«Кто поёт, тот и участвует». Что еще говорят свидетели на суде по «делу студентов»
Фигуранты «дела студентов». Коллаж mediazona.by
25 мая в выездном заседании суд Советского района продолжил рассмотрение уголовного «дела студентов» в отношении 10 учащихся столичных вузов, выпускницы БГМУ и преподавательницы БГУИР.
Ксению Сыромолот, Егора Канецкого, Илью Трахтенберга, Татьяну Екельчик, Касю Будько, Яну Оробейка, Викторию Гранковскую, Анастасию Булыбенко, Марию Коленик, Глеба Фицнера, Алану Гебремариам и Ольгу Филатченкову обвиняют по ч. 2 ст. 17 («преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору») и ч. 1 ст. 342 Уголовного кодекса («активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок»).
Дело рассматривает судья Марина Федорова.
Текстовую онлайн-трансляцию из зала суда ведут «Вольный профсоюз БГУ» и «Студэнцкая Думка».
Еще один день свидетельский показаний в суде по «делу студентов»
Декан мехмата БГУ: «Не бывает такого, чтобы студенты просто спонтанно решили попеть»
Суд продолжает допрос свидетелей по делу – представителей администрации и работников вузов.
Первым 25 мая выступал декан механико-математического факультета БГУ Сергей Босяков, который рассказал, что хорошо помнит только акцию 26 октября. В другие дни студенты тоже собирались – 1-2 раза в неделю: пели песни, иногда были плакаты. Акции проходили на 4 этаже главного корпуса БГУ на большой перемене.
На вопросы гособвинения говорит, что были студенты БГУ, каких-то конкретных лидеров выделить не может. Акции не мешали учебному процессу, кроме той, что была 26 октября – была забастовка, мероприятие проходила во дворе, Босяков лично ее не наблюдал. Однако утверждает, что было шумно, был перекрыт проход – студентам было сложно пройти, они опоздали на пары.
Из обвиняемых декан БГУ знает Татьяну Екельчик и Илью Трахтенберга, говорит, что они участвовали в акциях – «не каждый раз, но иногда видел их». По словам Сергея Босякова, у обвиняемых не было особой роли, просто участники, видел, как они общались между собой. Свидетель утверждает, что акции нарушали один из пунктов правил внутреннего распорядка БГУ – они не были согласованы с администрацией вуза:
«Подается заявка проректору и докладная руководителю того структурного подразделения, на территории которого проводится мероприятие».
С практикой устного обращения для согласования акций Босяков не сталкивался. В ходе допроса выяснилось, что студентов с ПВР не ознакамливают.
С жалобами на акцию 26 октября никто к свидетелю не обращался, но позже в течение недели звонили родители и говорили, что «дети не могли пройти на пары».
Илья Трахтенберг задал несколько уточняющих вопросов касательного того, где именно стояли студенты, сколько их было, как именно они располагались, чтобы никто не мог пройти. Босяков сказал, что было около 10 человек, которые стояли в проходе с коридорами.
Татьяну Екельчик свидетель характеризует как прилежную, способную студентку с высоким средним баллом. У девушки были пропуски – часть по уважительным причинам, а часть – нет, были взыскания.
Защитник: Перерывы - это свободное время студентов?
Босяков: Да.
Защитник: Значит, они могут проводить их, как хотят?
Босяков: Ну да.
Защитник: Должны ли студенты согласовывать, если просто решили постоять в количестве 15 человек?
Босяков: Нет.
Защитник: А если они решат спонтанно спеть песни? Неважно, гимн Беларуси или что-то другое?
Босяков: Не бывает такого, чтобы студенты просто спонтанно решили попеть.
По словвам свидетеля, в фойе 26 октября собралось около 80 человек, на вопрос защиты, могли ли студенты там свободно разместиться, пытался увиливать, но после замечания судьи, ответил утвердительно. Он не помнит, просил ли разойтись собравшихся в тот день.
Илья зачитал очень точную формулировку из показаний декана на допросе у следователя, которая как будто скопирована из закона. Обвиняемый уточнил, сам ли говорил Босяков на допросе. Свидетель ответил, что записано, «наверное, с его слов».
