"Выйти здоровым нереально". Экс-политзаключённый, который около 10 месяцев провёл в ШИЗО и ПКТ, рассказал про условия там
Через бобруйскую колонию № 2 прошли десятки политзаключённых, задержанных после протестов 2020 года. Как минимум 69 осуждённых по политическим мотивам на данный момент удерживаются там. Бывший политзаключённый Алесь (настоящее имя и дополнительные детали его дела не раскрываются в целях безопасности) за весь срок в колонии № 2 провёл в штрафном изоляторе (ШИЗО) и помещении камерного типа (ПКТ) в общей сложности около 10 месяцев. По словам бывших политзаключённых, заключение в ШИЗО бобруйской колонии часто превращается в испытание на выживание. Ужасные условия, холод, низкий уровень медицинской помощи и психологическое давление — всего лишь малая часть того, с чем приходится сталкиваться узникам. О своём опыте "Вясне" рассказал бывший политзаключённый Алесь.
- Бобруйская колония № 2. Скриншот из видеосюжета ОНТ
"Межсезонка — просто ад"
Сам Алесь за всё время заключения в ШИЗО провёл около четырёх месяцев суммарно, и шесть месяцев с перерывом в ПКТ. Как он отмечает, одним из способов давления в колонии является долгосрочное удержание в ШИЗО с небольшими перерывами, потому что по закону нельзя было удерживать более 10 суток в ШИЗО (теперь увеличили до 15 суток). Всего в бобруйской колонии около 2500 заключённых. По словам Алеся, в ШИЗО обычно отправляют партиями в три раза в неделю. В колонии определено 23 камер под штрафной изолятор, ещё 13 — помещение камерного типа. Большинство камер находятся в подвале. Туда, говорит Алесь, отправляют, в основном, политических осуждённых. Самое страшное, по словам бывшего политзаключённого, оказаться в ШИЗО период, когда отключают или ещё не включают отопление, — так называемую межсезонку.
"Мы с ребятами обсуждали, почему сутки в ШИЗО политзаключённых попадают именно на такие тяжёлые периоды или на большие праздники. Мы пришли к выводу, что это не случайно.
Камеры ШИЗО убогие — словно из 18-го века. Когда впервые я туда попал, то не поверил, что такое помещение существует в 21-ом веке в цивилизационном мире. Условия ужасные. Там всегда сыро и холодно. Из-за этого спать по ночам невозможно, особенно в межсезонку. В это время ты готовишься, что на сутках будут бессонные ночи. Днём уже тоже не поспишь, потому что везде установили видеокамеры. Межсезонка — просто ад. Неизбежно там сажаешь своё здоровье, потому что там болеют все: температура, геморрой. Люди не выходят оттуда здоровыми, потому что холодно и постоянные сквозняки. Выйти из ШИЗО здоровым нереально".
"Кормят, чтобы ты не умер"
Алесь, продолжая рассказывать про условия содержания в ШИЗО, добавляет:
"Кроме этого, в ШИЗО и ПКТ не хватает витаминов и несбалансированное питание. Кормят, чтобы ты не умер. Еда, в основном, состоит из углеводов: каши, макароны, хлеб. В обед дают суп, который зачастую похож больше на горячую похлёбку с небольшим количеством ингредиентов. И очень важно, что вместо трёх яиц в неделю дают только одно, и вместо двух раз масла в неделю — ни одного. Как-то мы обсуждали с другими заключёнными нехватку витамин в заключении, это услышал режимный сотрудник и удивился: "Как не хватает витаминов — вам же компот из сухофруктов дают, там есть все необходимые витамины!"
Некоторые камеры даже без окон, где нет вентиляции. По ПВР должны быть окна в камерах, куда должен попадать дневной свет. Но я сидел в камерах ШИЗО, где нет света, а только пыль, вонь и плесень. Санузлы никогда не обрабатываются, поэтому там стоит дикая вонь. За год, что я сидел в ШИЗО и ПКТ, ни разу не видел, чтобы хлоркой чистили туалеты, хотя я просил. Кроме того, бегают всякие насекомые, тараканы, мыши и крысы. Условия созданы таким образом, что несмотря на устойчивую психику, они всё равно давят. Кроме этого, почти всегда в ШИЗО в камере я был один. Сидеть месяцами в одиночке — это дополнительная нагрузка на психику, которая сейчас негативно сказывается на моей социализации.
"Кончики носков сохнут почти сутки"
Есть возможность спать на нарах, но есть нюанс. Нары, в основном, деревянно-металлические, а вот сиденья и стол много где встречается только металлические. Хотя по ПВР все это должно быть деревянным. При этом, нары ребристые с выпуклыми металлическими перегородками. Видимо, чтобы они впивались в ноги. Напомню, что матрасы в ШИЗО не положены. Раньше на ночь давали телогрейки, но сейчас их отменили.
