Заявление о признании Игоря Олиневича, Сергея Романова, Дмитрия Дубовского и Дмитрия Резановича политическими заключенными

Заявление правозащитного сообщества Беларуси

22 декабря 2021 г.

Мы, представители правозащитного сообщества Беларуси, отмечаем, что властями при наличии политических мотивов лишение свободы применяется в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах, непропорционально и избирательно по сравнению с другими лицами. Справедливость судебного разбирательства предполагает отсутствие любого прямого или непрямого влияния, давления, запугивания или вмешательства любой из сторон и по любым мотивам.

Так, уголовное дело по обвинению Дмитрия Дубовского, Дмитрия Резановича, Игоря Олиневича и Сергея Романова в соверщении актов терроризма (ч. 2 ст. 289 УК) и незаконном обороте оружия (ч. 2 и ч. 4 ст. 295 УК), а Олиневича и Дубовского также в незаконном перемещении через границу запрещенных веществ (ч. 1 ст. 333-1 УК) рассмотрено Минским областным судом в закрытом судебном заседании в отстутствие предусмотренных для этого законных оснований. Обвиняемым назначены наказания соответственно 18, 19, 20 и 20 лет лишения свободы в исправительной колонии.

В соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах, каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом. Суды имеют право не допускать всю публику или часть ее по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе или когда того требуют интересы частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, - при особых обстоятельствах, когда публичность нарушала бы интересы правосудия. В случае отсутствия таких исключительных обстоятельств разбирательство должно быть открытым для широкой публики, включая представителей средств массовой информации, и не должно, например, ограничиваться определенной категорией лиц. Даже в тех случаях, когда публика лишена доступа на судебное разбирательство, судебное постановление, включая основные выводы, доказательства и правовую аргументацию, должно быть предано гласности. Эти требования не выполнены судом в деле указанных лиц, что само по себе могло бы определить отношение правозащитников к результатам его рассмотрения.

Кроме того, мы напоминаем, что каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону. Презумпция невиновности, имеющая основополагающее значение для защиты прав человека, возлагает обязанность доказывания на обвинение, гарантирует, что никакая вина не может быть презюмирована до тех пор, пока виновность не была доказана вне всяких разумных сомнений, обеспечивает, чтобы сомнения толковались в пользу обвиняемого и требует, чтобы с лицами, которым предъявляются обвинения в совершении уголовного деяния, обращались в соответствии с этим принципом. Все государственные органы власти обязаны воздерживаться от предрешения исхода судебного разбирательства, например, воздерживаясь от публичных заявлений, в которых утверждается о виновности обвиняемого. В ходе судебного разбирательства подсудимые по общему правилу не должны заковываться в наручники или содержаться в клетках или каким-либо иным образом представать на суде в обличии, указывающем на то, что они могут быть опасными преступниками.

Однако государственные пропагандистские ресурсы заранее неоднократно высказали и навязывали идею о доказанной виновности перечисленных лиц задолго до окончания расследования и судебного разбирательства. Это стало возможным в том числе благодаря передаче следователями материалов предварительного расследования указанным ресурсам для публикации.

Одновременно можно с уверенностью утверждать, что в условиях повсеместного нарушения и ограничения прав адвокатов защита обвиняемых не могла осуществлять свои профессиональные функции в обстановке свободы и отсутствия прямого давления и запугивания, имея достаточные возможности, включая доступ ко всем материалам дела и возможности беспрепятственно встречаться со своими подзащитными.

С точки зрения национального законодательства, действия обвиняемых квалифицированы избыточно тяжким составом преступления – “Акт терроризма”:  под актом терроризма в УК понимается “совершение взрыва, поджога, затопления, иных деяний общеопасным способом либо создающих опасность гибели людей, причинения им телесных повреждений или наступления иных тяжких последствий” в конкретных целях: оказания воздействия на принятие решений органами власти, либо воспрепятствования политической или иной общественной деятельности, либо устрашения населения, либо дестабилизации общественного порядка. В данном определени речь идет о правомерной и законной деятельности органов власти и демократическом общественном порядке, а не о той практике насилия и репрессий, а также тоталитарном общественном устройстве, которые стала характерны для периода после августа 2020 года. Поэтому правильной была бы квалицикация вмененных обвиняемым фактов повреждения имущества по соответствующей статье УК, с учетом объективно установленных обстоятельств по каждому эпизоду.

Назначенное обвиняемым наказание является чрезмерным и не обосновано общественной опасностью содеянного и данными о личности обвиняемых.

Одновременно мы заявляем, что категорически не приемлем применение насилия для достижения политических целей, но с сожалением подчеркиваем, что в обстановке, сложившейся в Беларуси после президентских выборов 2020 года, акты насилия и повреждения имущества часто были следствием многочисленных и повсеместных нарушений властями прав человека, отсутствия возможности свободного выражения мнения, а также вызванного демонстративным пренебрежением демократическими ценностями и процедурами со стороны властей разочарования в мирных способах перехода власти в результате свободных подлинных выборов и отсутствия готовности властей вернуться к правомерному использованию силы закона для защиты нарушенных прав граждан.

Оценивая указанное дело, мы приходим к выводу о существовании в нем политического мотива преследования обвиняемых - реальные основания неприемлемых в демократическом обществе действий или бездействия правоохранительных и судебных органов, иных субъектов властных полномочий, направленных на достижение цели упрочения либо удержания власти субъектами властных полномочий.

В соответствии с Руководством по определению понятия «политический заключенный», политическим заключенным является лицо, лишенное свободы, если при наличии политических мотивов его преследования имеет место хотя бы один из следующих факторов:

1. лишение свободы было применено в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах или Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод;
2. продолжительность или условия лишения свободы явно непропорциональны (неадекватны) правонарушению, в котором лицо подозревается, обвиняется либо было признано виновным.

Мы, представители белорусского правозащитного сообщества, заявляем, что преследование Дмитрия Дубовского, Игоря Олиневича, Сергея Романова и Дмитрия Резановича является политически мотивированным, а они сами – политическими заключенными. В связи с этим, мы требуем от властей Беларуси:

• пересмотреть принятые в отношении указанных политзаключенных меры, процессуальные решения и приговоры при соблюдении права на справедливое разбирательство и устранении факторов, повлиявших на решения о мере пресечения и приговоры;
• немедленно освободить всех политических заключенных и прекратить политические репрессии против граждан страны.

Правозащитный центр "Весна";

Белорусская ассоциация журналистов;

"Правовая инициатива";

Белорусский ПЕН-центр;

Lawtrend;

"Идентичность и право";

Белорусский Хельсинкский комитет;

Белорусский дом прав человека имени Бориса Звозскова;

Human Constanta.