"Беларусь будет настоящей страной для жизни". Фигуранты "дела Тихановского" в Гродно выступили с последними словами в суде
Владимир Книга, Евгений Резниченко, Дмитрий Фурманов. Фото: spring96.org
В Гродно почти пять месяцев, с 18 января, судят троих фигурантов "дела Тихановского": политзаключенного Дмитрия Фурманова, Евгения Резниченко и Владимир Книгу. Их всех обвиняют в активном участии в действиях, грубо нарушающих общественный порядок 29 мая в Гродно (ч. 1 ст. 342 УК). Кроме этого, Резниченко и книгу обвиняют в насильственных действиях в отношении милиционеров (ст. 364 УК). Потерпевшими по делу признаны четыре сотрудника милиции, двое из которых в общей сложности запросили 10 тысяч рублей морального вреда. 17 мая на судебных прениях прокурор Никита Мысливец попросил суд наказать Дмитрия Фурманова — двумя годами колонии в условиях общего режима, Евгения Резниченко — тремя с половиной годами колонии в условиях общего режима, Владимира Книгу — четырьмя годами колонии строгого режима. Сегодня, 31 мая, фигуранты "дела Тихановского", которые уже больше года находятся в изоляторах, выступили с последними словами. "Весна" приводит стенограмму последних выступлений на суде Дмитрия Фурманова, Евгения Резниченко и Владимира Книги, на которых они прочитали белорусское стихотворение, проанализировали обвинение и еще раз высказали свою позицию по делу.
Политзаключенный Дмитрий Фурманов: Этот антиобщественный режим переменится и на его место придут классные белорусы
- Дмитрий Фурманов на суде 18 января. Фото: spring96.org
Сегодня стало известно, что политзаключенному Дмитрию Фурманову продлили срок содержания в карцере до 8 июня. Всего он проведет в карцере 21 день. Также сегодня он произнес последнее слово в суде на белорусском языке, которое начал с того, что в стране наступил правовой дефолт:
“Уважаемый Высокий суд, уважаемые господа, дорогие друзья, любимые мамочка и папочка, любимая Оля! Мы все живем во время правового дефолта, милиция только ждет приказа, чтобы похитить граждан, которые собирают подписи за кандидата в президенты страны. Если за касание рукой к автомобилю, чтобы он не задушил людей, граждане получают денежные взыскания... Когда пострадавшие милиционеры закрывают фуражкой осмотр видеорегистратора...Когда женщин, которые задают провокационные вопросы, с которых все и началось, не приводят в суд в качестве свидетелей. Но очевидно, что всему плохому приходит сканирование. Так и этот антиобщественный режим переменится, и на его место придут классные белорусы, которые начнут возрождать национальные ценности, повышения уровня жизни граждан Республики Беларусь. Это будет новое время, когда мы снова будем гордиться своим государством, милицией, следственными органами, прокуратурой, судебными учреждениями, профессиональными союзами и, наконец, своим белорусским языком, гимном, флагом, гербом. Поэтому, какое бы не было принято решение по отношению ко мне и моим друзьям, я уверен, что у нас у всех обязательно будет хорошо. Но только благодаря таким неравнодушным людям, которые нас поддерживают в письмах и открытках. Пусть наша Беларусь всегда остается солнечной и процветающей, а в будущем будет настоящей страной для жизни. Как говорит мой хороший друг Владимир Иванович [Rнига]: „Движ идет“".
А в конце своего последнего слова я хочу привести очень актуальное стихотворение историка Николая Ермоловича, которое было напечатано в его "Гутарках" в 1976 году:
“Ты хочаш жыць для Беларусі,
Служыць за праўду ў барацьбе?
Тады, мой сябра, я звярнуся
З наступным словам да цябе.
Прымай жа праўду ты без страху
(Як некалі прыняў Кастусь),
Няма цяжэйшага больш шляху,
Чым у змагара за Беларусь”.
Евгений Резниченко: Все действия считаю провокацией, вину не признаю, прошу меня оправдать
- Евгений Резниченко и Владимир Книга. Фото: spring96.org
Вторым с последним словом выступил обвиняемый Евгений Резниченко:
«Спасибо всем, кто в эти дни присутствует в этом зале, поддерживает нас. Сегодня в этом зале решается судьба невиновного человека. Долгое время я не мог понять выражение, которое было написано много лет назад: "Хочешь сесть в тюрьму — едь в Беларусь". Но, когда судьба заставила меня вернуться на Родину, то я понял истинное его значение.
29 мая я не совершал никаких преступлений, никогда ни с кем не договорился о совершении каких-то преступлений. Многие из нас сегодня знают, что 29 мая была явная провокация со стороны женщины в кепке, которую явно никто задерживать не собирался. Однако помощь именной этой женщиной потерпевшему Козловскому — явно не совпадение. Видеорегистратор он пытается прикрыть фуражкой не просто так. Я думаю, он преследуют другую цель. При этом, я лично не имею никакого отношения к применению насилия ни к Козловскому, ни к Хваленю.
