«Письма приговоренных к смертной казни выбивали его из колеи». Жена правозащитника «Весны» Валентина Стефановича — об аресте и семье

Алина Стефанович жила так, чтобы как можно меньше пересекаться с государством. Но оно само постучало в дверь — и забрало мужа. Уже месяц правозащитник «Весны» Валентин Стефанович сидит в СИЗО. Они с женой должны были вместе отметить 20-ю годовщину свадьбы, но объятия заменила короткая телеграмма. Про троих детей, знакомство в «Молодом фронте», избитых людей на пороге весновского офиса и непоколебимость мужа Алина рассказала в интервью "Нашай Ніве".

«Пришли с обыском, пока мы еще спали»

«Наша Ніва»: Каким было 14 июля — день, когда мужа забрали?

Алина Стефанович: Невеселым и суетливым. Его как будто бы не было. Ведь сначала пришли с обыском, пока мы еще спали. А потом дела полетели одно за другим — получить доступ к интернету, сообщить всем о том, что произошло, найти хоть какие средства связи, адвоката и т.д. Очень много людей предлагало помощь. Подруги стали писать, что могут посмотреть детей. Тут же приехали родственники. 

«НН»: Есть ли у вас новости от Валентина? 

АС: Получила только одно письмо от него. Он, кажется, моих вообще еще не получил. Но дошла телеграмма — как раз на 20-ю годовщину свадьбы. «Ты пойдзеш у бой — а я плуг пакірую», — написала я ему. 

«НН»: А что было в том единственном письме от мужа?

АС: Писал, что снятся ему разные давно забытые знакомые. Что ощущает себя в подводной лодке, за иллюминатором которой плавают маленькие рыбки. И что время бежит не так быстро, как хотелось бы.

«НН»: Обсуждали с мужем, что делать на случай задержания?

АС: Тренировочных упражнений у нас не было (улыбается). Я знала, что он готов к любому развитию событий. Выезжать из страны не хотел, а вот мне давно предлагал. Просто чтобы не жить в государстве, где на ровном месте хватают собственных граждан.

«НН»: Вы уехали в Грузию только после его задержания. Как быстро и почему приняли это решение?

АС: Долго колебалась. Хотела быть с Валиком в одном городе. Собирать передачи собственными руками и присылать теплые письма с детскими рисунками и телеграммы. Из-за границы это сложно. К тому же здесь мои и его родители, другие родственники, мой круг близких подруг и коллег. Просто свои люди везде и наработанный способ жить. За границей все по-другому. Нужно заново учиться здесь жить. И очень не хватает теплых объятий. Но знаю, что Валику так будет спокойнее, когда он будет знать, что мы в безопасности. А вопрос с передачами закрывают родные и друзья. 

«Я девочкой-первокурсницей пришла в организацию, а он был на руководящих должностях, взрослый и умный»

«НН»: Расскажите про знакомство с Валентином. Это же случилось благодаря «Молодому фронту»?

АС: Или еще молодежному отделению БНФ, теперь уже тяжело вспомнить. Я девочкой-первокурсницей пришла в организацию, а он был на руководящих должностях, взрослый и умный. Более близкое и личное знакомство произошло позже, через молодежную культурную организацию «Будзіны». Там-то уже были совместные вечеринки, мероприятия, искренние дружеские разговоры, а затем и первые наши свидания.

Алина и Валентин Стефанович. Фото из личного архива

«НН»: Каким тогда запомнили Валентина?

АС: Твердым. И тогда, и теперь. Есть вещи, где он непоколебим. А в остальном он очень ласковый и нежный. 

«НН»: А как сами оказались в МФ?

АС: В последних классах я тусила при костеле и имела сантимент к белорусскому языку. В 1996 году возвращалась с годовой программы в Штатах, где, готовясь к выпускным экзаменам в белорусской школе, пообливалась ностальгическими слезами, читая «Пагоню» Богдановича и другие стихотворения из школьной хрестоматии. Поступила в Лингвистический университет и начала ходить на митинги. А там целенаправленно искала знакомств с белорусскоязычной молодежью. Так я и оказалась в офисе на Варвашени, 8.

Впрочем, в МФ я была не так долго. Очень скоро присоединилась к ЗБС — "Задзіночанне беларускіх студэнтаў", где и проактивничала все свои студенческие годы.

«НН»: Валентин много лет в «Весне». Какие кейсы давались им наиболее сложно?

АС: События 9-12 августа в Минске было тяжело осознать и пережить. Валентин сразу после уехал из города, ему сложно было держаться, особенно когда узнал об избиении детей и женщин. Думаю, для всей «Весны» эти пытки стали шоком, ведь организация в предыдущие годы много усилий отдала на то, чтобы такого никогда не было в нашей стране. Например, проект «Без права на расправу» (против преследования людей в местах заключения. — «НН»). И когда после 12 августа к «Весне» на офис начали приходить избитые люди, команде было больно вместе с ними.

