"Мама, мне очень стыдно, что я здесь". Мать Дмитрия Гопты встретилась с сыном в колонии

Мать политзаключенного, приговоренного к двум годам колонии, Дмитрия Гопты получила первое после СИЗО свидание с сыном, который отбывает наказание в исправительной колонии №3 в Витьбе.

Дмитрию Гопту - 21 год, он имеет психическое заболевание, связанное со значительным нарушением поведения, требующее ухода и лечения, из-за этого имеет умственную отсталость. Однако это не помешало суду Жлобинского района обвинить его сразу по двум статьям Уголовного кодекса в организации и подготовке действий, грубо нарушающих общественный порядок и в насилии либо угрозе применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел. Экспертиза решила, что, несмотря на поведенческие проблемы, парень может отвечать за свои действия. Хотя, по-правде, он даже работать не может, поскольку не всегда понимает, что точно от него требуется.

Пятого февраля парня осудили на 2 года колонии общего режима, а 9 февраля белорусским правозащитным сообществом он был признан политическим заключенным.

Дмитрий Гопта в суде.

"Я бросал, но я не знаю, попал или не попал"

Это приговор имел широкий резонанс в обществе - почти три тысячи подписей белорусы собрали под петицией об освобождении Дмитрия.

Почему так? Из-за специфики умственного развития во время следствия Дмитрий злякался и принимал за чистую монету убеждения следователя, что если признается в броске камня в сторону силовиков, то ему ничего не будет. Он поверил, и на суде как мантру повторял эти слова: "Я бросал, но я не знаю, попал или не попал".

Но когда его начинали допрашивать, в каком месте это случилось, он называл разные места города.

26 мая Ольга Гопта увиделась с сыном в Витьбе.

Первое впечатление матери - Дмитрий выглядит более взрослым чем раньше, более серьезным. Тем не менее, при разговоре время от времени на лице сына проступают слезы. Он до сих пор не может понять, почему он попал в заключение.

"Мама, мне очень стыдно, что я здесь. Я не понимаю, за что я тут сижу. Когда меня забрали, следователь сказал, что мы все о тебе знаем, тебя там видели и когда ты признаешься – тебе ничего не будет”.

И вот это ”ничего не будет" стоило юноше два года колонии.

- Сын рассказывал, что самым тяжелым и страшным для него был этап. В вагоне перевозили все время в наручниках, руки скованы за спиной, а перед посадкой в автозак он одел куртку. В автозаке было душно и жарко, однако из-за наручников охранники запретили ему раздеться. Дима говорит, что даже руководство колонии само не понимает, как он мог попасть сюда, - рассказывает мать о своих впечатлениях от встречи с сыном.

“В нашем отряде есть дедушка, который почти ничего не видит”

Дмитрий говорил матери, что в колонии много пожилых людей, они плохо ходят, некоторые плохо видят, а некоторые даже на прогулку выйти не могут. Он всех их жалеет, ведь по жизни он очень добрый. А еще говорил, что в СИЗО "злой дядька" над ним насмехался и говорил, что его никто не любит, даже родители, что он никому не нужен и ему никто не пишет.

Действительно, в СИЗО Гопту писем не отдавали, но когда переводили в колонию - отдали целую пачку писем.

Еще в СИЗО ему прислали бандеролью в подарок маленького игрушечного мишку. Об этом только сказали, но сам подарок не передали. Только когда прибыл в колонию - смог получить мишку.

На свидании он, плача, спрашивал у матери, действительно ли она его не любит и он никому не нужен.

"Видимо, он не понимает, что его поддерживаем все мы. Возможно, там информационный вакуум и сын не знает, что делается на свободе,” - рассказывает Ольга.

Также мать рассказала, что в колонии Дмитрий работает на швейном производстве, обрезает нитки. Работа в две смены, поэтому иногда сын пока не высыпается.

Жлобин: Кохановскому и Гопта три с половиной и два года лишения свободы соответственно

Экспертиза в ходе следствия подтвердила диагноз парня, но судья посчитала, что он в состоянии отвечать за свои поступки. Мать политзаключенного Ольга уверена, что ему не место в колонии общего режима.