Почти месяц рассматривается дело десяти политзаключенных: некоторые из них заявляют о пытках
Заводской суд в здании Ленинского суда уже почти месяц рассматривает дело десяти политзаключенных, которых обвиняют по нескольким статьям уголовного кодекса: 218, 293, 295. Дело рассматривает судья Дмитрий Остапенко. Гособвинение поддерживает старший помощник прокурора Ленинского района Минска Александр Романович.
Суд проходит в полузакрытом режиме: на него пускают не всех, слушателей заставляют удалять аудиозаписи заседания. Несколько политзаключенных заявили о пытках во время задержания или написаний «чистосердечных признаний». «Весна» рассказывает о том, что известно в этом деле.
Сколько обвиняемых по делу?
Изначально по делу было 12 обвиняемых, из которых с осени 2020 года на свободе находился лишь один: Давид Слащёв. На первых заседаниях по делу он присутствовал и давал показания, но на следующее не явился: парня объявили в розыск и изменили ему меру пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу. Также его уголовное дело выделили в отдельное. Он единственный из обвиняемых, кто хотя бы частично признал вину на суде.
Фигурант "дела 11-ти участников чата": Карпенков лично снимал "покаяльное видео" на камеру
Таким образом, в деле осталось 11 человек, десять из которых – политзаключенные:
- 40-летний строитель Павел Недбайло
- 33-летний архитектор, дизайнер Ростислав Стефанович
- 23-летний оптик Артём Косаковский
- 26-летний сварщик Евгений Пропольский
- 37-летний Дмитрий Ластовский
- 38-летний инженер СПА, менеджер Юрий Белько
- 31-летний Дмитрий Жебуртович
- 23-летний Александр Резник
- 48-летний системный администратор Сергей Плонис
- 20-летний Артём Мицук
- Александр Юрчик (не является политзаключенным)
В чем их обвиняют?
После задержания всем мужчинам предъявили обвинения по ч.2 ст.293 Уголовного кодекса. На суде стало известно, что им также вменяется преступление по ч.3 ст.218 УК. Обе статьи предъявлены через ст.13 УК: подготовку к порче имущества в особо крупном размере. Юрию Белько также предъявлены обвинения по ч.2 ст.295 УК: при обыске у него в гараже нашли оружие.
Всех их обвиняют в участии в участии в телеграм-чате «радикального направления». В показаниях фигурируют несколько чатов – в частности, «ОГСБ», «Подработка Минск», «100», «101». Кроме этого – в намерении повредить или уничтожить три «Табакерки»: именно это, по версии обвинения, они хотели сделать 29 сентября, когда задержали основную часть участников чата.
Что говорят обвиняемые?
Давид Слащёв давал показания
В ходе предварительного следствия и первого судебного заседания Давид Слащёв активно давал показания: рассказывал подробности обсуждений в чате, отмечал степень участия разных людей в личных встречах, опознавал обвиняемых по фотографиям и в зале суда. Во время предварительного следствия он признал свою вину в полном объеме. На суде заявил, что признает себя виновным только в части «приготовления к участию в массовых беспорядках, сопровождающегося поджогами». Он отметил, что он обсуждал планы, но не был намерен действовать. Он признал свою вину в части одной табакерки.
Молодой человек описал несколько личных встреч участников различных чатов. В частности, отмечал, что участники чата «101» встречались дважды: на одной из таких встреч они хотели раскидать по дороге «ежей», но пришли к тому, что не нужно этого делать, и разошлись по домам. В дальнейшем не планировали совершать подобное.
Обвиняемый путался в части показаний. Когда один из адвокатов спросил, в чем выражался предварительный сговор с группой лиц и какие конкретно действия были предприняты, Слащёв отметил, что это были только слова.
Адвокат: «Вы говорите, что группа была создана для партизанщины – чем это подтверждается, почему вы сделали такой вывод и что вы подразумеваете под партизанщиной?»
Слащёв: «Я говорил, что это предположение».
Адвокат: «Известно ли вам с достоверностью, по чьей инициативе, для каких целей, кем был создан чат?»
Слащёв: «Нет, неизвестно».
Адвокат: «В суде вы сказали, что в ходе последней встречи 29 сентября собирались совершать поджог. На следствии сказали, что хотели обсудить поджог или запенивание, осмотреть местность».
Слащёв: «Я говорил, что на последней встрече планировалась и предварительная встреча, и поджог».
Адвокат: «Почему тогда на следствии вы говорили неправду?»
Слащёв: «На следствии у меня был стресс, я коротко пояснил всю ситуацию».
Адвокат: «Но это совершенно разные цели. Где неправда?»
Слащёв: «Не могу ответить».