В камерах всегда очень холодно, поэтому спать лучше возле батареи. Несмотря на то, что они горячие, они не дают тепло на камеру. Приведу пример, чтобы понять ситуацию. Когда стираешь носки, то вешаешь их сушиться на батарею. Чтобы полностью высохли носки на горячих батареях, нужны сутки. При непосредственном соприкосновении носков с батареями, в том месте они высыхают быстро. Но кончики носков, которые свисают, сохнут почти сутки. Я замерял. Туда почему-то не доходит уже тепло. Как-то раз я получил ожог от батареи. Я заснул возле неё, и грелся, натянув рукава на руки, но, видно, рука оголилась во сне и я проснулся с ожогом. Иногда я обматывал батареи полотенцем, чтобы не обжечься.
Сидеть на полу не запрещено, но администрация этого не разрешает. Так, ко мне в камеру так пришёл сотрудник Сергей Потиенко и сказал: "Если не встанешь, то будешь ещё кататься по ШИЗО".
При этом, что они сами не знают своих правил. По ПВР сотрудники должны обращаться к заключённому по установленной форме, но они этого не выполняют. Очень бесит их высокомерие и тщеславие, когда они обращаются к тебе: "Эй, ты!" Так они обращаются к людям, которые старше их и образованнее. А с политическими вообще не церемонятся — зачастую обращение высокомерное и пренебрежительное".
"Администрация колонии ломает то, что не смогли сломать в ИВС или СИЗО", — большое интервью с экс-политзаключённым бобруйской колонии
"Посиди на праздники в ШИЗО, а потом поедешь на ПКТ"
Алесь вспоминает, что в очередной раз в ШИЗО его отправили перед католическим рождеством — на большие праздники.
"Обычно приходят и говорят: "Ты должен поехать в ШИЗО, пойдём будешь писать объяснительную". Пока это всё происходит, есть время собрать в изолятор — взять мыло, туалетную бумагу и т.д. Но как-то раз ко мне пришли и сказали: "Пошли на наказание!" и повели в клетку на КПП. Это было в 8.30 утра — в самый разгар нормального завтрака, который делали себе сами. Я в это время сделал себе бутерброды, меня пригостили шоколадом и хурмой.. И вот меня забирают в эту клетку — типа "стакан" в СИЗО — непонятно за что. Я думал, что это какое-то недоразумение и меня вернут: я еду оставил на столе и в холодильнике... Но нет. Мне предложили написать объяснительную за нарушение, которое сам придумаю. Я отказался. Меня поместили в 8:30 в клетку, а начальник колонии Евгений Бубич пришёл только к обеду. Он сказал мне: "Посиди на праздники в ШИЗО, а потом сразу поедешь на ПКТ до конца своего срока на несколько месяцев". Я отказался писать объяснительную, но мне было интересно узнать, за что меня поместили в ШИЗО. Так, ко мне однажды пришёл начальник отряда и сказал: "Напишешь объяснительную — скажу, за что ты сидишь". Обычно сотрудники диктуют, а тут я сам написал, где отметил, что вину не признаю. Но сказал, что такая объяснительная его не устраивает и вплоть до последнего дня выхода моего из колонии, никто мне так и не сказал причин, по которым меня закрыли".
Потом Алесю удалось выяснить у одного из сотрудников, что его поместили в ШИЗО из-за разговоров.
"Мне один из начальников сказал: "Ты распускаешь язык, потому что распускаешь язык по тем темам, которые ты не должен здесь объяснять. Есть новостной формат — пожалуйста, в рамках его и общайтесь. По версии России, у них специальная военная операция по уважительным причинам — вот так и говорите. Зачем вы говорите, что эти причины неуважительные? За то, что вы это обсуждаете, и за свой длинный язык ты и сидишь".
"Доносчики просто сообщают сотрудникам факт общения, а тему могут придумать с воздуха"
- Бобруйская колония № 2. Скриншот из видеосюжета ОНТ
Алесь рассказывает, что рапорты составляют по надуманным причинам. В колонии существует небольшой устоявшийся список таких причин: несоответствие описи в твоей сумке, не поздоровался с сотрудником колонии, спал, не представился, отказался убирать туалеты. Но по сути в ШИЗО отправляли за разговоры с другими политзаключёнными или за разговоры на запрещённые темы. Алесь рассказывает, что в колонии "всегда кто-то доносит".
