Мать Владислава Ковалева требует вернуть записи расстрелянного сына
Любовь Ковалева написала жалобу на имя начальника СИЗО КГБ, где содержались обвиняемые в терроризме Владислав Ковалев и Дмитрий Коновалов. После выполнения смертного приговора мать получила пакет с вещами сына - их почтой отправили из СИЗО КГБ. Но записи, которые вел Владислав, куда-то исчезли - желтая папка, с которой он ходил на суд, была пустая.
Мать считает следствие и суд, который приговорил Коновалова и Ковалева к смертной казни, необъективными. И не исключает, что в желтой пластиковой папке могли быть какие-то сведения, которые СИЗО КГБ не хочет обнародовать:
"С этой папкой Влад ходил на судебные заседания. Он к каждому готовился, и записи эти в суде, в принципе, звучали. Но могло в папке быть и еще что-то: к примеру, записи, сделанные во время знакомства с судебным делом для написания кассационной жалобы . Или записки о каких-то нарушениях содержания, о пытках, о том, что парней избивали ... Папка пришла пустая, и я не получила никаких документов о том, например, что записи сына были уничтожены в законном порядке. Может, их кто-то украл? Пусть администрация СИЗО КГБ разбирается и даст мне ответ".
Любовь Ковалева, согласно законодательству, должна получить ответ в течение 15 дней. Но она не уверена, что ей что-то напишут:
"В СИЗО КГБ игнорировали мои прежние жалобы. Я несколько раз обращалась туда по поводу потерянных кем-то доверенностей. Дважды составлялись доверенности, чтобы я могла действовать от имени Владислава, и они дважды исчезали, когда их должно было заверить руководство СИЗО КГБ. На мои жалобы я так и не получила ответа - те доверенности никто так и не нашел. Когда они уже не были нужны, мне прислали отписку, что доверенность может заверить обычный нотариус ... Поэтому я не удивлюсь, если и сейчас не получу ответа".
Тем не менее, Любовь Ковалева собирается настаивать на своем: если письма из СИЗО КГБ она не дождется, то будет обращаться в другие инстанции. Узнать о судьбе записей сына она считает важным по двум причинам. Во-первых, она не хочет, чтобы в чужих руках они стали средством какого-то шантажа или наживы. Во-вторых, она надеется, что когда-то по поводу взрыва в минском метро выяснятся новые обстоятельства, и следствие будет возобновлено.
Любовь Ковалева считает, что ее сын наказан несправедливо, и надеется, что когда-нибудь, пусть и посмертно, но он будет реабилитирован.