Также вспоминается работа над кампанией за отмену смертной казни. Это эмоционально сложно и порой безрезультатно. И люди, за которых бились весновцы, — часто далеко не ангелы. Но государство не должно никого убивать, шанс измениться и раскаяться должен быть у каждого. Письма приговоренных к смертной казни всегда выбивали Валентина из колеи. В определенном смысле, письма с того света. 

Валентин Стефанович и Любовь Ковалева на Всемирном марше против смертной казни. Брюссель , 2019 год

«НН»: В 2012 году Валентин попал в «черные списки» тех, кого не выпускали за границу. Как вообще для него проходили те годы, когда он заменял арестованного Беляцкого?

АС: Валентина не выпускали за границу на том основании, что он якобы не служил в армии. Хотя он служил. Это создавало определенные неудобства, но не более того. Просто смешные потуги властей сделать жизнь немного сложнее.

Что касается ареста Алеся, то это как раз тот опыт, который дает все основания полагать, что «Весна» и с теперешними арестами выстоит и станет только сильнее, усовершенствовав способы помогать людям. Надежность команды и преданность каждого общему делу — одна из сильных сторон организации. 

Тогда, когда арестовали Алеся, Валик сильно переживал, некоторое время не знал, как лучше поступить, возвращаться ли в Беларусь: мы были на отдыхе, когда это случилось. И решил возвращаться, рискуя быть задержанным также. Переживал, что Алесь «отдувается» за всех. Поэтому и теперешнее задержание, мне кажется, он воспринимает как неприятное происшествие, но не то, чтобы неожиданное.  

«НН»: В ситуации, когда законы не работают, что Валентину давало сил продолжать свое дело?

АС: Желание сделать нашу страну — место, где, надеемся, будем жить мы, наши дети и дети наших детей — лучше. Чтобы дом был домом, он должен быть безопасным прежде всего. 

А также вдохновляли коллеги, друзья, соседи, люди вокруг — все те, кто верит в «Весну» и в новую Беларусь.

«Сын планирует поступать на юриста, мы видим в нем сильный стержень»

«НН»: Читали, что вы дважды рожали дома. Почему решились на такой шаг?

АС: Я по жизни очень мало сталкиваюсь с государством. Никогда не работала в государственной организации и никакими льготами, несмотря на трех детей, не пользовалась. Наша жизнь всегда шла параллельно этому, и нам это по душе. Ну вот столкновение с государством в виде роддома было жестким (улыбается). На самом деле, ничего такого страшного, чего бы я впоследствии не видела в государственной школе, например. 

Но я решила, что и в этом могу — сама.

Домашние роды — лучшее, что с мной случилось. Я чувствую себя очень сильной в этом. Когда мне страшно и надо собраться, я опираюсь именно на тот опыт. Можно просто бояться и «слушаться более умных», отдать ответственность за то, что с тобой происходит, другим, и «если что — я в домике». Но дело в том, что те «более умные» — такие же трусы. И с последствиями любого решения — неважно, продиктовано оно страхом или чем-то еще — жить самому человеку. Поэтому я принимаю решения с открытыми глазами и в согласии со своими чувствами.

Алина и Валентин Стефанович с детьми. Фото из личного архива

«НН»: Валентин в тот момент был рядом?

АС: Он смотрел старших и обеспечивал внешний периметр (улыбается).

«НН»: Как дети переживают то, что папа теперь не с ними?

АС: Эта тема еще очень свежая и болезненная. Мы мало об этом говорим. Стóит больше, но пока нет сил. Все уходят на работу и практическое обустройство на новом месте. 

«НН»: Младшим уже объяснили, где папа?

АС: Младшая дочка иногда начинает спрашивать, где он и почему мы не можем ему позвонить. Пока говорю, что это такая командировка, куда можно только писать письма.

«НН»: Старший сын собирается в правозащитники?

АС: Пока такое впечатление, что он собирается в рыцари и реконструкторы (шутит). Сын с удовольствием учит языки и планирует поступать на юриста. Пока это не точно, но мы видим в нем сильный стержень — он сумеет найти то, что будет на пользу и ему, и обществу.

«НН»: Вы упоминали, что недавно у вас была 20-я годовщина брака. Как бы ее отмечали, если бы муж находился не за решеткой?

АС: Мы собирались на Полесье. Я никогда там не была. Хотели наконец отключиться от рабочего марафона последних пары лет. Но все еще будет.