Наталья Пинчук: Вечер ареста Алеся был самым страшным в жизни

Сегодня исполняется два года с дня ареста белорусского правозащитника Алеся Беляцкого.

Алесь Беляцкий был взят под стражу 4 августа 2011 года. Через несколько месяцев суд признал его виновным в сокрытии доходов в особо крупном размере и приговорил к четырем с половиной годам лишения свободы в колонии усиленного режима с конфискацией имущества. Основанием для уголовного преследования Беляцкого стало наличие у него счетов в банках Литвы и Польши. Поступающие на них деньги использовались для правозащитной деятельности. Сейчас Беляцкий отбывает наказание в исправительной колонии № 2 Бобруйска.

Супруга политзаключенного Наталья Пинчук дала интервью сайту charter97.org накануне годовщины ареста своего мужа.

- Расскажите, пожалуйста, о том, в каких условиях находится сейчас Алесь Беляцкий.

- Ситуация у Алеся, к сожалению, не меняется и остается достаточно тяжелой. На прошлой неделе я получила от него письмо. Он не описывает условия, в которых сейчас находится. Обычно на такой вопрос Алесь отвечает, что все нормально. Но об условиях содержания известно от тех, кто в свое время отсидел срок в колонии, в том числе и от тех людей, которые попали туда по политическим причинам. Напомню, в этой колонии сидел и кандидат в президенты Андрей Санников.

Давление на Алеся не уменьшилось. Только в этом году он был лишен возможности краткосрочного и долгосрочного свиданий, ему нельзя было передать продуктовую передачу. Кроме того, по информации, полученной от других заключенных, которые не так давно находились в колонии в Бобруйске, мы знаем, что в его отношении применяется и психологическое давление. Заключенным под угрозой отказа в УДО либо под угрозой взысканий запрещают вступать в контакт с Алесем. Известно, что с некоторыми велись превентивные разговоры. Людям, которые покидали колонию, запрещали распространять информацию о том, что там происходит. Но не все заключенные готовы идти на поводу у администрации, поэтому эти сведения стали известны.

Насколько позволяют условия, Алесь занимается написанием книги, о которой он говорил раньше. Я не случайно говорю «насколько позволяют условия». Он работает семь дней в неделю и понятно, что нужно еще найти время для того, чтобы что-то написать. Вместе с тем, он ведет достаточно активную переписку с теми, кто занимается подготовкой книги.

- Как изменилась ваша жизнь после ареста мужа?

- 4 августа 2011 года целиком изменило мою жизнь. Другое дело, что постепенно приходится адаптироваться к новой ситуации, к новым реалиям, которые сложились с тех пор тогда. Я осталась совсем одна. Алесь находится в заключении. После его ареста началось давление и на нашего сына, который был задержан в том же месяце. В результате такого стечения обстоятельств, мне приходится одной решать проблемы, которые раньше распределялись на всех членов семьи.

- В годовщину ареста Алеся Беляцкого правозащитники проведут акции в его поддержку в разных странах мира. Насколько важна такая поддержка?

- Акции в поддержку белорусских политзаключенных, в том числе и те, которые пройдут 4 августа, очень важны. Я ощутила это на себе. Для меня не было более страшного времени, чем вечер ареста Алеся. После обысков мы с сыном вернулись в пустую квартиру и остались один на один с этой бедой. Было абсолютное молчание - ни одного звонка, ни одного голоса. И эти пустота и молчание были самым страшным. На следующий день все изменилось, поэтому я знаю цену поддержки.

Что касается Алеся, то понятно, что он находится в значительно более сложных и тяжелых условиях. Эта поддержка очень важна для него. Она напрямую влияет на его судьбу. Опыт показывает, что солидарность большого количества людей, которые высказываются в поддержку политических заключенных — это та борьба, которая в перспективе даст свой результат.

- Как вы считаете, насколько сегодняшняя позиция Европейского Союза способствует освобождению политзаключенных и, в частности, Алеся Беляцкого?

- Что касается международного фактора, то я считаю его ключевым в вопросе освобождения Алеся. Я бы хотела напомнить, что приговор, который ему вынесли, был неправомерен даже с точки зрения белорусского права. Суд принял решение, руководствуясь документами, подлинность которых так и не была доказана. Даже свидетели со стороны обвинения, комментируя документы, на которые ссылался прокурор, говорили о том, что эти бумаги не могут быть признаны действительными. Нарушались и права защиты. Ее просьбы проверить документы, представленные обвинением, обратиться к определенным организациям, которые могли бы подтвердить те или иные слова Алеся, не были удовлетворены.

Я надеюсь, что страны Европейского Союза и дальше будут выступать с позиций солидарности с политическими заключенными и продолжат бороться за их освобождение и реабилитацию.

- Несколько дней назад еврокомиссар Штефан Фюле сказал, что надеется скоро увидеть Алеся Беляцкого в Брюсселе. Разделяете ли вы его оптимизм?

- Мне приятно слышать такие оптимистические прогнозы, но к заявлениям подобного характера я отношусь скептически. Разговоры об освобождении политических заключенных ведутся на протяжении уже более двух лет, но ситуация не меняется. Говорить об освобождении Алеся можно будет только тогда, когда оно состоится.