Как террористическая статья 289 Уголовного кодекса в Беларуси становится "народной"
По данным силовых ведомств, за четыре месяца в Беларуси были предотвращены пять террористических актов: на День Воли и накануне Дня Республики. 2 июля Лукашенко заявил, что в стране проведена масштабная "антитеррористическая" спецоперация по предотвращению ряда терактов: покушение на Азаренка, диверсия в лесхозе и взрыв на российском военном узле связи под Вилейкой. В июле по Беларуси прокатилась волна массовых задержаний по "террористическим делам". Под "хапун" по статье 289 Уголовного кодекса (акт терроризма) попали журналисты, правозащитники, активисты и белорусы, которые, например, были в "радикальных телеграмм-чатах" вроде "ОГСБ" или дворовых. По всей Беларуси и сейчас продолжаются обыски и задержания, допросы, беседы с КГБ. "Весна" рассказывает, как в июле прошла "антитеррористическая зачистка" белорусов, какие методы силовики используют при преследовании по статье 289 УК, как прошла "зачистка" участников дворовых чатов в Заводском районе Минска и что думает об антитеррористическом преследовании белорусскими силовиками юрист "Весны" Павел Сапелко.
Что за статья 289 Уголовного кодекса?
Статья 289. Акт терроризма
1. Совершение взрыва, поджога, затопления, иных деяний общеопасным способом либо создающих опасность гибели людей, причинения им телесных повреждений или наступления иных тяжких последствий в целях оказания воздействия на принятие решений органами власти, либо воспрепятствования политической или иной общественной деятельности, либо устрашения населения, либо дестабилизации общественного порядка (акт терроризма) –
наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.
2. Акт терроризма, совершенный повторно, либо группой лиц по предварительному сговору, либо лицом, ранее совершившим преступления, предусмотренные статьями 124, 126, 2901–2905, частью 4 статьи 309, частью 3 статьи 311 и статьей 359 настоящего Кодекса, или сопряженный с причинением тяжких телесных повреждений, –
наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет.
3. Деяния, предусмотренные частями 1 или 2 настоящей статьи, совершенные организованной группой, либо с применением объектов использования атомной энергии, либо с использованием радиоактивных веществ или ядерных материалов, сильнодействующих, токсичных химических или биологических веществ или сопряженные с убийством человека, –
наказываются лишением свободы на срок от десяти до двадцати пяти лет, или пожизненным лишением свободы, или смертной казнью.
Немного цифр
По последним данным генпрокуратуры, в Беларуси возбудили четыре тысячи двести уголовных дел, связанных с "экстремизмом и терроризмом".
Белорусское КГБ внесло в список лиц, причастных к террористической деятельности, 36 человек. Из них 16 человек задержаны и помещены в белорусские СИЗО, 20 находятся за границей. Кроме них, по ст. 289 УК находятся еще около десяти человек.
По данным Проозащитного центра "Весна", с 8 июля через ст. 289 УК (акт терроризма) прошли десятки белорусов: обыски, допросы, беседы. Точной цифры преследования за этот месяц по "террористической статье" нет, но она уверенно подбирается к сотне. К некоторым силовикам приходят по "делу взрыва в Вилейке", но, чаще, это неизвестное "террористическое дело".
Что по терактам в Беларуси?
По данным силовых ведомств, в Беларуси с 25 марта по 3 июля этого года предотвращены пять терактов. Как рассказал заместитель министра внутренних дел Геннадий Казакевич, в ночь с 25 на 26 марта в военном городке Печи Борисовского района оперативники ГУБОПиК МВД при силовой поддержке СОБРа задержали 35-летнего жителя Пинского района.
"Мужчина намеревался совершить террористический акт в местной воинской части и еще один в Минске. Правоохранителям удалось остановить преступление, найти и обезвредить самодельные взрывные устройства".
Через несколько недель, 19 апреля, по статье 289 Уголовного кодекса был задержан экс-следователь Евгений Юшкевич, но в СИЗО у него взяли подписку о неразглашении, чтобы он даже сокамерником не мог рассказать обстоятельства дела. Сам Евгений Юшкевич расценивает свое преследование и задержание как месть за выложенное видео с установкой прослушки в машине его отца, на которой он приехал 17 марта на допрос в Следственный комитет. Тогда Евгений поделился этой информацией в фейсбуке, так как опасался провокаций. Через месяц его задержали.
