"Где ты была, когда пытали белорусский народ?" Регина Лавор рассказывает о 10 сутках ареста в ИВС Ивья и голодовке
Создательница Ивьевского музея национальных культур Регина Лавор, приговоренная к двум годам "домашней химии" за оскорбление заместителя начальника Ивьевского РОВД и старшего инспектора, в конце января была арестована на 10 суток за "нарушение режима отбывания наказания". Невыносимые условия содержания в ИВС при Ивьевском РОВД, голодовка, угрозы от начальника ИВС — Регина рассказала "Весне", что ей пришлось пережить за эти 10 суток ареста в одиночной камере.
- Регина Лавор. Фото предоставлено Региной
Первый выговор
50-летняя Регина Лавор начала отбывать "домашнюю химию" 1 декабря. Как она ранее рассказывала "Весне", за месяц ее успели проверить 23 раза, в том числе, в ночное время. После вступления приговора в силу женщине дали 15 дней на трудоустройство. Регина по образованию культуролог и музеевед, 24 года отработала в сфере культуры, поэтому она искала работу в той же области, но везде получала отказы. Поэтому Регина зарегистрировалась ремесленницей. В середине января женщина записалась на прием к председателю райисполкома и получила на это письменное разрешение у инспектора местного РОВД. Но посещение райисполкома все равно было расценено как нарушение режима "домашней химии".
Это был первый выговор за нарушение режима отбывания наказания. Регина не согласилась с этим и подала жалобы в УВД Гродненского облисполкома и МВД, но безрезультатно.
"В 23.29 я якобы отсутствовала по месту жительства". Второй выговор
28 января примерно в 20:00-21:30 участковый Стубеда проводил очередную проверку отбывания "домашней химии" Регины Лавор. Утром 1 февраля начальник ГАИ Дмитрий Ткач вызвал женщину к себе повесткой. После этого она пошла в инспекцию, чтобы получить разрешение ехать в Минск для приобретения материалов для ремесленничества. Но вместо разговора о рабочей поездке женщине показали рапорт о нарушении режима "домашней химии":
"Стубеда при контрольной проверке составил рапорт, что в 23:29 я якобы отсутствовала по месту жительства. Мне даже не дали прочитать рапорт до конца".
На встрече с Лавор присутствовали инспектор Д. Воробей и милиционер Д. Головенко. Объяснения Регина писать отказалась, так как не понимала, о каком нарушении идет речь. С постановлением о назначении наказания она также отказалась знакомиться.
"В результате разборок мне стало плохо, и около 12 часов в инспекцию вызывали "скорую". Поскольку у меня была температура 37,2, фельдшерка сказала, что вынуждена меня изолировать из общественного места, но в это время в кабинет пришел начальник Ивьевского РОВД Вадим Щурский".
Вместо приема в прокуратуре — ИВС в свитере и носках
После этого Регину попытались обыскать, но она не позволила. Вместо этого она успела написать жалобу в прокуратуру о задержании и заявление об объявлении голодовки.
"Когда я вышла в коридор, то увидела сестру — и успела передать ей заявление в прокуратуру".
Что характерно, Регина Лавор в тот день была записана на прием в прокуратуру. Но вместо прокуратуры она оказалась в ИВС.
"Я оказалась в ИВС без вещей — в одном свитере и носках. Верхнюю одежду и обувь забрали".
Камера-одиночка, плесень на стенах и "особые" условия содержания
Все 10 суток ареста Регину удерживали в одиночной камере. По словам женщины, она там сидела в 2021 году по уголовному делу, по которому ее приговорили к двум годам "домашней химии". В ИВС женщине запретили переписку. Регине отдали письма, когда она уже вышла на свободу после ареста.
"О том, что у меня особые условия содержания, я сама узнала несколько дней спустя. В ИВС у меня забрали сумку, деньги, телефон, карточки, шубу и сапоги. Два милиционера грубо схватили меня за руки и бросили в камеру. Я оказалась на полу.
Камера — обычная. Деревянные нары на четыре человека, стол и скамья на два человека, туалет и умывальник. Там было очень грязно, стены черные от плесени. Мне сразу не дали ни постельного белья, ни матраса, ни подушки, ни одеяла".
Четыре дня голодовки и больница
Голодовку в знак протеста Регина объявила с момента задержания, когда передала заявление в прокуратуру через сестру. На второй день ареста, по словам Регины, она устроила бунт: била в дверь, кричала. За время голодовки женщина похудела на пять килограммов — сейчас она весит 45 кг.
"Затем мне принесли халат, брюки, трусы, свитер, носки, зубную пасту и щетку, туалетную бумагу и воду. На второй день ареста, когда я попила воды, у меня началась рвота: она была с обеда до вечера. Ко мне вызывали скорую помощь, даже возили в приемный покой Ивьевской больницы. Там несколько часов оказывали помощь, но в госпитализации отказали, даже не прописали постельный режим. В итоге я вернулась на голые нары.
