Суд не удовлетворил заявление Михаила Гладкого на компенсацию за страдания во время незаконного заключения

Утром 28 января в Минском районном суде рассматривалось заявление Михаила Гладкого на компенсацию имущественных и моральных прав за незаконный приговор на 8 лет заключения.
Во время судебного заседания Михаил Гладкий рассказал, что физическая сила применялась в отношении его только в момент задержания: один из сотрудников милиции, которую он сам вызвал на место убийства его матери и брата, несколько раз ударил его в грудь и живот. На вопросы судьи, применялась ли к нему физическое или психологическое воздействие во время следствия и суда - отвечал отрицательно. Свои ранее данные показания - подтверждал. Но отметил, что все время думал, что именно он убил родного брата - Виктора, когда нанес ему несколько ударов лезвием топора, поэтому и признавал вину на следствии и в суде.
Также утверждал, что находясь на обследовании и судебно-медицинской экспертизе в Новинках, боялся, что его признают невменяемым, и потому после подписывал все бумаги, которые ему предъявляли.
Представитель заявителя Кремко О. в своем выступлении обращала внимание на обстоятельства убийства Гладкой Р. и Гладкого В., на недостаточное расследование со стороны органов, ведущих уголовное дело, а также ненадлежащую оценку со стороны суда многих противоречивых фактов, которые были положены в основу доказывания вины Михаила. Также обратила внимание суда, что на данный момент в нормативно-правовых актах Республики Беларусь нет четкого определения «добровольного оговора». Она ссылалась на Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23.12.1988 г. № 15, где определяется следующее: «Под самооговором следует понимать заведомо ложные показания подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, данные с целью убедить органы предварительного расследования и суд в том, что именно им совершено преступление, которое он в действительности не совершал. Самооговор, явившийся следствием применения к гражданину насилия, угроз и иных незаконных мер, не препятствует возмещению ущерба. При этом факт насилия, угроз или иных незаконных мер должен быть установлен следственными органами, прокурором или судом».
Согласно с приведенным определением, считает, что в случае дела Гладкого Михаила не было оснований для добровольного оговора, заявитель искренне заблуждался, когда признавал свою вину, не намеревался ввести следствие и суд в заблуждение. Поэтому факт самооговора в данный момент не может быть признанным. Представитель заявителя просила удовлетворить заявление и выплатить денежную компенсацию.
Также, она отметила, что дел по возмещению немного, и этот случай может быть хорошим примером правоприменительной практикой в будущем.
Представитель Министерства финансов Мамонов И. обратил внимание суда на то, что ошибки следствия и суда не могут рассматриваться в данном заседании, поскольку речь идет только о компенсации за незаконный приговор и заключение. По его мнению, Уголовно-процессуальный кодекс дает все основания полагать, что сам факт признания вины - есть добровольныйоговор. А по ч.2 ст.461 УПК, в случаях, когда лицо добровольно оговорило себя в совершении преступления не предусмотрено право на возмещение ущерба.
Прокурор Левкович А. отметил, что постановление об окончании уголовного преследования в отношении Гладкого М. передано заявителю, оснований для компенсации не имеется, а размер компенсации нанесенного ущерба может быть определен и представлен только лицу, в отношении которого постановлением суда назначена выплата такой компенсации. Таким образом, по его мнению, заявление удовлетворено быть не может.
После часового перерыва на вынесение решения, суд посчитал, что своими признательными показаниями об убийстве брата как в ходе досудебного производства, так и в ходе судебного следствия, заявитель добровольно оговорил себя в совершении преступления, тем самым помешал установлению истинных обстоятельств уголовного дела, что в соответствии с ч.2 ст. 461 УПК лишает его права на возмещение вреда. Доводы Гладкого М. и его представителя о добросовестном заблуждении заявителя относительного того, что брата убил он, а также неполноте предварительного и судебного следствия, не имеют решающего правового значения по делу и не исключают добровольного оговора Гладкого М. себя самого в совершении преступления. Суд постановил оставить заявление без удовлетворения. Компенсация Михаилу Гладкому за моральные и физические страдания и ошибку следственных и судебных органов выплачена не будет.
Заявитель планирует обжаловать решение Минского районного суда.
Юрист Правозащитного центра "Весна" Павел Сапелко прокомментировал решение Минского районного суда:
«Я глубоко убежден в том, что ключевая ошибка, допущенная судом Минского района, заключается в том, что суд посчитал не имеющим решающего правового значения по делу заблуждения Гладкого М. относительно характера своих действий. Ведь уверенность Гладкого в том, что он убил своего брата была искренней и каких-либо попыток убедить суд в несуществующих обстоятельствах дела Гладкий не предпринимал. Видится, что под добровольным оговором законодатель понимал те случаи, когда лицо, например, сознательно оговаривает себя в совершении преступления, чтобы вывести из-под подозрения другое лицо, попасть в места лишения свободы, чтобы уйти от ответственности за более тяжкие преступления, получить льготы на долгосрочное свидание, если лицо находится в неволе. В постановлении Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28.09.2001 №9 указано, что признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинительного приговора лишь при подтверждении ее совокупностью других доказательств, собранных по делу. Это означает, что для суда, рассматривавшего уголовного дела Гладкого, признание обвиняемого должно было иметь ровно тоже значение, что и остальные материала дела. И то, и другое должно было быть подвергнуто тщательному исследованию и оценке. Само по себе признание вины не исключает постановления оправдательного приговора. На это указал Пленум Верховного Суда Республики Беларусь от 28.09.2006 №8: «При наличии признания обвиняемым своей вины возможность постановления оправдательного приговора не исключается, если совокупность собранных по делу иных доказательств вызывает обоснованные сомнения в его достоверности. В таких случаях суду в ходе судебного разбирательства необходимо принять меры к выяснению мотивов, которыми руководствуется обвиняемый».

Случай с Михаилом Гладким свидетельствует о том, что законодательство должно быть в большей степени конкретизированным в определении оснований к отказу в возмещении вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов. И эта конкретизация должна быть сделана в духе максимальной защиты прав граждан».
Андрей Полуда, присутствовавший на судебном заседании, отметил:
«Во-первых, нужно сказать, что мы занимаемся делом М. Гладкого в рамках кампании «Правозащитники против смертной казни в Беларуси». Нам это дело интересно не только как правозащитникам, с точки зрения того, что приговоренный к смертной Эдуард Лыков имеет отношения к убийству матери и брата М. Гладкого, за что последний был незаконно осужден. Но и с человеческой стороны: нам жаль человека, который попал под пресс машины, которая называется Республика Беларусь, человека, который жил почти 10 лет с внутренними переживаниями о том, что именно он убил брата, который потерял работу и здоровье во время заключения.
Кроме того, это показатель и подтверждение одного из аргументов против смертной казни, который называется судебная ошибка. По большому счету надо сказать, что Михаил Гладкий был на границе между сроком заключения и смертной казнью, потому что сразу говорилось, что он совершил убийство двух человек - матери и брата, а в Республике Беларусь такая правоприменительная практика, что к смертной казни приговаривают именно за убийство двух и более лиц.
Михаил является хорошим специалистом, однако за 8 лет он потерял постоянную работу и квалификацию, и теперь это влияет на состояние его доходов. В суде он поделился тем, что основная его мотивация в получении компенсации - использование части полученных денег на установку памятников матери и брату, так как теперь он не имеет средств на это».