Трахтенберг: То есть это не следователь вам предложил формулировку, а вы сами ее дали?
Босяков: Да, сам.
По словам свидетеля, милицию в университет никто не вызывал.
Следующим в качестве свидетеля выступал заместитель декана биологического факультета БГУ Виталий Сахвон. Он рассказал, что акция проходили раз в несколько недель – иногда чаще, иногда реже, студенты собирались около факультета и пели «всем известные песни» (например, «Муры»). Как правило, акции были сидячие, с плакатами, поначалу использовали «всем известный флаг». Наиболее яркой, по мнению свидетеля, была самая первая акция 1 сентября: студенты пели песни, было очень необычно.
Виталий Сахвон говорит, что просили студентов расходиться, проводили с ними разъяснительные беседы. Акции были связаны с несогласием с результатами выборов президента. Акция в конце октября выглядела так: студенты «собрались у факультета, ходили толпой», на замечания и просьбу разойтись не реагировали, но образовательному процессу это «абсолютно» не помешало. Сахвон наблюдал за акцией из окна, действия студентов его работе не мешали.
Обвиняемого Егора Канецкого свидетель знает по фото, видел на акции один раз, но не 26 октября. Знает также, что политзаключенный получил дисциплинарное взыскание. Характеризует Канецкого с положительной стороны, «успеваемость хорошая».
Политзаключенный: «Вы же как математик понимаете, что вероятность того, что формулировки у разных свидетелей совпадут, стремится к "нулю"?»
В суде в качестве свидетеля допросили заместителя декана механико-математического факультета БГУ Валерия Курсова. По его словам, в сентябре-октябре проходили акции протеста в корпусе БГУ, аудиториях факультета и во дворике вуза. Численность участников всегда была разная, но наибольшая была в 20-х числах октября, когда была объявлена забастовка. В среднем было 60-80 участников в тот день, а в другие дни – 15-20 человек. Курсов выходил к студентам и просил их разойтись, т.к. это входит в его обязанности, реакция на просьбы была разная, но в целом участники оставались: сидели, пели, хлопали в ладоши, символику не видел.
Хоть акции и проходили в основном в перерывах между занятиями, по мнению свидетеля, обстановка не была благоприятной для учебного процесса. Также он отмечает, что 26 октября митингующие не врывались в аудитории, давали желающим учиться. Видел среди участников Илью Трахтенберга, кто координировал акции – не знает, о фактах срыва занятий ему не известно. Татьяну Екельчик замдекана знает как свою студентку, говорит, что она также участвовала в акциях на территории факультета.
Рассказывает, что после акций вызывали студентов давать объяснительные, есть акты об отказе дачи таких объяснительных.
По мнению Курсова, студенты были ознакомлены с правилами согласования проведения мероприятий, т.к. эта информация есть на сайте БГУ, сам лично эти правила он никому не разъяснял.
«26 октября Таня и Илья не участвовали в образовательном процессе, но остальным не мешали».
Свидетель говорит, что 26 октября советовал студентам разойтись, движение в холле 4 этажа было затруднено, но жалоб никто не предъявлял.
Что касается участия в акциях Татьяны Екельчик, замдекана говорит, что 22 и 30 сентября, а также 2 октября студентка отказывалась писать объяснительные, но с ней лично свидетель не общался. Критерии массовых мероприятий Курсов не знает, говорит, что это может пояснить следующий свидетель – представитель охраны.
«Если бы Андрей Дмитриевич [ректор БГУ - прим. ред.] разрешил акцию, я бы первым об этом узнал на мехмате».
Согласно ПВР, студенты не могут шуметь в перерывах, а сидение на полу – считается нарушением. На участников акций налагались дисциплинарные взыскания.
В суде зачитали письменные показания, которые Курсов давал на предварительном следствии. Тогда он называл Екельчик и Трахтенберга – организаторами акций, упоминал их как администраторов телеграмм-канала «Мехмат 97%».
Илья Трахтенберг спросил:
«Валерий Михайлович, Вы же как математик понимаете, что вероятность того, что формулировки у разных свидетелей от администрации БГУ совпадут, стремится к "нулю". Каким образом так вышло?»