Накануне Дня Республики Лукашенко заявил, что в стране проведена масштабная "антитеррористическая" спецоперация. Он сообщил о ряде терактов, которые предотвратили белорусские силовики: мол, планировалось покушение на Азаренка, диверсия в лесхозе и взрыв на российском военном узле связи под Вилейкой. Государственные СМИ позже показали кадры задержания некоторых людей, все они якобы из чатов так называемых "Отрядов гражданской самообороны" (ОГСБ).
Также как акт терроризма проходят дела о блокировке железной дороги.
Как террористический акт квалифицировали поджог танка Т-72 на железнодорожной станции ночью 31 января. Видео горящего танка появилось в интернете в начале февраля, но госСМИ назвали его фейком, а Минобороны продемонстрировало неповрежденный и целый танк.Но все-таки возбудили уголовное дело по ч. 1 ст. 289 Уголовного кодекса (акт терроризма). 26 июля суд Фрунзенского района Минска приговорил 26-летнего минчанина Егора Михайлова к десяти годам колонии в условиях усиленного режима. Его обвинили с поджогом танка путем броска в него "коктейля Молотова" с надписью "ОГСБ". По версии обвинения, в результате действий Михайлова возникла "объективная опасность гибели людей", хотя патрулирующие военные в ночь поджога даже не заметили возгорания. Некоторые узнали об инциденте из интернета.
Также действия всех 17 фигурантов дела Автуховича и Олиневича квалифицированы как акт терроризма.
"Забирают всех при хоть каком подозрении". Кого задерживают по террористической статье?
"Антитеррористическую зачистку" в Беларуси проводит Комитет государственной безопасности. У белорусов проводят обыски, забирают технику и другие личные вещи и после допросов или нескольких суток в изоляторах освобождают. Исполнители — или сами сотрудники КГБ, или по их поручению сотрудники других ведомств. Некоторые остаются в статусе подозреваемых и свидетелей. Известно, что в рамках расследования неизвестных дел по ст. 289 УК (акт терроризма) силовики приходят к участникам телеграм-чатов, тех, кто ранее привлекался по "народной статье" 24.23 (23.34) КоАП.
После освобождения из Окрестина журналист Олег Груздилович рассказал, что в ИВС содержится много людей по "террористическому делу о подрыве в Вилейке". По ней сидел доктор, занимавшийся пэйнтболом, и аспирант БНТУ.
"Забирают всех при хоть каком подозрении. Правда, потом и отпускают: знаю, что и доктор, и аспирант уже на свободе", — сделал вывод журналист.
По "делу терроризма" силовики приходили даже в региональные редакции независимых СМИ и к ним редакторов и журналистов. Так, на этом основании обыск произошел у пинского издания "Медиа-Полесье".
9 июля в рамках уголовного дела о терроризме с участием КГБ проводился обыск у редактора "Первого региона" из Бреста Олега Супрунюка. В итоге забрали технику, но сам Олег Супрунюк на свободе и находится под подписками о неразглашении. В тот же день проходил обыск у брестского журналиста Максима Хлебца. Он проходил свидетелем по делу о терроризме и сейчас на свободе. После обыска у журналиста забрали ноутбук и телефоны.
28 июля в рамках уголовного дела "о терроризме" сотрудники КГБ задерживали шеф-редактора могилевского сайта 6ТV.by Бориса Вырвича. Дома у журналиста провели обыск, в ходе которого изъяли всю технику. Затем журналиста увезли в межрайонный отдел КГБ в Шклов, где допросили в качестве свидетеля по уголовному делу. Шеф-редактору поставили ультиматум — в течение трех дней сайт должен быть удален. После этого Вырвича отпустили, заявив, что вызовут его снова.
