Гражданские и политические права заключенных: Неправовое продление срока заключения и ужесточение режима содержания

Глава из «Отчета по результатам мониторинга мест принудительного содержания в Республике Беларусь», подготовленного ПЦ «Весна» в сотрудничестве с опытным экспертом, юристом с большой адвокатской практикой Павлом Сапелко. Отчет охватывает период после президентских выборов 2010 года, который ознаменовался волной репрессий против политических деятелей, правозащитников, журналистов, общественных активистов.

ГРАЖДАНСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРАВА ЗАКЛЮЧЕННЫХ

Неправовое продление срока заключения  и необоснованное ужесточение режима содержания

Статья 411 Уголовного кодекса Республики Беларусь

“Злостное неповиновение законным требованиям администрации исправительного учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы, либо иное противодействие администрации в осуществлении ее функций лицом, отбывающим наказание в исправительном учреждении, исполняющем наказание в виде лишения свободы, если это лицо за нарушение режима отбывания наказания подвергалось в течение года дисциплинарному взысканию в виде перевода в помещение камерного типа, специализированную палату, одиночную камеру или переводилось в тюрьму (злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы), - наказываются лишением свободы на срок до одного года.
Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы, совершенное лицом, осужденным за тяжкое или особо тяжкое преступление либо допустившим особо опасный рецидив, - наказывается лишением свободы на срок до двух лет”.

Таким образом сформулирована статья Уголовного кодекса Республики Беларусь, аналогов которой нет даже в уголовном законе Российской Федерации, с которой Беларусь намеревается унифицировать законодательство и делит первые места в Европе по количеству заключенных на душу населения. Тем временем уголовные кодексы государств, избравших демократический путь развития, предусматривают наказание лишь за действия, дезорганизующие работу исправительного учреждения, выразившиеся в терроризировании осужденных, нападении на представителя администрации исправительного учреждения, либо в создании организованной преступной группы с целью терроризирования осужденных или нападения на представителей администрации исправительного учреждения.

В Беларуси по статье 411 УК осуждаются, в основном, заключенные, которые не готовы в силу своих убеждений и чувства личного достоинства исполнять распоряжения администрации исправительного учреждения, направленные на унижение лишенного свободы и понижение его статуса. Многие из них не признали вины в совершении преступления и считают свое заключение незаконным.

24-летний Дмитрий С.: “Я был осужден в 2004 году к 5 годам 6 месяцам лишения свободы. Трижды был осужден по статье 411, в результате частичного сложения наказаний окончательно определено к отбытию 10 лет 7 месяцев”.

Требуя неукоснительного соблюдения режима, администрации мест лишения свободы повсеместно не исполняют по тем или иным причинам свои обязанности по отношению к заключенным, а нередко и умышленно нарушают их права. Статья 411 УК явилась своеобразным «наследством» правовой системы Советского Союза. Между тем, Пленум Верховного Суда СССР 1989 года заметил: “Суды не всегда учитывают, что в соответствии с законом совершение нового преступления является обстоятельством, отягчающим ответственность. В то же самое время по многим делам не принимаются во внимание негативное воздействие среды, неправильное поведение представителей администрации и другие обстоятельства, которые в совокупности нередко приводят к совершению осужденными новых правонарушений. Судебные заседания, как правило, проводятся в колониях, куда затруднен доступ граждан. Тем самым нарушается принцип гласности судопроизводства, а происходящие в этих учреждениях негативные явления остаются вне контроля общественности. Вскрывая конкретные факты злоупотреблений, бездействия администрации ИТУ, плохой организации труда и бытовой неустроенности осужденных, суды редко реагируют на это частными определениями в адрес руководителей вышестоящих органов внутренних дел, прокуроров и наблюдательных комиссий для принятия надлежащих мер”. Верховный Суд Республики Беларусь данной проблемой, к сожалению, не занимался. Между тем данная норма нуждается если не в отмене, то, хотя бы, в разъяснении. Диспозиция статьи 411 УК такова, что допускает неопределенное толкование терминов. Если с дисциплинарной преюдицией все более или менее понятно, то неопределенная формулировка “иное противодействие администрации в осуществлении ее функций” оставляет возможности для любого рода произвольного расширительного толкования данной нормы. Термин “злостное неповиновение” также отсутствует в нормативных актах, определяющих права и обязанности заключенных. Все это оставляет простор для избирательного подхода администрации мест лишения свободы при принятии решения о привлечении к уголовной ответственности заключенного, формально подпадающего под действие статьи 411 УК. Поэтому законодателю следует уточнить, при каких обстоятельствах действия осужденных подпадают под уголовное преследование, а когда влекут лишь применение мер дисциплинарного характера. Отсутствие необходимых уточнений приводит к осуждению заключенных к лишению свободы фактически за мелкие дисциплинарные проступки.

Осужденный Владимир Незговоров по прибытии в ИК-1 за отказ от работ по благоустройству исправительного учреждения был водворен в помещение камерного типа. Во время прогулки контролер колонии предложил взять метлу и убрать прогулочный дворик. По утверждению Владимира Незговорова, дворик был идеально чист, и убирать там было нечего. В ответ на указанный аргумент контролер пояснил, что убирать ничего, собственно, и не нужно, нужно просто взять метлу и походить с ней по дворику. По сути, за отказ выполнять эти абсурдные требования В.Незговоров по статье 411 УК был приговорен к одному году лишения свободы. Впоследствии по этой же статье он был приговорен еще к двум годам лишения свободы”. 

