Карим Лахиджи: Принцип невмешательства – фиговый листок для бездействия

Ситуации в Иране и Беларуси похожи, считает президент Международной Федерации прав человека.

Иранский адвокат Карим Лахиджи возглавил Международную Федерацию за права человека в мае этого года. В Иране он защищал политзаключенных, подвергался за это арестам и нападениям, его офис пытались взорвать. Когда стало понятно, что иранские власти не остановятся даже перед убийством неугодного адвоката, покинул страну, но продолжил борьбу за свободу своего народа. Однако цель Карима Лахиджи – помочь и другим странам, где правят диктаторы – таким, как Беларусь.

Сегодня президент Международной Федерации прав человека отвечает на вопросы главного редактора сайта charter97.org Натальи Радиной.

- Господин Лахиджи, впервые Международную Федерацию прав человека возглавил выходец из Ирана. Вы не понаслышке знаете о том, как действуют и за счет чего существуют диктатуры. Как ваш опыт повлияет на работу организации?

- За время моей работы адвокатом и правозащитником в Иране я вынужден был противостоять двум авторитарным режимам (сначала правительству шаха, а потом и правительству Исламской Республики), добиваясь, чтобы правление страной основывалось не на произволе, а на уважении основных свобод и прав человека.

Международная Федерация прав человека (FIDH) – это федерация, в настоящий момент объединяющая 178 организаций по всему миру. Наши членские организации в самых разных уголках света продолжают эту борьбу: каждая у себя и в то же время все вместе.

Мой личный опыт (местами очень печальный) придает мне еще больше уверенности в необходимости нашей борьбы, и я надеюсь, что смогу вложить в общее дело и свою энергию, и свою увлеченность.

Если сравнивать ситуацию с правами человека в разных странах, мы видим, что все диктатуры похожи друг на друга, различается лишь уровень вседозволенности и степень цинизма правителей. Причем вседозволенность часто обусловлена экономическими факторами, а это определяет и возможности влияния на эти режимы.

- Ваше первое послание на посту президента Федерации было обращено к правозащитникам со всего мира, брошенным в тюрьмы. В Беларуси находится в заключении ваш коллега, вице-президент FIDH Алесь Беляцкий. Что может помочь его освобождению, на ваш взгляд?

- К огромному нашему сожалению (и я говорил об этом в своем первом выступлении в качестве новоизбранного президента FIDH), более двадцати активистов наших членских организаций находятся в заключении в результате своей правозащитной деятельности. Двое из них – члены нашего международного правления, основного органа Федерации. Один из них – хорошо вам известный Алесь Беляцкий, вновь переизбранный на пост вице-президента FIDH на нашем Конгрессе в Стамбуле в мае 2013 года.

Набил Раджаб находится в тюрьме «Челюсти» в Бахрейне и я, пользуясь случаем, хочу поблагодарить наших белорусских коллег за акции солидарности с ним – акции прошли не только в Минске, но и в Новополоцке. Набил смог получить фотографии этой и многих других акций в свою защиту и был очень тронут тем, что, несмотря на собственное тяжелое положение, белорусские правозащитники проявляют солидарность с далекими коллегами.

То, что Алесь Беляцкий и Набил Раджаб, несмотря на заключение и преследования, вновь стали членами правления Федерации – проявление нашей солидарности. Мы не откажемся от своих усилий и будем делать все, что в наших силах для их освобождения, также как и для освобождения других наших коллег и жертв беспредела по всему миру.

В частности, я хотел бы добиться более эффективного дипломатического давления на белорусский режим со стороны международных структур, в которые входит Беларусь и в которых у нашей Федерации есть консультативный статус. Европейский Союз и другие влиятельные структуры и страны также должны быть твердыми и последовательными в своих требованиях.

В происходящих в Беларуси систематических и грубых нарушениях виновен правящий режим, а также конкретные люди. Их личная ответственность не должна быть забыта.

Я только что сказал, что диктатуры похожи. Но различается степень цинизма и, пожалуй, мафиозности их правительств. Под цинизмом я понимаю, в том числе, насколько им безразлично, что о них говорят на международном уровне, и насколько их волнует собственная репутация, в чем именно они видят почет или хулу.

Некоторые все же не любят выглядеть совсем уж диктаторами, а некоторых это даже радует... Мне кажется, международное сообщество при применении санкций, дипломатических или экономических мер, должно всегда учитывать, с кем имеет дело и к какой категории принадлежит этот правитель.

- Вы были адвокатом в Тегеране и защищали сотни политзаключенных. В Беларуси преследуют адвокатов, которые защищают узников совести: их лишают работы и лицензий на адвокатскую деятельность. Что бы вы посоветовали вашим коллегам? Как им не изменить себе и своей профессии и оказать помощь политзаключенным?

- Те адвокаты, которые бескорыстно служат своему призванию, платят дорогую цену за защиту института права. Во многих странах мира их арестовывают, преследуют, приговаривают к годам заключения. Мои коллеги и друзья, Насрин Сотуде и Абдольфатах Солтани, иранские адвокаты, отбывают многолетнее заключение в Иране. Я и сам был в их положении, и моя деятельность привела меня в вынужденное изгнание.