В рамках уголовного дела по ст. 289 Уголовного кодекса (акт терроризма) задерживали и допрашивали также правозащитников "Весны". 16 июля дома провели обыск у правозащитника из Речицы Валерия Путицкого. В итоге ничего извлечено не было, статуса в рамках уголовного дела он не имеет, после беседы в КГБ его освободили. Также 16 июля утром к правозащитнику из Речицы Андрею Медведеву ворвались сотрудники КГБ, предъявив постановление на обыск в рамках какого-то неизвестного дела по статье 289 УК. После допроса, записи "покаяльного видео", подписи бумаги о сотрудничестве с КГБ его выпустили на свободу.
Преследование несогласных по террористической статье продолжается и сейчас. Так, 28 июля в рамках ст. 289 УК задерживали брестского активиста, известного своей БЧБ-прической Андрея Приставко. У него забрали технику, допросили насчет участия в чатах и освободили. Он на свободе, но остается в статусах свидетеля и подозреваемого по неизвестному "террористическому делу".
29 июля как свидетельницу по ст. 289 УК в КГБ задержали блогерку Анастасию Пилюгину. Она была задержана 29 июля вместе со своим парнем Владиславом Пиртонем. В Партизанском РУВД на них составили протоколы по ст. 24.3 КоАП — неповиновение сотрудникам милиции. На суде Анастасия сообщила, что в КГБ была допрошена в качестве свидетельницы по ст. 289 УК, но подписки о неразглашении не дала. Она обратила внимание, что допрашивали ее не по уголовному делу, а по биографии, а потом отвезли домой, где сотрудники КГБ провели обыск. В результате Анастасию арестовали на 15 суток за неповиновение сотрудникам милиции.
30 июля в Иванове был обыск у активиста Максима Артюхевича. Он находился в чате "ОГСБ" — отряд гражданской самообороны Беларуси. По делу Максим проходит свидетелем, на данный момент он находится дома.
По статье "акт терроризма" задерживают также волонтеров и активистов. Например, администратор фейсбук-сообщества "Письма солидарности" Сергей Борисов. По делу "подрыва Вилейской станции связи" на неделю задерживали гомельского политика Василия Полякова. Он имел статус подозреваемого по уголовному делу о терроризме. Также в Гомеле на 8 дней по ст. 289 УК задерживали волонтера Илью Миронова. Его отпустили под подписку о неразглашении. 8 июля была задержана активистка из Боровлян Мария Войтович. К ней с обыском пришли сотрудники КГБ и милиции и заподозрили в "причастности к терроризму". Марию задержали, несмотря на то, что семья растит троих несовершеннолетних приемных детей, а Мария перенесла две операции на сердце. После 10 суток на Окрестина активистку освободили.
Это далеко не весь список. Правозащитникам известны еще десятки других случаев, когда ст. 289 УК используется в целях преследования и давления на несогласных белорусов за их активную гражданскую позицию и недовольство действиями власти. В Беларуси уже статья 289 Уголовного кодекса претендует на название "народной", так как сейчас преследование именно по этой статье бьет все рекорды.
"Детектор лжи", бумаги о сотрудничестве, покаяльные видео: методы расследования силовиков по "террористическим делам"
Как рассказывают ранее задержанные, при расследовании дел по чатам, таким как "ОГСБ", "Буслы ляцяць", силовики используют полиграф или "детектор лжи". Один из задержанных рассказал "Весне", что его задерживали по чату "Буслы ляцяць". Как стало известно, кто-то якобы разбил окно у "свирепой ябатьки", а нападение обсуждалось в чате "Буслы ляцяць". Поэтому минчанина решили допросить на полиграфе. По его словам, полиграфолог задал ряд вопросов касающихся разных имен, "потому что ждали реакцию полиграфа на определенное имя". С помощью него допрашивали и других мужчин, задержанных по этому делу.
Массовая "зачистка" коснулась и дворовых активистов.На протяжении трёх недель сотрудники КГБ приходили с обысками к жителям Шабанов, Ангарской, Сциклево и Сосен. Очевидцы говорят, врывались в квартиры даже к тем, кто не был активным участником протестных акций. Единственное, что их объединяло — дворовые чаты. У жителей Заводского района во время обысков сотрудники пытались найти "связь с терроризмом и "ОГСБ".
