«Сидеть будешь долго, материалов у нас на тебя — на пять лет»: правозащитник «Весны» Алесь Капуцкий рассказал о своем заключении

Алесь Капуцкий — правозащитник из Молодечно. Права белорусов он отстаивает уже более 20 лет. Как никто другой он знает: правовую петлю на шее белорусов власти затягивают уже не первое десятилетие, но такого притеснения, как после августа 2020-го, мы не испытывали еще никогда. Да и сам правозащитник не стал исключением: после последних президентских выборов за ним «приходили» не единожды. В последний раз поводом для задержания Алеся стали перепосты «экстремистских материалов» в местном правозащитном чате. За это ему четыре раза подряд присуждали аресты по 15 суток. 60 дней в ИВС ОВД Молодеченского района Алесю дались нелегко. В каких условиях он отбывал арест, с какими мыслями освободился и почему решил покинуть родную Беларусь, правозащитник рассказал накануне Дня рождения «Весны».

«Был готов сесть»

Наша встреча с Алесем Капуцким проходит в безопасном месте, в безопасной стране, но и здесь он постоянно тоскует по Родине, а сердце болит за Беларусь.

Говорит: «Сам, если бы пришлось, был готов и сесть. И не уехал бы, но на последнем допросе понял: неумышленно своими показаниями могу ухудшить ситуацию других весновцев, которые сейчас за решеткой».

В последний раз Алеся Капуцкого задержали 17 декабря прошлого года.

«Впереди было три выходных, — вспоминает тот день Алесь. — Я работал охранником в гипермаркете. Там такой график: три дня работаешь, потом три выходных. В этот раз что-то приболел. Лежал под одеялом, лечился. Поднялся выпить кофе, взглянул в окно — там какие-то люди в обычной одежде. Через несколько минут постучались в дверь (Алесь живет в частном доме — Прим.). Обычно я осторожен, но на этот раз почему-то был уверен, что те люди из какой-то коммунальной службы. Пошел открывать. Наверное, из-за болезни потерял бдительность…

На крыльце четыре человека — сразу бумажку мне в глаза. Это был ордер, в котором было написано, что у них имеется достаточно данных полагать, что по моему месту жительства могут находиться предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела. И по этому основанию им нужно провести у меня обыск.

Что тут уже будешь делать... Впустил их. Кстати, вели они себя довольно корректно. Сразу было понятно: не ГУБОПиК — это были сотрудники ДФР.

Спросили, есть ли у меня оружие и наркотики. Нет, конечно! Больше всего заинтересовались системным блоком от компьютера и смартфоном. Меня это никак не удивило, потому что с обыском ко мне приходят уже не первый раз».

Алесь Капуцкий

До этого с обыском к Алесю Капуцкому приходили 15 июля 2021 года. Тогда его задержали прямо на рабочем месте (и тоже сотрудники ДФР), дома провели обыск, а его самого отвезли в Минск на так называемый «опрос» и допрос. Тогда же по «делу Весны» опросили и бывшую жену Алеся Капуцкого, которая давно уже с ним не живет. Самого правозащитника отпустили вечером.

Было понятно, что его задержание — это продолжение массовой атаки на представителей НГО, на представителей НГО, которая произошла в Беларуси 14 июля 2021 года. В тот день по всей стране прошли массовые обыски у активистов и правозащитников. В рамках расследования уголовного дела по ч. 1 и ч. 2 ст. 342 УК «Организация и финансирование групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок» и ч. 2 ст. 243 УК «Уклонение от уплаты налогов» были задержаны восемь правозащитников-весновцев. Пятеро вышли на волю в истечении 72 часов, а председателю «Весны» Алесю Беляцкому, члену Рады Валентину Стефановичу и юристу Владимиру Лабковичу были предъявлены обвинения. Весновцы до сих пор остаются за решеткой.

«Никогда не знаешь, какой приказ у них сверху»

«Правозащитной деятельностью я занимаюсь с 2000 года. То есть стаж у меня большой. С обысками приходили и 10 лет назад. Кажется, уже понимаешь, к чему готовиться, но все же воспринимать обыск спокойно сложно даже с 20-летним стажем. Потому что никогда не знаешь, что они придумают на этот раз и какой приказ насчет меня у них сверху», — говорит правозащитник.