Через четыре дни голодовки я решила, что мне надо бороться. В субботу в обед я прекратила голодовку. В обед я съела несколько ложек супа".
Улучшение условий и "отсутствие нарушений"
Регина Лавор считает, что именно голодовкой она добилась улучшения условий содержания:
"Одежду передали, лекарства тоже разрешили. Качество еды улучшилось, теплую воду по просьбе давали, камеру проветривали, прокурора вызывали. Мне даже разрешили лежать на нарах, на которые я подстилала все, что было: трусы, носки, брюки. Мне даже дали два листа бумаги и взяли мои жалобы".
По словам Регины, 1 февраля в ИВС приходил заместитель прокурора Виктор Жидель.
"Открыли дверь, я стояла в камере, он — в коридоре. Я сделала замечания насчет моих нарушений и наложения наказаний, просила провести проверку".
Но заместитель прокурора ответил письменно только 3 февраля: "Нарушений со стороны сотрудников нет, прокурорского реагирования не требуется".
По словам Регины, матрас, одеяло, подушку давали с 22 вечера и до 6 утра, вода была холодная, свет горел все время, прогулок не было. В камере было холодно, отопление в 6 часов утра отключали. Передач ее лишили сразу:
"Даже в воскресенье не приняли лекарства, что я просила".
"Прошу всех прекратить голодовку"
Но несмотря на эффективность такого способа протеста, как голодовка, Регина призывает не голодать за решеткой:
"Возможно, другой возможности выражать протест нет, но неподготовленному человеку выдержать сложно. Правильно сказала Ольга Ивашина [жена политзаключенного журналиста Дениса Ивашина]: "Не надо радовать врага, надо бороться, а силы для этого нужны". Поэтому прошу всех, кто сейчас голодает в знак протеста, прекратить голодовку: вы нужны нам живые, здоровые, чтобы строить будущее нашей страны".
"Собирала крошки хлеба"
Регина отмечает, что несмотря на то, что еду для арестантов готовит местный ресторан, ее невозможно было есть:
"На завтрак были слипшиеся макароны, чай и хлеб. На обед — суп, те же макароны, рыба, хлеб. На ужин в пять часов вечера давали котлету, салат из капусты, кисель. Есть это было невозможно. На завтрак я брала чай и хлеб, в обед ела суп из гнилой капусты и свеклы.
Самое ценное — хлеб, хоть и черствый. Я даже собирала крошки. Почему-то вспомнила, как мама мне рассказывала, как после войны ей порвали платье в очереди за хлебом".
После замечаний Регины ответственному по РОВД качество еды "немного улучшилось". Об отношении сотрудников ИВС женщина отмечает, что все зависело от смены. Несколько раз за 10 суток ей давали теплую воду, чтобы умыться, и грели еду, когда она просила.
"Начальник ИВС угрожал колонией"
Как рассказывает Регина, на проверку ее выводили два раза в день: в восемь утра и восемь вечера. На них лично присутствовал начальник ИВС Виталий Спевак.
"Начальник угрожал мне исправительной колоний № 4, что я скоро там окажусь, кричал. На каждой проверке я боролась: высказывала замечания на условия содержания, по еде. Также высказывалась про их совесть, ведь все мы в Ивье знаем друг друга".
"Мне не будет стыдно перед внуком"
Как рассказывает Регина, держаться и бороться даже в заключении ей помогали мысли о родных и о будущем внука:
"Я знала, что я не одна. Пока я боролась за решеткой, моя семья боролась на свободе: обращались в РОВД, прокуратуру, больницу.
За решеткой я думала о семье, муже, детях, о будущем своего внука, о том, что я счастливый человек. Когда мой внук спросит у меня: "Бабушка, а где ты была, когда пытали белорусский народ, что ты делала для нашей страны?" — мне не будет перед ним стыдно, ведь этот вопрос скоро встанет перед каждым. Дети и внуки тех, кто сегодня пытает народ, тоже спросят об этом. За решеткой я много думала о Марфе Рабковой [политзаключенной координаторке Волонтерской службы “Весны”]”.
- Открытка Марфы Рабковой к Регине (ее родители крестили как Ренату)
Теперь в планах Регины Лавор заняться возрождением ремесел, развитием языка и культуры, сохранением родительского наследия через книги, вещи, традиции и ремесла. А также обжаловать незаконное наказание и условия содержания. В прокуратуре Ивьевского района женщине сообщили, что ее жалоба перенаправлена в УВД Гродненского облисполкома, прокуроры поставили вопрос на контроль.
За месяц — 23 проверки. Как жительница Ивья отбывает "политическую домашнюю химию"