Меня всю жизнь учили спасать человеческие жизни. В моей жизни было спасено две человеческие жизни. Но никто и никогда мне не говорил о том, что за спасение человеческой жизни могут посадить в тюрьму. А сегодня вышло вот так. То, что я якобы договаривался с кем-то о применении насилия к сотруднику милиции, то, что я якобы целенаправленно шел к Козловскому — это не более, чем фантазия гособвинителя. Например, обычный семейный разговор о планировании отпуска пытаются представить как подготовку к каким-то противоправным действиям. Гособвинитель предполагает, что я целенаправленно следовал по площади за Тихановским. Но это предположение, поскольку передвигаться я имею полное право, как посчитаю нужным, я свободный человек. Так же гособвинитель предполагает, что я якобы имел какой-то умысел, совершал действия из мести к сотрудникам милиции. При этом, гособвинитель не обладает сведениями о том, что в моем окружении таких сотрудников очень много и с каждым из них я поддерживаю нормальные отношения. Я никогда в жизни не преследовал целью никому отомстить, ведь у каждого из нас своя работа. И в случае необходимости я всегда могу обратиться к ним за помощью, как и сотрудники милиции обращаются за помощью к нам. И мы всегда приходим друг другу на помощь. Так о какой мести мы сегодня можем говорить?
Мой дед до самой смерти служил в военизированной охране [Евгений заплакал на этом месте], мой отец также в свое время служил в охране. Поэтому я знаю не по наслышке, что это за работа, а вы мне сегодня говорите о насилии. Нет, граждане, не то у меня воспитание, чтобы кому-то мстить. Вы сегодня отправляете меня за решетку, потому что кто-то предположил, что я якобы могу скрыться только из-за того, что я несколько раз выезжал на отдых. Но никто из вас не подумал о том, какое у меня состояние здоровья, как в это время живет моя семья, ребенок, мать, сестра, на что они будут жить вообще. На пенсию в 350 рублей или зарплату в 600? Никто из вас сегодня не знает, как живет моя мать… [Евгений снова заплакал] Она мне в письмах пишет, что у нее сегодня в доме нет воды. Она вынуждена каждый день тоскать по шесть киллометров тоскать бочки с молоком, чтобы сдать их государству...
Мой интерес к телеграм-каналам также пытаются выставить как преступную мотивационность, говоря о каких-то маниакальных наклонностях. Но все видеоролики находятся в открытом доступе, их просмотр не запрещен. И то, что гособвинитель предполагает о моем знакомстве с Фурмановым и Книгой задолго до событий 29 мая, — это тоже не более, чем предположение. Как известно, обвинение не может строиться на предположениях согласно части 4 статье 16 УПК. Следствие не установило причастных лиц, показания потерпевших не соответствует действительности, так как находясь на втором этаже здания, расположенного на улице Октябрьская, 4, они не могли наблюдать за происходящим на площади Советской, как расстояние не менее 100 метров и между ними находится сквер.
"Ситуация 29 мая — это просто цепь событий, спровоцированных дамой в кепке"
Как мы с Тихановским или еще с кем-то могли договориться о применении насилия к кому-либо? Разве мы знали, что на Советской площади будут сотрудники милиции, ведь с 26 по 29 мая на площади не было ни одного сотрудника милиции? Разве мы знали, что к Тихановскому будет кто-то приставать и провоцировать на конфликт? Такого ранее не было. Разве мы знали, что Тихановского кто-то попытаются задержать? Предположений об этом не было никаких. По сути, ситуация 29 мая — это просто цепь событий, спровоцированных дамой в кепке. Меня занесло за спину Козловского. Я не знаю, кто его тянул и ударял. Но точно знаю, что я никакого отношения к этому не имею и сам этого ничего не делал. А те люди, которые совершали насилие над Козловским, на сегодняшний день не установлены и не представлены перед судом. Никакого нарушения общественного порядка я не планировал и вообще за события 29 мая я получил 7 суток. На сегодняшний момент складывается ощущение, что органы следствия не выполнили в полном объеме свою работу, а дело полностью сфабриковано, а гособвинитель не имея конкретных фактов, пытается представить к делу все подряд, лишь бы невиновный человек сидел. А виновных уже искать и ненужно, ведь есть я, на которого просто свалили вину, ведь так было удобно всем.
Все действия считаю провокацией, вину не признаю, прошу меня оправдать».
Владимир Книга: События 29 мая 2020 года — заранее спланированная провокация силовыми ведомствами
- Владимир Книга. Фото: spring96.org
Третьим выступил с последним словом обвиняемый Владимир Книга. Его выступление было короткое, но содержательное:
«Скажу кратко, что события 29 мая 2020 года — заранее спланированная провокация силовыми ведомствами Республики Беларусь. Все факты вы сами приводили — в материалах дела, видео. Уточнять не буду, люди сами сделали свои выводы, поэтому только ЖЫВЕ БЕЛАРУСЬ!»
Приговор будет оглашен 2 июня.
Подробности о суде:
Как в Гродно судят четырех фигурантов "дела Тихановского". Фоторепортаж
"Я работал в МВД, могу отличить провокацию от настоящей ситуации": в гродненском суде допросили Владимира Книгу
*Мониторинг этого судебного процесса вел правозащитник Роман Юргель.