В Беларуси адвокаты также подвергаются преследованиям, у них отбирают лицензии за профессиональную деятельность - защиту политических заключенных. Мы помним о каждом из них и стараемся помогать всем этим мужественным людям. Мы также плотно работаем со Специальным докладчиком ООН по вопросу независимости судей и адвокатов. Ведь важно не только остановить эти адресные репрессии в странах, где они продолжаются, но и добиться для «опальных» адвокатов возможности продолжать их нужную и абсолютно легитимную деятельность.

- В 1982 году вы были вынуждены покинуть Иран из-за политического преследования. Не жалеете о принятом решении?

- 20 лет я работал адвокатом в Иране. На меня действительно оказывалось большое давление: меня арестовывали, я подвергался физическим нападениям, в мой офис даже подкладывали взрывчатку. Несмотря на это, я никогда не думал об отъезде, даже вынужденном. Но обстоятельства сложились так, что в 1981-82 годах ситуация ухудшилась еще больше и был выписан ордер на мой арест.

Один близкий к правительству человек, информации которого я мог доверять, передал мне по секрету, что не только мой арест – дело решенное, но и моя жизнь в опасности. Я покинул Иран в марте 1982 года и лишь месяц спустя добрался до Франции.

Конечно же, я не прекратил свою деятельность и здесь. 10 первых лет были очень трудными. Но потом ситуация в Иране слегка изменилась: в начале 1990-х мои друзья в Иране и гражданское общество в целом смогли снова организоваться, были воссозданы правозащитные организации, женские, студенческие группы, журналисты вновь стали активно работать. Я активно включился отсюда в их работу. К сожалению, этот период продлился недолго. После президентских выборов 2009 года неправительственные организации были закрыты, активисты арестованы и приговорены к длительным срокам заключения или принуждены к изгнанию.

Конечно, работать в изгнании на благо своей страны трудно. Но, когда у вас нет выбора, тогда только так и можно и даже необходимо. Многие мои иранские коллеги оказались в той же ситуации, что и я. Мы объединились в две правозащитные организации, работающие в изгнании. Важно понимать, что это не вопрос нашего личного выбора - работать отсюда. Мы просто не смирились с изгнанием и продолжаем нашу работу, делая все, что в наших силах.

- В прошлом году я встречалась с Суэр Белхассен в Париже. Она родилась в Тунисе, но очень хорошо понимает ситуацию в Беларуси и всей душой болеет за изменения в нашей стране. Честность и неравнодушное сердце — это визитная карточка FIDH?

На фото: Карим Лахиджи с белорусскими коллегами в Париже

- Главное в нашей борьбе – универсальность прав человека. Они важны и нужны для всех стран мира. Да, я разделяю эту уверенность (если хотите, эту страсть) с моей предшественницей на посту президента Федерации.

Слово «призвание», наверно, наиболее правильно отражает общую для нас судьбу - судьбу правозащитника. Вы знаете, как непросто складывалась судьба Суэр Белхассен, снова вернувшейся в родной Тунис после окончания ее мандата в Федерации. Тяжело было и мне, очень трудно сейчас Алесю Беляцкому. У нас у всех общие призвание и цели в жизни.

- У вас есть какие-то надежды в связи с приходом к власти в Иране нового президента Хасана Роухани?

- В иранской конституции президенту отводится не очень значительная роль. Верховный лидер (аятолла) Ирана имеет куда более значительные полномочия и влияние на исполнительную власть. И эта должность пожизненная...

Да, президентская кампания Роухани подала некоторые сигналы, воспринятые с надеждой нашим народом и международным сообществом. Казалось, произойдут политические изменения к лучшему, возможно, даже освободят политических заключенных.

Но соотношение сил в стране как с законодательной, так и с практической точки зрения очень сложное и не дает простора президенту: Иран уже сталкивался раньше с этой проблемой. Все это не внушает мне большого оптимизма относительно возможностей Роухани, даже если предположить наличие у него желания улучшить ситуацию со свободами граждан: ведь Верховный лидер страны по-прежнему однозначно и резко пресекает все возможности политической либерализации.

- Почему он начал с чудовищных и скандальных угроз в адрес Израиля?

- Нисколько не защищая его, напомню, что после первого шока выяснилось, что воспроизведшие его слова СМИ сильно их исказили, он буквально употребил несколько иные выражения, и потом эта информация была подправлена.

В любом случае наша Федерации я лично решительно осуждаем любые проявления нетерпимости из любых уст, тем более главы государства. Относительно палестино-израильского конфликта мы неоднократно выражали свою позицию. Мы требуем от обеих сторон признания норм и решений ООН и международного права в целом.

- Вы мудрый человек, который прошел в жизни через многие испытания. И, безусловно, хорошо знаете свою страну. Что, на ваш вгляд, необходимо сделать Западу, чтобы в Иран наконец пришла демократия?

