзаключенного Николая Статкевича, в котором экс-кандидат в президенты рассказал об условиях своего содержания на новом "старом" месте заключения.

В частности, политзаключенный пишет:

"... Но теперь я снова в Могилевской тюрьме, куда меня направил суд до конца срока, и писать здесь куда сподручнее. Поэтому собираюсь отвечать на все письма.

То, что я опять на тюремном режиме, ожидалось изначально. Видимо, кто-то посчитал, что колония не способна меня убедить написать то "прошение". На самом деле, хотя колония - это неприятное, тяжелое и депрессивное место, но ничего "шокового" там нет. Очень напоминает армию - такие же казармы (только без оружейной), перемещение строем в колонию и др. Только работа вместо военной подготовки. Тюрьма же является серьезным испытанием для физического и психического здоровья из-за постоянного пребывания только в замкнутом пространстве. Ну а вторая "крытая" (тюрьма) подряд назначается наиболее опасным и непокорным арестантам и имеет целью сломить их физически и морально. Надеюсь выдержать, но твердо знаю только одно - предательства от меня не дождутся. Не стремлюсь в герои, но хочу остаться порядочным человеком. К сожалению, в нашей стране это может стоить довольно дорого. Готов платить.

Решил сидеть один, так как все "официальные" средства давления (ШИЗО, ПКТ, тяжелая работа) на мне уже неоднократно опробовали. Остаются только «неофициальные» - через специально подобранных сокамерников. Меня это особо не пугает - я и сам могу нажать. Но постоянно контролировать поведение соседей не хочу. Надоело.

Газет не видел с апреля. Единственный источник информации здесь - 1-я программа Белорусского радио из репродуктора в камере»...

Свое письмо журналисту Николай Статкевич написал в могилевской тюрьме 10-го мая. По словам Бориса Вырвича, из письма ясно, что в апреле во время пребывания в Шкловской колонии политзаключенному дошли не все письма с воли. Также политзаключенный в письме написал о последнем времени своего пребывания в колонии, что "с конца марта оказался в ШИЗО, а потом в ПКТ, где писать долго не очень удобно - темно и даже нормально присесть негде", да поделился своими соображениями по поводу планов к выборов и состояния дел в оппозиционных организациях.