Лидия Автухович: «Помогите, спасите моего сына!»
Напомним, что 16 июля Николай Автухович прекратил голодовку, которую держал 3 месяца. Но теперь бывший руководитель фирмы «Ника-такси 22222» обвиняется не только в поджоге дома сотрудника милиции, но и подозревается в том, что якобы готовил убийство председателя Гродненского облисполкома, а также заместителя министра по налогам и сборам. И если судить по поступающей из МВД информации, покушаться на их жизнь он должен был с помощью найденного в Волковыске в 2005 году… гранатомета (!).
Впрочем, в 50-тысячном Волковыске шутить на счет последних заявлений в отношении Николая Автуховича никто уже не может. Слишком серьезный оборот принимает его дело.
Приехав в Волковыск, кореспондент «Салідарнасці» попытался поговорить с сотрудниками фирмы «Ника-такси 22222» и ее нынешним директором Людмилой Паремской, которая недавно была арестована, а затем выпущена на свободу. Но на проходной перед закрытыми дверями автор этих строк был встречен вахтером. Включив белорусское умение косить под простецкого хлопца, который ничего не знает и которому нет ни до чего дела, тот как можно обыденнее ответил: «Директор в командировке. Когда будет? Да черт его знает».
Ответ о том, что Людмила Паремская в командировке, получает каждый, кто пробует дозвониться ей уже на протяжении недели – с момента выхода директора фирмы из-под ареста.
Кстати, на этом самом месте – около офиса фирмы такси – можно понять, что «Ника-такси 22222» была главным детищем в жизни трудоголика Николая Автуховича. Дело в том, что задняя стенка гаражного массива фирмы является одновременно задней стенкой построенного с другой стороны двухэтажного дома предпринимателя. То есть, на то, чтобы попасть из своей кровати в офис, ему нужно было потратить от силы минут пять.
Теперь дверь на обнесенный высокими стенами участок предпринимателя заперта. По словам соседей, жена Автуховича здесь не появлялась уже около трех месяцев, а его дочь давно учится в Польше.
Живущая через дорогу пенсионерка рассказывает, как людям жалко Николая. Вместе с подругой они ездили на его недорогих такси в баню, а одним соседям он бесплатно выделил машину на похороны.
-- Идет по дороге, всегда здоровается со мной, хоть и не знаком. Вы там, в Минске, помогите ему как-нибудь, – говорит на прощание бабушка.
Юлия Михнюк, дочь ближайшего соратника Автуховича Юрия Леонова, с которой мы разговариваем на центральной площади города, о помощи не просит, а просто надеется на неожиданно хорошую развязку. Примерно, как полтора года назад, когда ее отец досрочно освободился из колонии и внезапно вечером появился дома.
«Я ПОВЕРНУЛАСЬ К СОПРОВОЖДАВШЕМУ ОТЦА МИЛИЦИОНЕРУ И СКАЗАЛА «ВЫ ЧТО ДЕБИЛЫ?»
– Юлия, был ли для вашего отца и вас его арест 8 февраля неожиданным?
– Безусловно. После первой отсидки отца я у него спросила будут ли у него в дальнейшем проблемы. Он уверенно сказал, что все, никаких дел в его отношении уже открываться не будет.
Т.к. отец в течении 5 лет не мог занимать руководящие должности, он стал работать в фирме программистом. Все шло спокойно до 8 февраля.
В 7 утра нам позвонили в квартиру. Кроме отца, собиравшегося на работу, все спали. Папа открыл дверь, и к нам влетело 6 человек в штатском. Отцу сунули постановление об обыске. У нас изъяли портрет Автуховича в военной форме, личную переписку отца с матерью, его блокнот и паяльник.
После того, как отца забрали на допрос и стало известно, что его отвезут в СИЗО, я приехала в РОВД. Когда он вышел покурить, я у него спросила: «Папа, за что?». Он ответил: «Лелик, ты будешь смеяться. За поджог дома Коцубы в 2005 году».
Я не выдержала, повернулась к сопровождавшему отца милиционеру и сказала: «Вы что дебилы?». Дело давно уже закрыто, поджигатели давно уж сидят!
Потом я узнала, что в тот же день забрали Автуховича и Осипенко. То, что забрали Осипенко, это просто атас! Он уже год не работал в фирме, с отцом и Автуховичем не общался.
На следующий день я пошла к Сергею Коцубе – бывшему начальнику РОВД, дом которого подожгли в 2005 году, по-моему, в день свадьбы его дочери. Теперь он работает директором Волковысской типографии. Спросила, писал ли он заявление в отношении моего отца или Автуховича? Он сказал, что никакого отношения к их арестам не имеет.
– Как вы думаете, почему вашего отца арестовали?