Адвокат: «В какой еще части ваши показания основаны на стрессе и не соответствуют?»
Слащёв: «Не знаю».
Адвокат: «Вчера и сегодня признали виновным в подготовке к поджогу табакерки, которую хотели поджечь 29 сентября. Поясните, пожалуйста: 4 декабря в ходе допроса вы указали, что все лица, которые шли туда, шли с целью повредить табакерку. Но в ваши цели это не входило: вы шли забрать принадлежащие вам вещи. По какой причине вновь даете недостоверные показания, которыми пытаете выгородить себя и обвинить других лиц?»
Слащёв: «Затрудняюсь ответить на ваш вопрос».
Дмитрий Ластовский заявил про давление при написании «чистосердечного признания»
Политзаключенный Дмитрий Ластовский отметил, что он аполитичный человек, его устраивало то, что у него было: семья, работа. Отметил, что в чате «Подработка Минск» он искал себе помощника по работе. Отметил, что там обсуждалась информационная повестка дня. В чат «100» вступил примерно на сутки, переписку не читал, видел, что там обсуждались политические события в стране. Из всех обвиняемых знаком с Юрием Белько: это родственник его супруги, с которым у Дмитрия приятельские отношения. Ластовского задержали, когда он приехал к нему в гараж, чтобы решить проблемы с машиной.
«Я не участвовал в приготовлениях к массовым беспорядкам, не собирался ничего портить, – сказал Ластовский. – Я был без понятия, что готовились какие-то поджоги – как я мог в них участвовать?
После задержания я писал чистосердечное признание под психологическим давлением и угрозами жизни и здоровью. Возле гаражей у меня создалось такое чувство, что они не знали, что со мной делать. Они сфотографировали меня, а через полчаса сказали, что опознали. Другие сотрудники взяли меня за руки, вывели к мусорным контейнерам и сказали: «Если ничего не скажешь по фактам, мы тебя можем пристрелить, нам за это ничего не будет».
Дальше в здании Центрального УСК дежурный следователь кинул бумаги, ручки, сказал писать чистосердечное, иначе будет очень плохо. Я спросил, что писать, потому что я не понимаю, в чем вина. Он продиктовал мне все, что нужно написать. Угрозы я воспринимал более чем реальные. 10 августа меня уже задерживали вместе с мотоциклистами, тогда на вопрос “Что происходит?” командир достал табельное оружие, снял с предохранителя, направил его на меня и сказал, что сейчас меня завалит».
В зачитанном чистосердечном признании Ластовский признался в участии в несанкционированных мероприятиях, участии в группе, где «обсуждались радикальные действия – он их не обсуждал». «Также мне сказали, чтобы своими словами я написал, что в гараже делали зажигательные смеси – на самом деле я не обладал информацией», – отметил политзаключенный.
Евгения Пропольского пытали его же электрошокером
Евгений Пропольский в полном объеме не признал вину.
Рассказал, что состоял в чате «Минск Подработка», чтобы подзаработать: по этому поводу один раз встречался с Ластовским. Не помнит, как попал в чаты «100», «101»: там ему было неинтересно, потому что это не было по поводу работы.
«В чате 101 обсуждались новости, – рассказал он. – Про Табакерки что-то было: либо запенить, либо поджечь. Не помню подробностей, просто общались. Предлагалось встретиться на Уручье 29 августа 2020 года, по-моему. Хотели жечь – наверное, бензином. Я точно не помню. Я не собирался ехать».
Адвокат отметила, что материалах дела указан диагноз ее подзащитного: ему трудно сосредоточиться.
Евгения Пропольского задержали, когда он выходил из общежития на встречу с девушкой. При задержании у него нашли электрошокер, который он носил для самозащиты.
«Меня заставляли писать чистосердечное признание на имя начальника УСК, – рассказал он. – Мне угрожали, пытали – били моим электрошокером. Добровольно я не писал заявление. Потом у меня проблемы со здоровьем были: было плохо, кружилась голова, была отбита нога».
Адвокат попросила провести экспертизу почерка на предмет определения в каком состоянии находился ее подзащитный, испытывал ли давление, стресс, писал ли заявление в необычной позе. В ходатайстве было отказано. Также адвокат заявила ходатайство о признании недействительным доказательства, полученного с нарушением закона, – показаний, данных под принуждением. Судья отметил, что ходатайство будет рассмотрено во время прений сторон.
До задержания Евгений работал сварщиком на МТЗ: при обыске на его рабочем месте нашли предметы, похожие на рогатки. Пропольский объяснил, что это одна-две подставки под рукоятки, чтобы было удобнее варить.
Ростислава Стефановича избивали при задержании
Ростислав Стефанович давал показания в произвольной форме.
