"В колонии самое болезненное — это информационная изоляция". Разговор с бывшим политзаключённым Станиславом Павлинковичем
Станислава Павлинковича в октябре 2020 года осудили на три года "химии" за оскорбление судьи. После его задержали за участие в телеграм-чате для политических "химиков" "Волейбол по выходным", отправили на сутки, а оттуда — отбывать срок в Новополоцкую колонию. В октябре 2022 года он вышел на свободу и уехал из Беларуси. Мужчина рассказал об ужасных условиях в местах несвободы, о книгах в колонии и разговорах с библиотекарем, о невозможности найти работу по освобождении и о своем отъезде заграницу.
Мы встречаемся с могилевчанином Станиславом в поселке под Варшавой после его ночной смены на почтовом складе. Туда мужчине помог устроиться его земляк, тоже бывший политзаключенный. Станислав живет в хостеле, который предоставило трудовое агентство. Наш разговор иногда "разбавляют" звуки самолетов в небе из аэропорта рядом.
В 2020 году мужчину отправляли на 15 суток за участие в протестах в Могилеве. Тогда его задержали сразу на металлургическом заводе, где он работал. Заковали в наручники прямо в рабочей робе, не дав переодеться. Станислав с ними спорил, так как был несогласен с задержанием. За это ему назначили очередные сутки.
"Во время оглашения приговора я начал эмоционально высказываться по поводу власти. Милиционеры посчитали, что я таким образом оскорбил судью Ратникову, которая озвучивала мой приговор. На меня завели уголовное дело. Третьего августа я пошел на допрос, где меня уже ждали сотрудники. Я предполагал, что скорее всего меня там задержат, поэтому взял с собой сигареты и прочее. Так и случилось. А 18 августа меня выпустили до суда под подписку о невыезде".
29 октября 2020 года после шести заседаний Станиславу присудили три года “химии” с направлением. Но в связи с амнистией ему сократили срок на один год. Мужчина признал вину, но, по его словам, в судебном постановлении было написано обратное.
"Химия" в Крупках
"Я устроился сантехником в местный ЖЭУ. Выбирать особо было нечего. Остальные "химики" работали очень далеко от комендатуры. А я был в самих Крупках".
15 февраля к Станиславу пришли сотрудники КГБ за то, что мужчина был участником телеграм-чата “Волейбол по выходным” для политических “химиков”. Чат был признан экстремистским. Мужчину задержали в рамках уголовного дела о создании экстремистского формирования, в котором он проходил свидетелем.
"Дальше меня увезли в минское КГБ на шестичасовой допрос, где задавали так много вопросов, что я их даже не помню. Спрашивали, среди прочего, как я отношусь к действующей власти и Лукашенко. А также хотели, чтобы рассказал им подробности о других узниках. Я им ничего не рассказал, так как для меня друзья прежде всего. Я в своей жизни никого не подставлял. Лучше я сам сяду, чем кого-то сдавать. Я им не сказал свой пароль от телефона. Но где-то через час они его взломали. Просмотрели мои фотографии и прочитали переписку".
"Мы тебя отпи*дим". ИВС на Окрестина
После мужчину отвезли в ИВС на Окрестина, где трижды наказывали сутками якобы за неповиновение милиционерам. Всего он там пробыл 36 дней. Сотрудники милиции прямо сказали Станиславу, что кгбшники приказали им его посадить.
Камеры на Окрестина, где сидел Станислав, были все переполнены. Например, в четырехместной было до десяти человек, в восьмиместной – 35 человек. Там мужчина заболел чесоткой, но ему совсем не давали лекарств. Вязкие каши, подобие котлет — типичное питание в изоляторе. Только более-менее достаточное количество хлеба как-то спасало от голода.
Станислав сразу отмечает, что большинство сотрудников Окрестина "просто неадекватны".
"Они меня не били, но их разговор был на уровне дворовой гопоты. Постоянная нецензурная брань, угрозы. "Мы тебя отпиздим". Или, например, я стучусь в дверь что-то попросить, а сотрудник в ответ: "Сейчас тебе по голове дубинкой дам"".
"Как это вы его дважды посадили за одно и то же нарушение" и 50 суток в ШИЗО
После Окрестина Станислава перевели в ИВС Борисова, где он в общей сложности просидел 50 суток (все в ШИЗО) якобы за нарушения отбывания наказания на “химии”. ШИЗО в Борисовском ИВС – это обычная камера. Единственное — там запрещали, например, читать книги и курить. Хотя рядом со мной мог сидеть человек и курить сигарету.
Интересный момент. Одно из нарушений - за протокол, за который мужчина уже отсидел на Окрестина. Последний протокол на Окрестина Станиславу выписали за мелкое хулиганство (19.1 КоАП). Уже в Борисовском ИВС мужчине дали 10 суток ШИЗО за этот же эпизод с мелким хулиганством. Станислав говорит, что позже даже судья на заседании по замене режима удивлялась: "Как это вы его дважды посадили за одно и то же нарушение".
"Самая большая проблема в Борисовском ИВС — это клопы и чесотка, лекарств от которой мне все еще не выдавали. Чесалось буквально все тело, и просто невозможно уже было спать. К тому же я находился в состоянии абсолютной неопределенности. Все это время я не знал, сколько еще меня будут держать в ШИЗО, вернут ли снова на "химию" или направят в колонию. Сотрудники исправительного учреждения, которые приезжали ко мне выписывать нарушения, молчали словно в рот воды набрали, а по их глазам было видно, что они просто выполняют приказ КГБ. Все это сильно давило, и от отчаяния я решил "вскрыться", чтобы хоть каким-то образом повлиять на ситуацию. Это действительно немного помогло, и мне наконец выдали лекарство от болезни".