Курсов на это ответил, что все формулировки в его протоколе записаны с его слов.
Также в суде выяснилось, что следователь при допросе свидетеля не давал ему ознакамливаться с каждым пунктом протокола допроса, а на подпись протокол вместе со всеми приложениями с разъяснением прав был подан уже в конце допроса.
Валерий Курсов, как и предыдущий свидетель, был не согласен с рядом утверждений в протоколе допроса, но о возможности внесения своих пометок не знал, т. к. это не было разъяснено ему следователем.
Декан биологического факультета БГУ: «Кто поёт, тот и участвует»
После обеденного перерыва в суде выступил декан биологического факультета БГУ Вадим Демидчик. Он также показал, что акции проходили в первые месяцы учебного года во время перерывов, студенты в количестве от 10 до 20 человек собирались в холе, пели песни, символики свидетель не наблюдал. Сначала акции проходили два раза в неделю, потом – раз в неделю, потом постепенно «сошли на нет». Демидчик выходил к студентам и разъяснял, что они нарушают ПВР, срыва занятий не было. Утром 26 октября собралось около 30 человек вначале в корпусе, потом вышли на улицу, постояли и после куда-то ушли. Точно не помнит, выкрикивали ли участники лозунги. Жалоб не поступало.
«Все было этично и корректно, не было никаких призывов».
Говорит, что у обвиняемого Егора Канецкого был высокий средний бал, он занимался наукой. В то же время, политзаключенный участвовал в акциях, но свидетель «не сказал бы, что он занимал главенствующую роль».
Защитник: Препятствовали ли участники акций перемещению по факультету?
Демидчик: Нет, они собирались в холле.
Защитник: А как Вы определяете, кто участвует в акции?
Демидчик: Кто поёт, тот и участвует.
Судья зачитала предварительные показания свидетеля: он утверждал, что Канецкий – активный участник акций, а также, что 26 октября звучали призывы присоединиться к забастовке.
Следующий свидетель — проректор по учебной работе БГУИР Виктор Рыбак. Он также лучше всего запомнил акцию 26 октября: тогда собралась группа студентов, которая пошла во время занятий по аудиториям с призывом к забастовкам. Выкрикивали речевки и лозунги, на замечания не реагировали, а когда ходили по лестнице – никто не мог пройти. Когда студенты вышли на улицу, к ним присоединились и другие люди.
«Я видел, как на улице они [посторонние люди – прим. ред.] присоединились к студентам. Видно по их одежде, потому как ходили, по экипировке. Это моё субъективное мнение, что они не студенты».
По словам Рыбака, была попытка сорвать занятия, но они прошли. «Жалобы поступали молниеносно», но свидетель говорит только об одном таком случае. Других массовых мероприятий не видел.
Обвиняемую Ольгу Филатченкову лично не знает, но слышал, что есть такой преподаватель, видел ее имя в видеообращении.
При этом на предварительном следствии Виктор Рыбак говорил, что читал телеграмм-каналы и контролировал акции, а в суде он заявил, что не знает никаких телеграмм-каналов, в деканате их никто не читал и не отслеживал.
Начальник управления БГУ: «Илья вышел среди остальных, поэтому и посчитал, что он организатор»
В суде допросили заместителя охраны службы безопасности БГУ Николая Слабейко. Он показал, что на 4 этаже ММФ и во внутреннем дворике БГУ проходили несанкционированные массовые мероприятия: песнопения, сидячие акции, лозунгов не выкрикивали, но использовали бело-красно-белую символику. Акции мешали проведению занятий в сентябре, но в целом образовательный процесс не был нарушен:
«Они не врывались, а спокойно заходили на территорию ВУЗа. Самый трудный был сентябрь. К октябрю мы нашли общий язык и понимание».
Николай Слабейко просматривал тг-каналы, после чего со студентами проводились профилактические беседы. Говорит, что разговаривал с Екельчик и Трахтенбергом, а Илья скидывал информацию в телеграмм-каналы под своим именем – куда идти, что делать и т.д.