"Даже неважно, подслушивал ли он или просто увидел, что политические разговаривают между собой. Мы старались сохранять безопасность и разговаривали вдалеке от всех. Доносчики просто сообщают сотрудникам факт общения, а тему могут придумать с воздуха. Начальник мне говорил иногда: "Ты говорил на такую-то тему". Но не было такого, проверьте свои источники! Но им всё равно. Тема — формальность. В колонии существовал негласный список запрещённых тем для разговора. Хоть они напрямую нигде не назывались, но все знали, что нельзя говорить про войну в Украине, политическое и экономическое устройство государства, особенно критику действующей власти. Если ты заговорил про это, то будь готов, что на тебя донесут. Для сотрудников определяющим в вопросе "стал ли заключённый на путь исправления" является его позиция по поводу действующей власти. Тут можно играть роль и говорить то, что они хотят услышать. А можно не отвечать, но сидеть в ШИЗО".
"Ну ты же знаешь, почему ты тут сидишь?.."
Через комиссию, которую Алесь называет "судилищем", он проходил за весь срок заключения более десяти раз. Именно эта комиссия назначает срок штрафного изолятора.
"Сотрудники заседают в маленьком кабинете, где находятся ШИЗО. В этой комиссии обязательно присутствует или начальник, или его заместители. Иногда заключённых туда приводят в наручниках, застёгнутыми за спиной, как у меня. И ты встаешь перед целым консилиумом сотрудников, как перед собранием акционеров каких-то. В этой маленькой комнатке может собраться до 10 человек — и все на тебя смотрят, как будто сейчас происходит какое-то важное событие или ты говоришь что-то важное! Но самом деле это всего лишь формальность — и все про это знают, но такой спектакль разыгрывают. Когда приходишь туда, то сразу представляешься, а потом тебя сотрудник представляет начальнику: "Это такой-то, злостно нарушает режим, а сейчас у него такое-то нарушение!" Хотя все знают, что никакого нарушения на самом деле не было. А потом начальник на полном серьёзе спрашивает: "А зачем ты нарушал? Зачем ты спал? А почему ты не представился?" Это такая дичь! Ты говоришь, что ничего такого не делал и вообще-то знаешь ПВР, и тут как будто ты их раскусил, щелчок камера, мотор, и тебе говорят: "Ну ты же знаешь, почему ты тут сидишь?.."
"Всем политическим на работе определяли места оперативные сотрудники"
Алесь рассказывает, что сотрудники старались сделать так, чтобы политзаключённые не общались между собой:
"Как-то опер Юрий Колесников даже показывал разработанную им схему, как политических разбивать на группы, чтобы они не могли контактировать. На его распечатке мы были обозначены жёлтыми метками. Это его личная разработка. На работе, где мы рвали резину, мы находились в помещении со столами — около 80 на двух этажах. За этими столами работают зеки. Помню, в 2021 году можно было стать за какой угодно стол и работать. А потом правила изменили: всем политическим на работе определяли места оперативные сотрудники. Колесников на своей схеме показывал, как из-за его разработки разваливаются группки политзаключённых и они не общаются. Схема: разделяй и властвуй. Колесников прямо говорил, что к жёлтобирочникам, имея ввиду только политических, предвзятое отношение".
"В ШИЗО отправили всю компанию из восьми человек, которые пили чай"
- Бобруйская колония № 2. Скриншот из видеосюжета ОНТ
Как рассказывает Алесь, в декабре 2023 года заключённым запретили общаться с политическими:
"Я вышел из ШИЗО и не понял, что происходит. Мне говорят привет, но не жмут руку. Меня, конечно, угощали, как раньше, но в тайне. С нами запретили разговаривать и играть в настольные игры, вплоть до шахмат. Таков был указ начальника. Нам также запрещалось давать что-то кому-то и принимать. Мы стали как "низкий статус" — осталось только в конец строя нас отправить и отсадить в столовой за отдельные столы. Если увидят, что ты с другими заключенными пьёш чай в секции, то всех отправят в ШИЗО. Ладно, если тебя в очередной раз отправят в изолятор, но поедут они. При мне так в ШИЗО отправили всю компанию из восьми человек, которые пили чай. Также запретили иметь более двух книг на руках. Все мои 18 штук забрали и оставили только одну. Говорили, что какие-то книги сожгли на "ракете" (место, где сжигают мусор). После этого пропал сотрудник Дмитрий Рудольфович Шенвизе. Наши письма, которые перестали отдавать, палят в кочегарке".
"Нужно написать объяснительную, почему ты общался с Бабарико"
Однажды экс-политзаключённого добавили 10 суток за несуществующий разговор в ШИЗО с политзаключённым Эдуардом Бабарико.
"Мы с Эдиком хоть и не были знакомы, но нам прилетело по 10 дополнительных суток за то, что якобы мы разговаривали. Это из разряда того маразма, который там со мной происходил. Приходит сотрудник и просто говорит: "Нужно написать объяснительную, почему ты общался с Бабарико". Но я не общался, поэтому ничего не стал писать. На "судилище" начальник колонии серьёзно спрашивал: "А чего ты с ним разговаривал? Ты хочешь подмазаться в эти круги буржуазные?" Но потом мы с ним начали общаться. С ним интересно было обсуждать книги и бизнес-идеи.