“Дмитрий К., отбывая наказание, был осужден к двум годам лишения свободы по статье 411 УК. Впоследствии отказался выполнить требование начальника отряда об уборке помещения, разговаривал после отбоя, допускал иные мелкие нарушения; за каждое из этих нарушений нес дисциплинарную ответственность, а впоследствии был осужден  еще на два года лишения свободы по статье 411 УК. Вместо назначенных судом трех с половиной лет лишения свободы отбыл семь”.

В Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 21 июня 1985 года №10 “О судебной практике по делам об уголовной ответственности за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений”, отмечено: “Суды не должны допускать случаев осуждения … за действия, образующие состав злостного неповиновения администрации исправительно-трудового учреждения либо иного преступления, а также за малозначительные действия, которые лишь формально попадают под признаки преступления, а по существу представляют собой нарушение требований режима, наказуемое лишь в дисциплинарном порядке”.  

Логичным продолжением печальной практики применения статьи 411 УК является осуждение политзаключенного Дмитрия Дашкевича. Молодежному лидеру оставалось менее полугода до освобождения, и привлечение его к ответственности по отработанной годами схеме подавления протестного поведения заключенных. Судебное заседание, которое прошло на территории колонии в закрытом режиме, не подлежало общественному контролю.

В отношении ряда политзаключенных (Дмитрий Дашкевич, Николай Статкевич, Николай Автухович, Евгений Васькович,_Николай Дедок) приняты чрезвычайно жесткие меры дисциплинарного воздействия – перевод в тюрьму для дальнейшего отбывания наказания за незначительные нарушения режима. Оставляя без комментариев законность наложенных взысканий, следует сделать однозначный вывод о том, что применение крайней меры дисциплинарной ответственности в их отношении диктовалось исключительно политически мотивированным характером осуждения.

Так, например, Николай Автухович, осужденный Верховным Судом к лишению свободы по надуманному обвинению, не получал в период содержания в СИЗО и в колонии должной медицинской, в том числе, стоматологической помощи. По согласованию с администрацией колонии он питался самостоятельно приготовленной и предварительно измельченной пищей.  В период нахождения в колонии  он был привлечен к дисциплинарной ответственности с декабря 2011 по январь 2012 один раз – за невыход в клуб на воспитательное мероприятие, 5 раз – за неприбытие в столовую в составе отряда, 2 раза – за нарушение распорядка дня. В январе 2012 года был помещен в помещение камерного типа на 1 месяц за акцию протеста против произвола администрации колонии. Решением суда был направлен в тюрьму для дальнейшего отбытия наказания до конца срока. Следует подчеркнуть, что возможность применения к нему альтернативных более мягких мер, предусмотренных законом, (например, перевод в колонию особого режима), не обсуждалась. Заседание прошло в фактически закрытом формате на территории колонии.

Помимо недостатков правоприменительной практики имеются недостатки законодательства, позволяющие произвольно дифференцировать подход к исправительному процессу в отношении к различным лицам в зависимости от воли администрации места лишения свободы или иного органа. Система дисциплинарных взысканий закреплена ст.112 УИК Республики Беларусь. За нарушение установленного порядка отбывания наказания к осужденным к лишению свободы могут применяться следующие меры взыскания: выговор; внеочередное дежурство по уборке помещений или территории исправительного учреждения; лишение права на получение очередной посылки или передачи; лишение очередного длительного или краткосрочного свидания; водворение осужденных, содержащихся в исправительных колониях и тюрьмах, в штрафной изолятор с выводом или без вывода на работу либо учебу на срок до десяти суток; перевод осужденных, признанных злостно нарушающими установленный порядок отбывания наказания, содержащихся в исправительных колониях в помещения камерного типа на срок до шести месяцев; перевод осужденных, содержащихся в исправительных колониях особого режима в помещениях камерного типа, в одиночные камеры на срок до шести месяцев, а в тюрьмах – на строгий режим на срок от двух до шести месяцев.

Помимо этого, к осужденным, злостно нарушающим установленный порядок отбывания наказания, могут быть также применены меры, предусмотренные частью пятой статьи 69 ИК Республики Беларусь. Осужденные к лишению свободы, злостно нарушающие установленный порядок отбывания наказания, могут быть переведены из исправительной колонии в тюрьму на срок не свыше трех лет с отбыванием оставшегося срока наказания в исправительной колонии в условиях того режима, который был определен по приговору суда. Изменение вида исправительного учреждения и условий режима осуществляется судом по представлению администрации исправительного учреждения, согласованному с наблюдательной комиссией при местном исполнительном и распорядительном органе.

Стоит заметить, что в соответствии со статьей 57 Уголовного кодекса Республики Беларусь, лишение свободы в виде заключения в тюрьме судом при постановлении приговора может быть назначено на часть срока наказания, но не более чем на пять лет только при особо опасном рецидиве (при совершении лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, если ранее оно было не менее двух раз осуждено и отбывало наказание в виде лишения свободы за особо тяжкие преступления); совершеннолетним лицам, совершившим особо тяжкие преступления (умышленные преступления, за которые законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двенадцати лет, пожизненного заключения или смертной казни), осуждаемым за них к лишению свободы на срок свыше пяти лет. Это определение в совокупности с приведенным выше примером поведения осужденного позволяет составить суждение об окружении, в которое попадают политические заключенные.

Таким образом, можно утверждать, что уголовно-исправительное законодательство недостаточно понятно и конкретно определило условия перевода заключенных для дальнейшего отбытия наказания в тюрьму.