"Якобы хотел к первой годовщине протестов организовать стачку на промзоне", — бывший политзаключенный
Работу в белорусских колониях называют принудительной, так как часто это тяжелая грязная работа с нарушением норм безопасности и шестидневной рабочей неделей для политических заключенных, как, например, в новополоцкой колонии № 1. За сортировку пластиковых отходов с промышленных предприятий, изготовление угля, переработку вторичного сырья, работы на деревообработке заключенные получают формальные зарплаты всего по несколько копеек в месяц. По этим причинам некоторые заключенные отказываются работать на промышленных зонах в колониях. Один из них— бывший политзаключенный Глеб Готовко, которого приговорили к четырем годам заключения за события 14 июля 2020 года в Минске. Он полностью отбыл срок и вышел на свободу весной 2024 года.
Глеб рассказал "Вясне" о том, как написал заявление об отказе от работы и как его обвинили в подготовке забастовки к первой годовщине выборов на промзоне в новополоцкой колонии № 1.
- Глеб Готовко. Фото предоставлено героем
Минчанин оказался в колонии № 1 на свой день рождения — 21 апреля 2021 года, ему исполнился 21 год. После "карантина" его определили на сортировку пластика на промзоне. Там он отработал около месяца и решил отказаться от работы:
"Условия труда объективно были ужасными. Меня заставили перебирать "бубки" [ полиэтилен высокого давления (ПВД) — это упаковочный материал, обладающий высокой химической стойкостью]. Это абсолютно вредная работу. Когда мы работали, то в цеху поднималась пластиковая пыль. Мы постоянно дышали этим. Побудешь день на промке, а потом сморкаешься — все черное. Я надевал медицинскую маску, но через пару часов пребывания в цехе на ней образовывалось черное пятно на уровне носа, там где дышишь. Поэтому на промке очень быстро и легко можно посадить себе легкие.
Помимо этого, все это делается без перчаток, голыми руками. Заключенные, которые сидят давно, рассказывали, что после месяцев такой работы начинают слезать ногти, кожа становится желтой и забивается, пальцы распухают.
Также эту работу можно считать бесплатной. Узникам могут зачислить на счет пару копеек в месяц и все. Официально считается, что зарплата в колонии составляет более 200 рублей, но почти все они списывают за проживание в колонии: свет, питание и т.д.
В колонии не соблюдаются правила безопасности на работе, а также не проводятся инструктажи и не принимаются меры по охране труда. И это относится ко всем видам работы. В колонии заключенные и пальцы теряли на пилах... Нам просто сказали, что делать, а в случае отказа угрожали посадить в штрафной изолятор.
Такой труд унижает даже человеческое достоинство. И в целом ситуация критическая, и становится все хуже и хуже. Эта система работы перенята из советского ГУЛАГа. И чем больше она изолируется сама по себе, тем больше она стремится к своему идеалу, который был в 30-х годах".
Глеб отмечает, что вся работа в колонии, принудительная и ее условия отличительно нарушают права человека:
"Ты не выбираешь: ходить или не ходить. В ИК-1 шестидневная рабочая неделя. Когда все заключенные выходили на промку по два-три дня в неделю, то политических обовязали шесть раз в неделю. Кроме работы в колонии также устраивали различные мероприятия. Поэтому свободного времени у меня не хватало не то, что на книги, но и на письма. Помню, пришла продуктовая посылка, а я не мог себе бутерброд сделать. Для меня отсутствие свободного времени было очень тяжелым психологически. В этой колонии я впервые почувствовал, что "сижу" и просто теряю свое время, что это все впустую и бессмысленно".
В скором времени Глеб написал заявление, в котором отказался от работы:
"Я был не первый, кто так сделал. Разговаривал и с другими по этому поводу. Поэтому в скором времени меня перевели на "крытую" тюрьму с обвинением, что я якобы хотел к первой годовщине протестов [9 августа 2021 года] организовать в колонии стачку на промзоне".
Сразу Глеба за такое заявление постоянно помещали в штрафной изолятор. Как объясняет бывший политзаключенный, администрация хотела помешать ему посещать промышленную зону:
"Я отказывался только работать, но не посещать промзону. Это делалось, чтобы я не мог связаться с другими политзаключенными из других отрядов. Поэтому когда заканчивался мой срок ШИЗО, то они меня не отпускали, а сразу брали видеокамеры, вели на уборку на санузлы, где записывали, что я отказываюсь убирать туалеты. И снова помещали в ШИЗО. Так они делали раза четыре, чтобы у меня не было возможности даже ни с кем поговорить".
Всего в ШИЗО Глеб пробыл 58 дней, а после его поместили в помещение камерного типа (ПКТ):
"Мне назначили шесть месяцев ПКТ, но я пробыл только три, и меня увезли в жодинскую тюрьму. Перед этим мне поставили условие: или новое дело по ст. 411 УК или тюрьма".
Поддержать бывшего политзаключенного финансово на обустройство в эмиграции:
Поддержите Глеба: новая жизнь после тюрьмы
