Рождественская открытка Алесю Беляцкому

Журналист, автор книги "Дело Беляцкого" Валерий Калиновский опубликовал в своем блоге на сайте Радио "Свобода" поздравление с Рождеством, которое уже второй год политзаключенный встречает за решеткой.

"Добрый день, Алесь!

В первый день декабря у меня впервые зацвел новый цветок. Он такой зимний, моя соседка называет его «декабристом», а друг по Фейсбуку как-то объяснил, что по-белорусски ее правильно называть «каляднікам», так как зацвитает перед Рождеством.

Я получил этот цветок в прошлом году, ровно через год после декабрьских протестов 2010-го в Минске, и посадил его в честь наших «декабристов», узников Площади. Тот маленький отросток у меня уже поднялся и разветвился, впервые расцвел. За это время некоторых наших «декабристов» отпустили по решению о помиловании, а некоторые все еще сидят, как Николай Статкевич. К «декабристам» присоединился и ты, ибо сам ты был на Площади и защищал узников Площади. А сейчас, также, как и они, опять встречаешь Рождество за решеткой. Николай Статкевич уже третье подряд, ты - второе.

«От нас» поздравление Николаю в тюрьму написала моя жена, которая с ним переписывается, я пишу тебе. За этот год я уже привык доставать из ящика твои письма из бобруйской «ИК-2», 14-го отряда. Последнее письмо, которое получил - то, в котором ты пишешь, что чувствуешь себя уже не новичком, что состав отряда значительно изменился, некоторые «зэки» вышли на свободу по амнистии, которая не коснулась политзаключенных, некоторые дождались «звонка». Как бы хотелось, чтобы тебе не пришлось ждать своего звонка, чтобы ты скорее вернулся на волю. Это и есть мое первое пожелание тебе на Рождество!

Знаю, насколько грустное у тебя было Рождество в прошлом году, когда как раз на праздник умер твой отец, проститься к которому еще до его смерти тебя так и не отпустили, и только в день похорон на несколько минут дали возможность побывать у его гроба в минском морге. Нынешнее Рождество у тебя тоже грустное, и потому, что ты далеко от семьи, и потому, что исполняется годовщина по отцу, и ты не можешь положить цветы на его могилу, как не можешь положить цветы и на могилу твоего «духовного наставника» Вацлава Гавела, годовщину смерти которого отметили за неделю перед Рождеством, 18 декабря.

Второе мое пожелание - чтобы ты поскорее смог это сделать. Думаю, что в любом случае у тебя такая возможность будет. В отличие от тех «политических», которые спаслись от тюрьмы, попросив убежища за границей, и когда здесь их родители умирали, не смогли приехать на похороны ...

С 1996 года, когда в Беларуси начались массовые репрессии, у лидеров оппозиции появился такой грустный и несправедливый выбор - тюрьма на родине или свобода на чужбине. Ты имел возможность уехать в Вильнюс или Варшаву, но мужественно выбрал тюрьму на родине. И я так понял, что и сейчас не жалеешь об этом. Думаю по цитате из твоего письма, которую опубликовала в Фейсбуке Татьяна Ревяко: «В чем я уверен и чему я рад, так это тому, что я - дома, а не где-то мотаюсь. И еще рад, что Союз развалился и теперь нет ни Сибири, ни Мордовии, ни Колымы. А здесь все - домашнее: и природа, и птицы, и солнце, и письма от родных и знакомых быстро доходят. Пару дней - и я уже читаю».

Твои письма из тюрьмы действительно какие-то оптимистичные, иногда мне кажется, что мы тут на воле столько оптимизма не имеем. В этом твоя позиция и твой характер. Следующее мое пожелание - чтобы там, под Бобруйским небом, в неволе, тебе не недоставало этого. И чтобы не недоставало здоровья. Ведь когда придешь на волю - здесь тебе будет много работы, по которой ты соскучился.

Знаешь, никогда тебе не писал, но сейчас я нахожу, что иногда трудно писать тебе письма в тюрьму. Ведь пишешь, как через призму: во-первых, знаешь, что это будет читать цензор, а во-вторых, понимаешь, что многие наши заботы здесь, на свободе, видятся совсем иначе из тюрьмы, выглядят не такими уж и важными, а все споры - напрасными.

Не знаю, получил ли мой подарок - сигнальный экземпляр моей книги «Дело Беляцкого», которая скоро выйдет в серии «Библиотека Свободы», который я послал тебе по почте, и надеюсь, что тюремная администрация даст тебе ее хотя бы подержать в руках, а лучше прочитать, потому что твоя «рецензия» мне будет самой важной.

Не исключаю, что ты там можешь найти ошибки, поэтому заранее прошу за них прощения. К сожалению, ты не смог прочитать рукопись перед печатью. Еще чувствую неловкость перед тобой за то, что так плотно «влезал» в твою жизнь, узнавал иногда и какие-то твои личные вещи, в течение года готовя эту книгу. Но делал это я не с плохими намерениями. Вообще у нас редко пишут книги о живых героях, разве что о Лукашенко написали сколько книг, и вот - о тебе.

За время работы над книгой я подружился с твоими родными и твоими друзьями и коллегами-весновцами, а также бывшими депутатами Минского горсовета, которые много рассказывали мне, какая интересная и активная у тебя была жизнь на свободе, как много ты сделал, и когда был директором музея Богдановича, создавал музейные экспозиции, и когда был депутатом горсовета, где выступал с различными инициативами, в том числе вносил в зал горсовета наш национальный флаг, инициировал вместе с другими переименование в Минске улиц, и как ты ездил со сложными правозащитными миссиями на Кубу и в Казахстан от имени Международной федерации за права человека... Честно говоря, хотя я и так много о тебе знал как активный журналист, но все же нашел много нового, чем и поделился с читателями.

Возможно, некоторые вещи описал не так, как это видел ты, как это было объективно, восстанавливая какие-то моменты, и свежие, и давние по времени, столкнулся с тем, что разные люди по-разному запомнили эти события, смотрели на них с разных ракурсов. Так что мне пришлось проходить целую науку реставрации событий, и не думаю, что всегда это получалось безупречно.

Всего же, пишущий «Дело Беляцкого», я ставил перед собой задачу отразить три вещи: несправедливый характер твоего уголовного преследования, роль правозащитников в наших условиях и время, в которое мы с тобой живем. Хотел бы услышать от тебя оценку, насколько мне удалось выполнить эти задачи. Знаю, что некоторые разделы книги ты смог почитать в «Народной воле», которая их печатала, но хочется, чтобы ты почитал книгу целиком.

И сделал это на воле! Это главное мое пожелание тебе на Рождество и Новый год, как и всем политзаключенным, - встретить праздник на свободе и в свободной Беларуси!

До встречи!

Валерий"