Он отметил, что участия в несанкционированных мероприятиях не принимал, в телеграм-каналах читал информацию – в том числе, это были чаты «Подработка Минск», «Минск Координаторская», «101». К последнему он присоединился за день до задержания. В нем возникло обсуждение о возможном повреждении «Табакерки». Он подчеркнул, что не призывал к совершению противоправных действий.
«На встречу на ст.м. Уручье я пришел, чтобы познакомиться с участниками чата, – рассказал Ростислав. – Договоренности повредить «Табакерку» не было: согласия на повреждение каким-либо образом я не давал.
После задержания меня завели в микроавтобус, положили лицом в пол и наносили удары дубинкой (запнулся, ему понадобилось около минуты, чтобы собраться и продолжить давать показания – прим.) в область ног и ягодиц. Меня били и одновременно задавали вопросы… что мы собирались поджигать «Табакерки». Всего нанесли не менее 20 ударов. Кто-то сказал, что снимут с меня штаны, чтобы изнасиловать: штаны дернули, но не сняли. Потом силой приложили палец к телефону, он разблокировался.
В здании РУВД меня поставили на растяжку: ноги шире плеч, голова должна упираться в стену. Так я простоял три часа. Когда я пытался хоть немного сменить положение, получал дубинкой по ногам либо давали команду стать еще дальше от стены. Мое состояние было на грани потери сознания. Я чувствовал боль в височной области. После этого у меня три недели не сходили шишки, мне было больно открывать рот… Медицинская помощь мне была оказана частично. Я обращался с заявлением о привлечении виновных лиц к ответственности, однако в возбуждении уголовного дела было отказано.
На встречах с участниками чата, в котором я состоял, ранее я не присутствовал. Считаю, что Слащёв мог либо перепутать меня с кем-то, либо специально оговорить.
Я не высказывался по поводу повреждений транспортных средств, насилия над личностью, поджогов, уничтожению и порчи имущества, вооруженного сопротивления представителям власти и согласия на это не давал».
Ростислав Стефанович отказался от дачи дальнейших показаний.
Гісторыя палітвязня Расціслава Стэфановіча – архітэктара, які хацеў, каб беларусаў пачулі
Жонка Расціслава распавяла "Вясне" аб ночы пасля затрымання, чаканні мужа і малюнках дачкі.
Согласно материалам дела, при осмотре Стефановича третьего октября в СИЗО-1 «выявлены кровоподтеки ягодиц, которые образовались в результате как минимум двух травматических воздействий». Они «относятся к категории не повлекших за собой расстройства здоровья и незначительной утраты трудоспособности. Моделирование возможности ситуации, при которой могли образоваться телесные повреждения, не входят в компетенцию медицинского судебного эксперта, поэтому ответить на вопрос, учитывая отсутствие описания кровоподтеков в представленных медицинских документах, не представляется возможным».
Судмедэксперт осмотрел Ростислава только через два месяца.
Артем Мицук отказался от дачи показаний
В ходе предварительного следствия Артем Мицук рассказывал, что в массовых мероприятиях не участвовал, был подписан на телеграм-каналы – в том числе, на «100» и «101». Отмечал, что никаких призывов к совершению противоправных действий не писал: считает, что все необходимо решать мирным путем.
«Я так понимал, что часть людей из группы хотят встретиться и пообщаться, – говорил Артем. – Я бы не участвовал в поджоге «Табакерки». Я решил поехать познакомиться с участниками чата 29 сентября, чтобы предложить им распространять листовки, в которых написаны честные новости: чтобы все слои общества их видели. Там меня задержали. Никаких противоправных действий я не совершал».
Павел Недбайло и Александр Резник были сильно избиты во время задержания
По словам одного из слушателей в зале, при задержании на лицо Павла Недбайло наступили сапогом, давили на его с оскорблениями, требовали, чтобы он сказал свой пароль от телефона. В панике вводили пароль неправильно, и когда оставалась последняя третья попытка, еще сильнее надавили сапогом и сказали: «Говори пароль или мы сейчас тебя убьем и тебе хана». После того, как он назвал пароль, его погрузили в автозак и увезли. На допросе в Следственном комитете его также избивали, нанося удары по лицу и голове в попытке выбить признательные показания. Павел не дал показаний. Во время допроса с адвокатом он рассказал, что его задержали по пути к другу.
Судмедэкспертиза зафиксировала кровоподтеки глаз, плеча, бедра и лица и в итоге признала травмы, не повлекшими за собой кратковременную потерю трудоспособности и изменений в здоровье. Определить ситуацию, в которой могли образоваться данные травмы, эксперт не смог: отмечено лишь, что они «образовались вследствие не менее четырех травматических воздействий тупого предмета».