17 декабря после обыска у Алеся изъяли системный блок и мобильный телефон. «Больше ничего, так как они из ДФР. Им мой магнитик с «Погоней» на холодильнике не сдался, — говорит Алесь. — Но все же интересный момент был. На полочке стояла книжка Орлова «Пяць мужчын у леснічоўцы». Малюсенькая такая книжка про повстанцев. Эта книжка старого официального издания, на корешке ее было изображение бело-красно-белой ленточки. Дэфээровец увидел ее, и такой сразу: «А что это?» — «Книга», — говорю ему. Посмотрел, покрутил, почитал, что ей действительно много лет, да и не стал докапываться». 

Алесь Капуцкий с Полиной Степаненко и Алесем Беляцким

В тот день после обыска Алеся Капуцкого отвезли в местный отдел ДФР.

«Завели в какой-то кабинет — и понеслось, — вспоминает правозащитник. — Прибежали двое. Я даже не понял, кто они. Документы не показывали, имен и должностей не называли. Оба были в штатском. Я даже начал думать, что они из ГУБОПиКа, так как начали с наезда, с вопросов: «За что живешь?», «Откуда получаешь деньги?», «Кто присылает?», «Где деньги на забор новый взял?» и т.д.

А у меня и правда новый забор. Но и доход был из-за границы. Налоги я оплатил, доход задекларировал. Но по этому пункту они как-то быстро отстали от меня.

Потом перешли к вопросам по моей деятельности, давал ли я деньги такой-то и такой-то. Назвали фамилию женщины — бывшей сожительницы одного политзаключенного.

Я им: «Нет, не давал».

Они: «А вот она говорит, что давал».

Задавали вопросы про «Весну». Начали говорить, что, по их информации, я причастен к незаконному перемещению через границу финансовых средств для деятельности организации. Это вообще было для меня полной неожиданностью, потому что за границей я не был, кажется, с 2019 года. На мои слова о том, что я ничего не знаю, они начали запугивать, шантажировать малолетним сыном, который со мной жил, угрожать увольнением с работы, что нигде больше не устроюсь. Показали скриншоты с нашего закрытого местного правозащитного чата. Сказали, что они уже давно следят за тем, что там происходит. Показали перепосты материалов на правозащитную тематику с «Нашай Нівы», которая на тот момент уже была признана экстремистской».

Алесь Капуцкий с правозащитником Андреем Полудой

Алесь Капуцкий вспоминает: «В 2020 году из-за большой солидарности в народе в Молодечно проходили целые кампании по сбору средств репрессированным и потерпевшим. Собирали в открытую, даже на предприятиях и в государственных организациях. Безусловно, что-то передавали через меня как через правозащитника, потому что я пользовался доверием у людей — но где же всех запомнишь, да и не вел я такого учета. Но, возможно, у них какая-то информация об этом была, тем более, недавно мне стало известно, что один мой приятель, который выехал за пределы Беларуси, покаялся в разговоре с одним своим однопартийцем в том, что был завербован спецслужбами и имел задание работать со мной.

Предлагали: «Давай ты нам все расскажешь, поможешь, и мы тебя отпустим».

Я ответил: «Что мог, я уже все рассказал».

Они: «Все, вызываем милицию».

Через несколько минут за мной приехали».

«Не разрешали даже читать»

Дальше Алеся увезли в РОВД и составили протокол задержания.

«За что? Имеют право на 72 часа. А была пятница. Я хорошо понимал, что выходные проведу в ИВС. Так и произошло, — вспоминает правозащитник. — Первые несколько дней сидел один. В камере ничего не было — ни белья, ни матрасов. Заикнулся про матрас. Продольный ответил: «Потом». В итоге матраса и белья я не увидел до конца своей отсидки».

Суд состоялся 20 декабря. Алесю присудили 15 суток ареста по ч. 2 административной статьи 19.11 «Распространение, изготовление, хранение, перевозка информационной продукции, содержащей призывы к экстремистской деятельности или пропагандирующей такую деятельность».

«После первых трех суток перевели в другую камеру, где сидели двое. Те парни, когда услышали мой ответ, что я тут типа за политику, воскликнули: «Добро пожаловать в наш клуб политических!». Они тоже сидели за репосты. Немного побыл с ними. Потом почему-то меня снова вернули в первую камеру. Она была рассчитана на двух человек, но я был там один. Потом снова вернули к тем ребятам. Они, кстати, тоже были без матрасов, без белья. Не разрешали даже читать.