По словам жителей, которые прошли через обыски и допросы, на "сутки" отправляли именно тех, у кого дома находили "протестную символику". Судили их за "мелкое хулиганство" или "неповиновение сотрудникам милиции". Среди задержанных в начале июля был и администратор группы, которого наказали арестом за отказ отвечать на вопросы сотрудников. Во время обыска ему выломали двери.
"Забирали даже личные фотографии, если на них что-то указывало на гражданскую позицию владельца"
После допросов минчане выходили из КГБ с подпискойо неразглашении. По словам жителя одного из районов, "сотрудники ведут себя прилично, обыски проводят деликатно, а у некоторых даже поверхностно, но стоит что-то сказать о своих правах — сразу начинается агрессия". Кроме техники сотрудники КГБ выносили из квартир все вещи красно-белой расцветки, при этом не занося их в протокол описи. Доходило до того, что забирали даже личные фотографии, если на них что-то указывало на гражданскую позицию владельца.
"Снимали на видео, чтобы психологи определили наличие склонности к экстремизму"
При личной беседе сотрудники КГБ интересовались, чем задержанных не устраивает текущая власть, а у тех, кто ранее был осуждён по "политическим статьям", спрашивали, какие выводы сделали, и планируют ли они опять участвовать в акциях протеста. Некоторых после допроса снимали на видео, поясняя это тем, что психологам необходимо определить наличие склонности к экстремизму.
В телефонах задержанных силовики изучали контакты, социальные сети и пытались найти связи между участниками чатов. Они даже переписывали себе данные тех, у кого на аватарках был замечен БЧБ-флаг. При этом некоторым открыто заявляли, что обыски и допросы проводятся для "создания базы данных". Так же стало известно минимум об одном факте избиения во время допроса: мужчину душили и несколько раз ударили, о чём свидетельствовали синяки на его теле.
Также как рассказал после освобождения речицкий правозащитник и журналист Андрей Медведев, который также задерживался по ст. 289 УК, сотрудники КГБ называют два условия освобождения: "покаяльное видео" и подписать бумагу о сотрудничестве.
Правозащитник: Часто "теракты" становятся прикрытием для расправы и запугивания целых групп несогласных
Юрист Правозащитного центра "Весна" Павел Сапелко прокомментировал теперешнее преследование в Беларуси по террористическим статьям:
"Выборы 2020 года – точнее, то, как они были задуманы и проведены, их результаты и последовавшее жестокое подавление протестов не могли пройти бесследно. Трудно было ожидать, что все стороны гражданского конфликта быстро придут к согласию, особенно, если главные виновники не только не предприняли мер по гражданскому примирению, а, напротив, анонсировали безжалостное наказание несогласных. В отсутствие возможностей «законно» выразить протест появились разного рода альтернативы и суррогаты, в том числе, удаляющиеся от идеи мирного высказывания мнений и ненасильственного сопротивления.
Но вот терроризм ли это? Часто – нет (говорю «часто», потому что не все дела о терроризме освещены хотя бы с тенденциозной позиции государственной пропаганды).
В последних широко освещенных госТВ актах терроризма кое-что не давало осознать их реальную общественную опасность: их контролируемый постановочный характер, а также то, что они стали возможными во многом или в целом лишь в силу участия в них внедренных сотрудников спецслужб (что равно справедливо и для подзабытого дела «заговорщиков» Зеньковича, Федуты и других). И да, кстати: провокация преступления сотрудником спецслужб – это преступление.
Так что часто «теракты» – это возможно противоправные действия некоторых граждан, только они становятся прикрытием для расправы и запугивания целых групп несогласных. Но в современном мире стало привычным называть дискриминацию отдельных групп верующих, национальных меньшинств и инакомыслящих борьбой с насильственным экстремизмом и терроризмом.
В этих условиях очень удобно оправдать тотальную зачистку гражданского общества Беларуси целями борьбы с терроризмом, а сроки наказания в соответствующей статье УК введут в ужас любого «подозреваемого» и отобьют охоту даже думать о борьбе и несогласии".