– Точных причин не знаю, но наверняка потому, что очень долгое время работал с Автуховичем. Уверена, мой отец ничего противозаконного сделать не мог. Перед тем как что-то предпринять, он взвешивает все «за» и «против», прочитает кучу литературы.
Насколько я знаю, не было у него конфликтов и с местными властями. В политику он лезть не хотел – говорил, что и так хватает проблем.
– Автухович и ваш отец были друзьями?
– Мне кажется, между ними были чисто рабочие отношения. По крайней мере, на моей памяти Автухович ни разу не был у нас дома в гостях. Но если по работе возникала какая-то проблема, Автухович сразу звонил моему отцу – «Юра, решай».
– Сообщал ли вам отец о том, когда может завершиться следствие?
– О каких-то сроках трудно судить. К нему уже тысячу раз приходили, говорили «Юра, давай, колись». Отец им отвечает: чего вы время тяните, передавайте дело в суд! Они опускают головы и уходят.
А сейчас еще после добавления нового дела поменялся следователь. Пока Виктор Клочко вникнет во все бумаги, пройдет немало времени.
– Разговаривали ли вы с нынешним директором «Ники-такси» Людмилой Паремской после ее недавнего ареста и выхода на свободу?
– С ней пытался поговорить мой муж, но ничего не получилось: она избегает всяких контактов. Не знаю я и где жена Автуховича Елена Ивановна. Ее мобильный постоянно отключен.
– На какой исход дела вы надеетесь?
– Надеюсь, что отца все-таки выпустят. Но считаю, что в нашей стране правосудия нет и не будет, пока не поменяется власть. В Беларуси я оставаться не намерена. Эта страна покалечила моего отца и семью. Надеюсь мы с отцом уедем в Россию (Юрий Леонов родом из Твери – С.).
«Я НЕ ВЫДЕРЖУ, ЕСЛИ ЕГО НЕ УВИЖУ!»
В гораздо худшем моральном состоянии находится Лидия Юльяновна, 70-летняя мать Николая Автуховича. Арест сына делает ее еще одной жертвой сомнительных уголовных дел. В начале разговора она с трудом подбирает слова, и через несколько минут становится ясно почему – чтобы не сорваться на плач.
– Лидия Юльяновна, раскажите, пожалуйста, немного о своем сыне.
– Коля родился 7 января 1963 года в Волковыске. Его отец, который уже умер, работал водителем. Я сначала трудилась на хлебозаводе, а потом посудомойкой в школе, где учился Коля. Была постоянно с ним, оберегала.
После семи классов он поступил в училище в Берестовице на курсы водителей – видимо, хотел пойти по стопам отца. А потом на два года уехал служить в Афганистан. Однажды приехал оттуда в отпуск, а через некоторое время мне говорит: «Мама, я – счастливый. Машина, в которой я должен был ехать, была уничтожена со всеми солдатами».
Когда он вернулся из Афганистана пошел работать в воинскую часть в Волковыске, а потом потихоньку стал заниматься бизнесом. Он доброй души человек! Его учителя, с которыми я общаюсь, до сих пор вспоминают о нем только хорошее и сильно за него переживают. Он ведь не хулиган, не бандюга. Много кому помогал, детдому постоянно подарки делал. А сейчас в трудную минуту вряд ли ему кто поможет.
Там знают, что не преступник, но мучают. Разве преступник стал бы голодать? Три месяца прошло, а они все тянут, хотят его в могилу свалить. (плачет – С.) Мало им было, что с Афганистана еле вернулся домой живым. Он был там, а они там служили?
Занимался ли Николай политикой? Какая политика?! У него было столько работы! И днем, и ночью с людьми работал.
– Но ведь в 2004 году он участвовал в парламентских выборах.
– Может народ его тогда и выбрал. Но власть не допустила. Спросите на улице: в Волковыске все люди за него!
– Каково было здоровье Николая после первой отсидки?
– Чувствовал себя он плохо, ходил с постоянным давлением. Когда к нему на работу не прийду – голова у него болит, весь красный сидит. А кто его после этой голодовки на ноги поднимет? Он от той голодовки еще не отошел, год всего дома побыл, и опять его увезли.
– Получаете ли вы какую-то информацию от Николая?
– Нет, на свидании с ним не была, писем от него не получала. С его женой мы не общаемся, поэтому не знаю, писал ли он ей.
Я Николая каждый день жду. Выхожу из дома и не знаю куда идти – только про него думаю. Может привезут его живым? Как это возможно – 3 месяца не есть! Может он уже говорить не может?
Неужели у них нет детей? Все под Богом мы ходим, за это издевательсво Бог их накажет!
Я не выдержу, если его не увижу! Помогите, спасите моего сына!