- Вне всякого сомнения, в первую очередь, именно иранский народ должен продолжать борьбу за свою свободу и демократию. Мы просим одного: международное сообщество, в том числе, западные страны, должны быть солидарны с нашей трудной борьбой и помогать нам необходимым дипломатическим давлением, имея целью снизить уровень репрессий, удушающий гражданское общество, пытающееся противостоять диктатуре. Именно поэтому мы призываем особо обращать внимание на судьбы адвокатов, правозащитников, журналистов – пока все они работают в страхе и репрессиях, народ не сможет «расправить крылья». Они – гарант гражданской активности.

Конечно, есть общие черты между ситуацией с Ираном и Беларусью – и с точки зрения их сотрудничества с международным сообществом тоже. Именно поэтому я очень хочу, чтобы международное сообщество действовало принципиально и твердо по отношению к обоим этим режимам, предоставив возможность народам наших стран более свободно определить свой путь.

- На Западе сегодня принято говорить, что изменение ситуации в диктаторских странах зависит исключительно от народов, а международное давление на диктатуры — «вмешательство во внутренние дела». Не кажется ли вам, что таким образом западные политики бросают людей, которые находятся под гнетом, на произвол судьбы?

- Права человека универсальны. Поэтому важный аргумент невмешательства во внутреннюю жизнь страны часто становится, извините, фиговым листком для бездействия международного сообщества.

После Всемирной конференции по правам человека в 1993 году в Вене и создания по следам ее решений Верховного комиссариата по правам человека международное сообщество выработало общий план по укреплению деятельности в области прав человека во всем мире. 7 000 участников, в числе которых были правительства, договорные органы, национальные институты и представители неправительственных организаций, заложили тогда новые принципы, главный из которых – универсальность прав человека и абсолютная необходимость их соблюдения.

Это – наш общий долг. Ни одна трагическая ситуация не должна остаться без ответа и без международной солидарности с жертвами правонарушений.

- Не секрет, что белорусская и иранская диктатуры имеют тесные связи. Известно, что Лукашенко поставлял в Иран вооружения в обход санкций. Почему мир не реагирует на это должным образом?

- К сожалению, это сотрудничество – не единственное как в отношении Ирана, так и в отношении Беларуси. Геополитические стратегические альянсы часто заменяют собой право, в том числе и международное. Но даже когда это кажется нормой, мириться с этим необязательно, и демократические страны хотя бы дают возможность открытой критики подобных практик – возможность, которой мы широко пользуемся. И с этим приходится считаться. К сожалению, в странах, вроде Ирана и Беларуси, наши возможности совсем другие...

Тоже относится и к России. Более того, это мощная держава оказывает большое влияние на многие страны. Даже сирийская проблема сейчас завязана на России и Китае. Мы недавно выступили на тему скандального использования ими права вето, когда речь идет о преступлениях против человечности. Этому будет посвящен, в том числе, ближайший Совет по правам человека, где страны, называющие себя «схожемыслящими» (это их собственное выражение, ставшее официальным в ООН) - Россия, Китай, Куба, Узбекистан, Иран, Северная Корея - выступают единым фронтом, сдерживая, по мере своих возможностей, влияние демократических стран и попытки гражданского общества влиять на ситуацию...

Мы как правозащитники можем документировать нарушения прав человека, делать их гласными и призывать к ответственности – всеми доступными нам методами.

- Вы хорошо знали Алеся Беляцкого. Что бы вы хотели сказать ему и другим белорусским политзаключенным, которые сегодня продолжают находиться в тюрьмах?

- Не буду оригинален. Пожелаю им мужества, сил и надежды. Я сам был в заключении, знаю, как реагирует человеческая психика на лишение свободы, не говоря уже о физических испытаниях. Я глубоко переживаю за Алеся, которого знаю лично очень давно и к которому испытываю бесконечное уважение.

Я также думаю о его семье и о семьях всех политических заключенных в вашей и других странах. Знаю по опыту, через что они и их близкие сейчас проходят, знаю, что значит клевета, шельмование, потеря работы и многое другое, через что проходят те, кто остаются на воле.

Именно поэтому мы создали специальный сайт Freeales.fidh.net на трех языках: мы хотим, чтобы мир знал, что происходит в Беларуси с гражданским обществом, о его мужественной и тяжелой борьбе. Мы также хотим, чтобы беларусы знали, что мир не сидит, сложа руки, какой бы не казалась безнадежной их ситуация. В самых разных уголках мира проходят акции солидарности, работают политики, журналисты, правозащитники, делая все, что в их силах.

Наше оружие – Право и Гласность - не всегда могут приносить нам мгновенный успех. Но они – единственный гарант успеха долговечного. Да, Алесь и другие политические заключенные все еще не обрели свободу, но мы делаем и будем делать все, что в наших силах, чтобы добиться их освобождения. Федерация работает по всему миру и, когда мы оглядываемся назад и пересматриваем список тех, за кого мы боролись, видим, что очень многим удалось помочь. Главное – не опускать руки.