По выходным нам подсаживали суточников — тех, кто попался за пьянки и семейные скандалы. Так для них была удивительна такая дискриминация и вызывала даже возмущение.

Когда я уже несколько дней просидел, друзья заключили договор с адвокатом, и в ближайший выходной он ко мне пришел. Для меня это было неожиданностью и большой поддержкой. Даже как-то воспрял духом», — вспоминает правозащитник.

Алесь Капуцкий

«Раз-два — готов новый срок»

Алесь Капуцкий вспоминает расписание дня в ИВС ОВД Молодеченского района:

«Подъем в 6 часов утра, отбой — в 22.00. Но даже после отбоя еще пару часов, до 24.00, играла музыка на «Минской волне». Свет горел круглосуточно.

Чтобы не сойти с ума, надо было как-то проводить время. Я верующий человек, меня спасала молитва. Читал Розарий — это определенный способ молитвы, последовательность которой отсчитывается, словно по лепесткам розы, которая разворачивается ярусами по десять молитв в каждом. Каждая отдельная молитва отмечается узелком на веревке. Считать не было на чем, поэтому загибал пальцы. Отговаривал по 8-10 Розариев в день. Помогало».

Питание, по словам Алеся Капуцкого, в ИВС было более-менее терпимым:

«Утром — каша, котлета, батон. В обед — суп, каша, котлета, кусок хлеба. Вечером — одна котлета. Кашу, правда, приносили всегда в одной миске на всех, несмотря на пандемию. Чай нам, политическим, если мы сидели одни, приносили через день перед обедом. Остальным кипяток приносили по три раза в день. Они уже со своих передач чай заваривали сами. Как-то довелось сидеть с обычными суточниками, так они с нами делились. Я даже раза три за решеткой попил кофе. Это был для меня настоящий праздник! Но почему-то мечтал о черном шоколаде. Думал: выйду — и сразу съем целую плитку».

Письма до Алеся не доходили. Хотя он точно знал, что их ему писали. Корреспонденцию не отдали даже после освобождения. А освобождение, к слову, произошло не скоро.

«Первые 15 суток закончились аккурат на Новый год. Ко мне пришел капитан Кевра и сказал: «Нашли у тебя новые перепосты». В итоге составил на меня новый, аналогичный первому, протокол. Снова прошел суд, и снова дали 15 суток. Суд выглядит так: заводят в какую-то кладовку в ИВС, там стоит ноутбук. В нем видно судью. Раз-два — готов новый срок. Все очень быстро.

Кстати, пока я сидел первый срок, ко мне приходили те два сотрудника из ДФР, которые меня допрашивали в отделе. Предлагали, чтобы я с ними сотрудничал, что будет основанием для моего скорейшего выхода из ИВС. Но я отказался, ссылаясь на свою христианскую веру и совесть. Для них это было непонятно, хотя один из них утверждал, что тоже верит в Бога. Потом, пока я сидел, они приходили еще два раза, и все повторялось по новой. Каждый раз пугали: «Сидеть тут будешь долго, а когда выйдешь — пойдешь на годиков пять в зону».

Алесь Капуцкий

«На прогулку не вывели ни разу, в душе не был 45 дней, читать запрещали даже Библию»

Срок содержания Алесю Капуцкому продлевали несколько раз. Каждый раз происходил суд, и каждый раз судья присуждала ему новые 15 суток. Всего почти 60-летний правозащитник отбыл за решеткой 60 суток. За это время он побывал в нескольких камерах, условия в которых для него порой создавали почти невыносимые.

«Умышленно пересаживали на несколько суток в камеру с бомжом, помещали в холодную камеру, в которой не было даже стола и умывальника, — вспоминает Алесь. — Самая тяжелое — отсутствие хоть какого-то занятия. Не давали ничего читать, даже Библию, которую мне передали. Не было и бумаги с ручкой, чтобы писать жалобы на судебные постановления. Просил ее у дежурных — не давали. Через месяц заключения на одном из разводов попросил бумагу и ручку у заместителя начальника ИВС. Только после этого выдали.

Передачи не передавали, из теплых вещей была только куртка, но и она не очень помогала, поскольку в большинстве камер было довольно холодно, особенно ночью. На прогулку за весь срок содержания не выводили ни разу. Даже обычные суточники удивлялись такому обращению с политическими».