Павел Недбайло отказался выразить свое отношение к обвинению.
Согласно медицинской экспертизе, третьего октября у Александра Резника также были обнаружены телесные повреждения 4-5-суточной давности: кровоподтеки правого плеча, голени. Они «образовались в результате не менее двух травматических воздействий твердым тупым предметом». Характер побоев также не удалось определить.
Первомайским РОСК проводилось расследование о побоях Недбайло, Резника и Стефановича. Адвокаты обвиняемых подавали ходатайство о приобщении этого расследования к материалам дела. Ходатайство было отклонено: судья отметил, что они могут подать отдельный иск по поводу телесных повреждений.
Также было дважды отклонено ходатайство исследовать происхождение видео, на которых Резник, Недбайло, Косаковский, Пропольский дают объяснения на камеру. По мнению адвоката Резника, «материалы проверки могут содержать как сведения о лицах, проводивших видеозапись задержания обвиняемых, так и иную информацию, которая подтверждает или опровергает позиции Резника и Недбайло по факту физического и психологического давления со стороны с сотрудников правоохранительных органов при задержании, принуждению к даче признательных объяснений».
Мама политзаключенного Артёма Косаковского: «Сейчас убедилась, что воспитала сына правильно»
Переписка с телефона Юрия Белько велась уже после его задержания
На судебном заседании адвокат Юрия Белько отметила, что ее подзащитного задержали 29 сентября в 19.40, но переписка с его аккаунта продолжалась до 22.55. Один из слушателей на заседании рассказал, что согласно переписке, озвученной в рамках материалов дела, до 19.40 Юрий писал, что не приедет на встречу, а после этого времени с его телефона были написаны сообщения, что он приедет и возьмет с собой "смесь". При обыске гаража не было найдено смесей – только бензин и масло.
Слушатель в зале также рассказывает, что орудия, ружья, наганы, патроны и гильзы, найденные при обыске у Юрия Белько, не признаны огнестрельным оружием, так как они неисправны. У Юрия также были найдены семь ножей: только один из них был признан холодным оружием. Наличие у политзаключенного оружия объясняется тем, что он, а также часть его семьи увлекаются охотой.
Дмитрий Жебуртович не признал вину в полном объеме.
Что говорят свидетели?
Один из свидетелей по делу – специалист «Табакерки», который занимался снабжением и согласованием мест установки киосков в Минске и Минской области. Он отметил, что три «Табакерки», приготовление к поджогу которых вменяется обвиняемым, стоят в Минске уже полтора года. Они не были введены в эксплуатацию, поэтому были полностью пустые внутри. Также специалист отметил, что все «Табакерки», установленные в Минске, более усовершенствованы, по сравнению с остальными: они имеют металлические фасады и негорючий утеплитель. «Табакерки» подобного формата еще ни разу не уничтожались дотла: наружная часть киоска является негорючей – в случае поджога в таком случае повреждалось только лакокрасочное покрытие.
Адвокат: «Если у «Табакерки» будет повреждено лакокрасочное покрытие, она будет считаться уничтоженной или подлежать восстановлению?»
Свидетель: «Подлежать восстановлению».
Адвокат: «Как рассчитать ущерб?»
Свидетель: «Стоимость восстановительных работ».
Заявленное ходатайство об истребовании класса огнеупорности «Табакерки» отклонено: в противном случае можно было бы сравнить температуры горений и понять, возможно ли уничтожить «Табакерки» теми средствами, которые указаны в обвинении, – это бензин и масло.
Брат Юрия Белько и его знакомый, у которого гараж находится неподалеку, дали похожие показания. Они рассказали, что в гараже у Юрия бывали другие люди: все знали, где находится ключ. Найденным при обыске трансформаторным маслом Юрий заправлял машины: так дешевле. Отработанное масло использовал для отопления, а бензин – для обезжиривания.
Брат Юрия также показал, что рации он подарил ему на день рождения: так было удобнее находиться на связи во время охоты, которой увлекаются оба брата. Он рассказал, что Юра – добрый и честный человек, который всегда готов прийти на помощь. Знакомый на просьбу охарактеризовать обвиняемого отметил, что пошел бы с ним в разведку.
Теща Павла Недбайло охарактеризовала его как серьезного, работящего парня: он работал на двух работах, чтобы обеспечить семью, когда родилась дочь, полностью отказался от вредных привычек.
История политзаключенного Павла Недбайло: строителя, который бегает полумарафоны
В семье воспитывалось два ребенка: один – от первого брака жены, второй – от первого брака мужа.
«Меня как маму переполняет благодарность к Паше, у дочери образовалась дружная семья, где царила любовь и согласие, – отметила женщина. – Я горжусь своим зятем, и он стал для меня любимым сыном».
