Владимир Cамойлов: «В Африке я чувствовал себя спокойнее, чем дома!»
Как мы уже рассказывали, журналист Владимир Самойлов, его супруга режиссер Галина Самойлова и телеоператор Валерий Булдык были задержаны после записи интервью с известным экономистом Павлом Данейко. Без предъявления каких-либо документов, хотя бы в какой-то мере объяснявших необходимость допроса, их отвели в опорный пункт Центрального РУВД, где в течение почти трех часов пытались выяснить, для какого телеканала велась съемка.
Как мы уже рассказывали, журналист Владимир Самойлов, его супруга режиссер Галина Самойлова и телеоператор Валерий Булдык были задержаны после записи интервью с известным экономистом Павлом Данейко. Без предъявления каких-либо документов, хотя бы в какой-то мере объяснявших необходимость допроса, их отвели в опорный пункт Центрального РУВД, где в течение почти трех часов пытались выяснить, для какого телеканала велась съемка.
Владимир Самойлов поделился своими впечатлениями специально для camarade.biz:
- Беседа с Павлом Данейко была чрезвычайно интересной. Он великолепно разбирается в проблемах макроэкономики, поделился с нами своими соображениями о белорусской экономической модели, о ее рыночных перспективах. Рассказал о Московской школе бизнеса, ректором которой является. Подчеркиваю: ничего крамольного в предполагаемом интервью не было бы!
Когда к нам подошел капитан милиции в сопровождении двоих в штатском и попросил предъявить документы, я, честно говоря, не воспринял это всерьез. Частенько останавливают сотрудники ГАИ, требуют предъявить водительское удостоверение. Может, и тут какая-нибудь операция «Перехват»! Но когда нас стали дотошно расспрашивать: у кого были, с какой целью и для какой телекомпании брали интервью, чья аппаратура и есть ли документы, подтверждающие право собственности на нее, понял, что все это неспроста. Объяснения, что в этом доме участились кражи, и по просьбе жильцов они проводят регулярные проверки, звучали слишком неубедительно. Нетрудно предположить, что наши разговоры с Павлом Данейко подслушивались.
Нас буквально вынудили пройти в опорный пункт Центрального РУВД, где был учинен самый настоящий допрос с обыском. Командовали двое в штатском, капитан милиции послушно выполнял все их указания. Причем, было видно, что делает он это неохотно. На наши неоднократные требования предъявить документы, сотрудники спецслужбы (ну, а кто же еще!) отвечали, что они – оперативные работники и имеют право оставаться инкогнито. Свое право, ничем, правда, не подтвержденное, они знали хорошо. А наши права, мягко говоря, игнорировали. В прямом смысле слова выворачивали карманы наизнанку, рылись в сумках, дотошно расспрашивали о каждом предмете. Доходило до курьезов. Я – сердечник, всегда ношу с собой нитроглицерин. Обнаружив упаковку таблеток, встрепенулись:
- Что это?
- Наркотики!- говорю. Просто надоело уже выглядеть идиотом.
- А-а-а!- обрадовался один из них.- Сознался!
Пришлось ткнуть носом в надпись.
Возможно, все это мелочи. И не стоило нервничать. Но, знаете, меня обыскивали первый раз в жизни! За тридцать с лишним лет журналистской деятельности бывал в разных переплетах. Попадал и в довольно опасные ситуации. В Африке, этом «пылающем континенте», полтора месяца работал с телекамерой, переезжая из страны в страну. И никто ни разу не спросил: кто я такой и по какому праву снимаю! А здесь допрашивали с пристрастием, как будто поймали с поличным при совершении какого-то страшного преступления. И хотя понимал, что не имеют на это никакого права, что подтвердил по телефону и известный юрист Андрей Бастунец, я чувствовал себя маленькой беспомощной букашкой, попавшей под каток асфальтоукладчика.
Изъяли все: телекамеру, осветительную аппаратуру, фотоаппарат, который я купил в подарок дочери, винчестер, флэш-карту, компакт-диски и дискеты с личными записями и редакционными материалами. Заставили писать объяснительные. Я толком так и не понял, что именно нужно было объяснить. Почему я, журналист, занимаюсь своей профессиональной деятельностью?! Причем, не в какой-нибудь «горячей точке», не на оппозиционном митинге!
На вопрос, когда мы сможем забрать свои вещи, ответили:
- Звоните завтра в Центральный РУВД, там вам все объяснят.
Спрашивается, почему мы должны разыскивать и выпрашивать незаконно отнятые у нас личные вещи?! Конечно, это вопросы не для печати, а для прокурора. Ему есть над чем поразмышлять. Слишком уж очевидны исторические аналогии. Уходя, я не сдержался, сказал:
- Вам бы, ребята, оказаться в тридцать седьмом году прошлого века. Вот там вы бы оторвались по полной программе!
Обиделись!
- Вы зачем нас оскорбляете!- говорят.
А нас, вроде как, и не оскорбляли…