В душ Алеся Капуцкого не водили 45 дней!

«До этого сокамерники говорили, что в изоляторе нет горячей воды, а подследственных водят мыться куда-то в другое место. Но потом выяснилось, что все-таки горячая вода была. Сводили умыться только после того, как я написал на это заявление. Вернулся в камеру еще с влажными волосами — так один продольный, как мне кажется, умышленно включил вентиляцию, которая минут 20 гоняла по камере холодный воздух. Приболел. Появился насморк, кашель.

У меня, кроме всего, и гипертония второй степени. Надо ежедневно принимать лекарства. Мне даже их передали, они лежали в ИВС, но мне их не давали. Говорили: «Нужен рецепт, чтобы не занимались самолечением». Но где мне его взять? Во время пандемии даже в аптеках рецепт не спрашивают. Меня никто не слушал. Иногда давление зашкаливало. Давали только аспирин, который мне немного помогал, анальгин или каптоприл, который опасно принимать без замера давления. Однажды утром проснулся от того, что очень плохо себя чувствовал. Сказал, что мне нужна скорая помощь. Она приехала, но только к обеду. Померили давление. Верхнее было 180. Дали таблетку каптоприла, сделали «горячий» укол. После этого стало еще хуже. Померили давление, а оно упало ниже, чем надо. Медики сказали, что нужно под капельницу на минут 20. В ИВС есть фельдшерская — не разрешили. В итоге сделали мне еще укол, чтобы давление снова поднялось. Немножко полежал. Как-то пришел в себя. Разрешили в камере лечь поспать».

Сравните: фотографии Алеся Капуцкого до задержания и после освобождения из ИВС. В заключении правозащитник похудел на 10 кг

Прошло полтора месяца заключения…

«В конце третьих 15 суток меня с вещами вывели в кабинет РОВД. Я уже подумал, что будут отпускать, — вспоминает правозащитник. — Но туда зашли дэфээрщики и начали опять говорить, что если не буду сговорчивым, до референдума я не выйду. Это был конец января. Предлагали снять со мной видео на фоне красно-зеленого флага в поддержку действующей власти, после этого обещали сразу отпустить. Я не согласился.

Они тому самому капитану Кевре: «Задержание».

Ну что… Опять протокол и опять 15 суток… Даже сотрудники ИВС были немало удивлены, когда меня привели обратно.

Кстати, большинство сотрудников ИВС, хотя и исполняли все, что им приказывали, но делали это, казалось, с не большим энтузиазмом. Относились ко мне не хуже, чем к остальным суточникам, один даже пытался разговаривать со мной по-белорусски. Только двое сотрудников высказались: «Разговаривай с нами на нормальном языке». Сокамерники же на мой белорусский язык реагировали очень хорошо. Не было проблем по этому поводу ни с кем. Даже с тем, кто когда-то сидел за убийство».

«Не хотел стать тем человеком, из-за которого ситуация правозащитников за решеткой ухудшится еще больше»

Последний срок у правозащитника истек 16 февраля, после чего его освободили. Это было неожиданно даже для него самого.

Из ИВС Алесь Капуцкий вышел бородатый, так как даже побриться у него не было возможности. Шутит: «Когда освободился, больше был похож на Робинзона Крузо».

В скором времени правозащитника вызвали на допрос в Следственный комитет по делу «Весны».

«Вызывали в качестве свидетеля, но там я понял, что без адвоката мне не обойтись. Допрос перенесли на следующую неделю. А я понял, что могу невольно стать тем человекам, из-за которого ситуация правозащитников за решеткой может ухудшиться еще больше».

Через несколько дней, не предупредив даже родных, Алесь Капуцкий с помощью службы релокации выехал из страны. Теперь он в безопасности.

В конце нашей встречи Алесь сказал: «Не только у каждого человека, но и у каждого народа есть своя судьба. Я верующий человек, и в этой ситуации вижу аналогии с библейской историей. Когда Бог вывел народ Израиль в землю обетованную, они начали там жить, развиваться. Когда отступали от веры — Бог присылал им испытания, в том числе и в виде порабощения. Когда люди каялись и снова обращались к Богу, он их освобождал. Но это уже не правозащитная тема…»