На него оказывалось всегда более сильное давление: не всегда выпускали на прогулки, не давали возможность взять новую книгу, не пускали адвоката. Но Эдик всегда держался на позитиве, очень сильный человек. Весной к нему приезжали следователи с вопросами о тех, кто поддерживал его денежными переводами и посылками".
"Создаётся впечатление, что ты нормальный человек"
Около шести месяцев Алеся удерживали в помещении камерного типа. Происходило это снова же по надуманным причинам.
"Первый раз меня отправили в помещение камерного типа (ПКТ) за то, что я отказался убирать туалеты. Это всё было демонстративно записано на камеру: "У тебя было нарушение "несоответствие описи в твоей сумке" и в качестве наказания мы предлагаем тебе внеочередную уборку туалетного помещения". Все прекрасно знают, что туалеты убирает только "низкий статус". И ты не можешь согласиться, если хочешь сохранить нормальные отношения с другими заключёнными. К сожалению, эти формальности на зоне всё ещё сохраняются.
Камера ПКТ получше. Самое главное, что там можно читать книги и писать письма. Также можно иметь кипятильник, чай, кофе и сигареты. Кроме этого, там выводят на прогулки. Сразу после пробуждения даётся около 20 минут. В пять утра, конечно, солнечного света ты не видишь, но хоть какой-то свежий воздух, и это уже хорошо. Очень важным моментом является то, что на ночь тебе дают одеяло и подушку. Также раз в месяц положена атоварка на одну базовую величину (40 рублей). Обычно ребята на эту сумму набирают чего-то сладкого, чай, кофе и сигареты. Мой набор продуктов был специфическим: я брал килограмм лука, три-четыре головки чеснока, три-четыре килограмма морковки, качан капусты, парочка свёклы, которую можно сварить кипятильником. Очень сложно в ПКТ, когда кипятильник ломается. В магазинах его нет, а с отряда политическим не приносят. Так, я однажды два месяца просидел без кипятильника. А когда есть кипятильник, то можно заварить себе чай и сидеть с книжечкой. Сразу создаётся впечатление, что ты нормальный человек".
"Это акт мести и сопротивления"
- Заключённый колонии в ШИЗО. Скриншот из сюжета БТ
По словам бывшего политзаключённого, растяжки или избиения, как например в новополоцкой колонии № 1, в бобруйской колонии не практикуются, но иногда по отношению к заключённым применяется физическое воздействие.
"Я был свидетелем, как в соседних камерах ШИЗО избивали заключённых. Это были не политические, но мои сокамерники говорили, что избивали и политзаключённых. Одному из тех, кого избивали в соседней камере, нужна была психологическая помощь. Но вместо этого его избивали и выгоняли без куртки на мороз на прогулочный дворик".
Алесь отмечает, что психологическая и медицинская помощь практически отсутствует в бобруйской колонии. Также бывший политзаключённый подчёркивает, что при отправке в ШИЗО местный врач должен после медосмотра подтвердить, что заключённый здоров и его организм выдержит "сутки" в изоляторе, но этого не делается. Кроме этого, даже, когда сам Алесь находился на курсе лечения, его отправили в ШИЗО. Когда в ПКТ у него скрутило спину, то он неоднократно писал в ПКТ заявление, чтобы вызвали терапевта на срочный осмотр, но врач так и не пришёл.
"Мне дали тогда обезбалевающие "Кетолларак" и мазь "Ибупрофен", но я не мог самостоятельно намазаться, потому что так болела спина. Их не выписали, а просто принесли. Но иногда и этого допроситься не можешь — сидишь с зубной болью день-два".
Бывший заключённый ИК-2 отмечает, что выступал против существующей там системы, что не подписывал никакие документы и не писал объяснительные, как они хотели. Он отмечает, что отстаивать свои права там тяжело. Алесь делится, что на борьбу своих прав нужно положить своё здоровье, потому что за это всегда отправляют в ШИЗО и ПКТ. Но добавляет, что в долгосрочной перспективе, чтобы поменять систему, это имеет смысл:
"Я на голодовку не садился, потому что понимал, что в тех условиях это бесполезно. Другие ребята, кто голодал, просто губили своё здоровье, ничего не добиваясь. Также я серьёзно задумывался, чтобы вскрыться в ПКТ. Когда мне начальник колонии сказал: "Посиди на праздники", я хотел им устроить "хороший" Новый год, чтобы они запомнил его надолго. Но я в последний момент отказался от этого, потому что знал, что сообщат моим родственникам... Но это был бы акт мести и сопротивления. Естественно, я не хотел заканчивать жизнь самоубийством, потому что я знал, как и где резать. Но приехала бы прокуратура и пришлось бы всем на месте в ПКТ на праздники разбираться".