К Станиславу в Борисовское ИВС приезжали сотрудники КГБ, которые угрожали мужчине расправой и заставляли его быть их информатором.
"В колонии самое болезненное — это информационная изоляция"
29 апреля 2022 года Станислава осудили на 5,5 месяцев колонии. Затем через Жодинскую тюрьму, Витебский СИЗО 27 мая мужчину привезли в Новополоцкую колонию. Его распределили в шестой отряд, где находился Виктор Бабарико. За разговор с политиком других заключенных сразу отправляли в ШИЗО. Станислав говорит, что ему доводилось разговаривать с Виктором. Он очень интересный и дружелюбный собеседник, который ко всем обращался на "вы".
"В колонии самое болезненное — это даже не постоянная нехватка еды, а информационная изоляция. О происходящем на свободе, мы узнавали от людей из долгосрочных свиданий.
Вообще там очень трудно выжить без передачек, без денег, которые высылают. За них хотя бы можно приобрести немного еды в магазине. На местной "положняковой" еде там просто не выжить. В колонии очень маленькие порции. Если в обед еще можно как-то перетерпеть, забив желудок хлебом, то после завтрака и ужина ты выходишь естественно голодным. А ведь есть и те, кому совсем не присылают передачи".
Всем политическим были запрещены видеозвонки. Они работали по шесть дней в неделю, обычные заключенные — по три дня. Станислав работал подсобным рабочим в цехе деревообработки.
Станислав говорит, что колония — это абсолютно потерянное время.
10 суток за любовь к животным и ложка в футляре
Первые 10 суток ШИЗО в колонии Станислав получил за любовь к животным.
"Я нес в кармане на промзону хлебный мякиш, чтобы покормить птиц. А туда запрещено проносить буквально все, кроме ложки, которую узники носят в футляре, сигарет и спичек. Даже конфетку нельзя, так как за нее тоже могли отправить в ШИЗО".
"Под конец срока у тебя будет низкий социальный статус"
Позже Станиславу приказали работать на работе, которая могла очень навредить его здоровью. Нужно было обрабатывать деревянные доски очень вредным для человека веществом, которое, попадая на черную робу, оставляло на ней белые пятна. За отказ работать на вредном производстве на мужчину составили рапорт за отказ выполнять работу и направили в помещение камерного типа (ПКТ) на 30 суток. Станислава направили на так называемые "крестины". Заключенного приводят к начальнику колонии, которому нужно отчитаться о своем нарушении и объяснить свои действия. Пальчик, начальник колонии, тогда угрожал мужчине: "Под конец срока у тебя будет низкий социальный статус"".
"На просьбу выдать книгу по-беларусски библиотекарь спросил: "Ты что, поляк?""
Станислав рассказал, что читал в колонии, какая книга его больше всего поразила.
"В отряде я прочитал "1984" и "Скотный двор" Оруэлла. А также понравился исторический роман Рафаэлло Джованьоли "Спартак". Меня поразило, что этот человек [Спартак] смог собрать вокруг себя десятки тысяч сторонников и несколько лет воевать с самой могущественной империей на тот момент".
В ПКТ мужчина просил книги на беларусском языке, но их там почти не было. Библиотекарь в ответ на просьбу Станислава спросил: "А ты что, поляк?". Его очень удивило, что человек может требовать книгу на беларусском языке. "Библиотекаря аж трясло от того, что я национально ориентирован и разговаривал с ним по-беларусски", — делится мужчина.
"Забудьте дорогу на государственные работы"
Станислав полностью отбыл срок и вышел на свободу в октябре 2022 года.
"Сначала я не планировал уезжать из Беларуси. У меня была запланирована операция, после которой я начал искать работу. Меня вообще никуда не брали. А в милиции, куда я ходил отмечаться, постоянно требовали, чтобы я трудоустроился. К тому же раз в месяц меня вызывали в РОВД на комиссию по трудоустройству. Туда приходили то ли какие-то чиновники, то ли сотрудники центра занятости и предлагали вакансии. Мне задавали вопросы, за чей счет я живу. Собственные сбережения, помощь друзей и финансовая помощь фонда BYSOL помогли удержаться".
Во время очередной профилактической беседы в РОВД сотрудник милиции сказал Станиславу, чтобы тот даже и не думал устраиваться на государственную работу. "Забудьте дорогу в государственные организации. Вы для нас как балласт. Я вам не советую туда идти".
"Центр занятости выдавал направление, с которым я шел устраиваться. Но мне везде отказывали. Металлургический завод, где я работал раньше, меня не взял. Не взяли даже сантехником в местный ЖЭУ за 550 рублей в месяц. "Мы вам отказываем по определенным обстоятельствам", — так администрация ЖЭУ объяснила по телефону свое решение".
"Я знал, что завтра могу проснуться не дома, а в ИВС"
После тщетных попыток найти работу мужчина решил уезжать из Беларуси.
"Я считаю, что бывшим политзаключенным надо уезжать. Ведь другого выхода нет. Ты там ничего не сможешь сделать. Ни комментарий написать, ни высказаться открыто. Я даже не говорю, чтобы выйти на площадь. Вы все время под присмотром. Мне приходилось ежедневно "чистить" телефон, не подписываться ни на какие независимые медиа. Ведь я знал, что завтра могу проснуться не дома, а где-нибудь в ИВС и СИЗО.
Я не знаю местного языка, у меня нет денег. Спасибо другу, который на первое время помог с едой и приютом. Но как бы тяжело мне сейчас не было, лучше здесь работать за деньги, чем бесплатно в лагере".
BYSOL открыл для Станислава сбор средств для поддержки его на первое время.