«Я видел, как они вместе подымались на площадку, вместе уходили. Даже когда Илью отчисляли, они вместе были».
Кто планировал и организовывал акции свидетель не знает, но отмечает, что в начале сентября акции проходили во время занятий – с 9-10 часов утра до 14 часов дня.
На вопросы Ильи Трахтенберга отвечает, что видел эти акции, но никаким образом их не зафиксировал. Также Слабейко подтвердил свои показания о том, что 1 сентября в акции приняло участие около 800 человек у входа в главный корпус БГУ - вся площадка от входа в метрополитен до стены БГУ была заполнена студентами. Сколько из них было студентов мехмата – не знает.
Илья: После моих сообщений в так называемом тг-канале «Мехмат Бастует» Вы сказали, что студенты собирались. Кто конкретно собирался?
Слабейко: Не могу сказать. Я читал, что «собираются». Кто конкретно, в каких факультетах, не могу сказать.
Илья: А есть у Вас факты, что я кого-то конкретно куда-то призвал и куда?
Слабейко: Не знаю конкретно, фамилий не могу назвать.
Илья: У Вас нет таких фактов?
Слабейко: Нет.
Защитник уточнил, что значит Екельчик и Трахтенберг «выполняли функцию сбора толпы», на что свидетель ответил: «Это мое предположение».
Илья: В ваших показаниях сказано, что одни студенты мешали другим студентам использовать перерыв в личных целях. А администрация, запрещая акции, не мешала студентам использовать перерывы в личных целях?
Свидетель: Мы не мешали собираться студентам, и речь идёт сейчас не о времени перерывов, а об учебном.
Обвинитель отметил, что «два уважаемых человека – проректора БГУ – говорили, что акции не проходили в учебное время», а теперь свидетель утверждает «другое, хотя на допросе говорил так же, как и проректоры».
Обвинитель: Кому нам верить?
Свидетель придерживается позиции, что говорит всё верно именно в суде.
Следующий свидетель – начальник управления БГУ Евгений Харук – узнавал о проводимых акциях в сентябре из соцсетей и телеграмм-каналов. Илью Трахтенберга знает, хотя лично не знаком:
«Была встреча со студентами, каждый высказывался, что хочет от администрации. Принесли петицию от студентов и сотрудников. Была связанная с петицией молчаливая акция, когда заклеивали рты. Было что-то похожее на митинг».
Узнал, что политзаключенный участвует в акциях по фотографии, также Илья не скрывал своего имени и фото в телеграмм-каналах, где писал, куда идти на акции. У Татьяны Екельчик никнейм был открыт до середины сентября, она также участвовала в переписках в чатах, высказывала свое мнение.
В письменных показаниях свидетеля говорится, что в акциях участвовали Трахтенберг и Екельчик, к ним выходил декан, обвиняемые были модераторами.
Евгений Харук знал, что Илья отчислен, поскольку тот написал об этом в сети. Политзаключенный Трахтенберг машет головой адвокату в знак того, что такого не было.
Также в показаниях свидетеля говорится, что были действия, грубо нарушающие общественный порядок. Защита уточнила, что это значит и как выглядело. Свидетель пояснил, что 26 октября были крики и лозунги, он считает такие действия грубым нарушением общественного порядка. Но на территории БГУ таких нарушений не происходило.
На вопросы Ильи свидетель отвечает, что лично наблюдал акции 1 сентября и 26 октября, остальные видел на фото и видео в телеграмм-каналах, где они размещались. 1 сентября Харук не видел политзаключенного в холле, т.к. когда пришел, было уже много людей там.
Илья: Предлагали ли студенты руководству согласовать акции?
Свидетель: Да. И на это они получили ответ, что акции, мероприятия согласовываются те, которые не носят политизированный характер.
У свидетеля спросили, почему он считает Илью организатором акций. Он ответил:
«Когда участников одной из акций пригласили на разговор в деканат, Илья вышел среди остальных ребят, поэтому и посчитал, что он организатор».
Утром 26 мая стало известно, что в суде по «делу студентов» объявлен перерыв до 31 мая в связи с тем, что камера студента БГУ Егора Канецкого на карантине.
