Заключение экспертов и юристов ПЦ «Весна» по уголовному делу Кирилла Казея и Юрия Сергея по ст. 13, ч. 2 ст. 339, ч. 2 ст. 295 УК
Заключение группы юристов и экспертов ПЦ «Весна» по уголовному делу в отношении Кирилла Казея и Юрия Сергея, осужденных по статье 13 части 2 статьи 339 и части 2 статьи 295 Уголовного кодекса.
1. 31 марта 2021 г. Кирилл Казей и Юрий Сергей судом Заводского района под председательством судьи А.Костюкевич были признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 13, ч. 2 ст. 339, ч. 3 ст. 295 УК и приговорены к лишению свободы сроком на 7 и 6 лет соответственно со штрафом в размере 4350 белорусских рублей.
6 и 7 лет усиленного режима. Вынесен приговор по делу за намерение проколоть колеса
Эксперты и юристы ПЦ «Весна» проанализировали указанное дело и пришли к следующим выводам.
Контекст, связанный с поствыборными протестами и массовыми репрессиями; соблюдение и поощрение прав и свобод человека
2. 9 августа 2020 г. в Беларуси прошли выборы Президента Республики Беларусь. Итоги президентских выборов были признаны не заслуживающими доверия у национальных наблюдателей и международного сообщества, избирательный процесс не соответствовал стандартам свободных, демократических и конкурентных выборов. Национальная сеть наблюдения за выборами «Правозащитники за свободные выборы» в итоговом аналитическом отчёте подчеркнула, что избирательная кампания с самого её начала проходила в атмосфере страха и запугивания участников избирательного процесса.
3. События, произошедшие по всей стране с 9 по 14 августа 2020 г., послужили основанием для констатации правозащитным сообществом преступлений против безопасности человечества на территории Беларуси. В этой связи легитимность деятельности органов внутренних дел была поставлена обществом под сомнение в связи с жестокостью и безнаказанностью пыток, имевших место не только в данный период, но и в последующем.
Соблюдение презумпции невиновности
4. В отношении обвиняемых был нарушен стандарт презумпции невиновности по п. 30 Замечаний общего порядка №32 (2007): «В соответствии с п.2 ст.14 каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону. Презумпция невиновности, имеющая основополагающее значение для защиты прав человека, возлагает обязанность доказывания на обвинение, гарантирует, что никакая вина не может быть презюмирована до тех пор, пока виновность не была доказана вне всяких разумных сомнений, обеспечивает, чтобы сомнения толковались в пользу обвиняемого и требует, чтобы с лицами, которым предъявляются обвинения в совершении уголовного деяния, обращались в соответствии с этим принципом. Все государственные органы власти обязаны воздерживаться от предрешения исхода судебного разбирательства, например, воздерживаясь от публичных заявлений, в которых утверждается о виновности обвиняемого. В ходе судебного разбирательства подсудимые по общему правилу не должны заковываться в наручники или содержаться в клетках или каким-либо иным образом представать на суде в обличии, указывающем на то, что они могут быть опасными преступниками». Обвиняемые находились в клетке, конвоировались в наручниках. До окончательного осуждения на государственном телеканале транслировалось видео с утверждениями о виновности задержанных.
Равенство прав сторон в процессе
5. В судебном заседании защита была лишена возможности собирать и предоставлять доказательства невиновности обвиняемых: суд отказал в назначении ряда экспертиз. Это нарушает принцип равноправия, поскольку в ходе расследования дела следователь может самостоятельно определять объем следственных действий и экспертиз, назначая последние своим постановлением за счет средств государства, а защитник вправе лишь ходатайствовать перед органом, ведущим уголовный процесс и судом о назначении экспертиз и проведении следственных действий. Объем процессуальных полномочий защиты гораздо скромнее, чем у обвинения, и ограничен невозможностью, например, получить предметы, признанные доказательствами, для исследований независимым экспертом. Кроме того, как таковой независимой экспертизы в Беларуси по большинству направлений судебной медицины, психиатрии и криминалистики не существует, а деятельность Государственного комитета судебных экспертиз, особенно в уголовно-правовой сфере, является фактически монопольной.
Избрание меры пресечения в качестве инструмента давления на обвиняемых
6. В отношении обвиняемых была необоснованно применена мера пресечения в виде заключения под стражу. В соответствии со ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом, но освобождение может ставиться в зависимость от предоставления гарантий явки на суд, явки на судебное разбирательство в любой другой его стадии и, в случае необходимости, явки для исполнения приговора. Более подробно вопросы обоснованности заключения под стражу отражены в соответствующих Замечаниях общего порядка (№8 1992 года и №35 2914 года) - документах, где изложены в абстрактном виде разъяснения Комитета о нормативном содержании соответствующих статей и положений Пакта: «Заключение под стражу должно быть основано на принимаемом в каждом конкретном случае решении о том, что оно обосновано и необходимо с учетом всех обстоятельств для таких целей, как предупреждение побега, вмешательства в процесс собирания доказательств или рецидива преступления. Соответствующие факторы должны быть прописаны в законе и не должны содержать расплывчатых и широких стандартов, таких как "общественная опасность". Содержание под стражей до суда не должно быть обязательным для всех обвиняемых в конкретном преступлении без учета индивидуальных обстоятельств. Кроме того, досудебное содержание под стражей должно применяться не на основе возможного приговора за вменяемое преступное деяние, а на основе определения необходимости в этой мере пресечения. Суды должны рассматривать вопрос о том, позволят ли альтернативы досудебному содержанию под стражей, такие как залог, электронные браслеты или других условия, устранить необходимость в содержании под стражей в данном конкретном случае». Всего этого комплекса гарантий был лишен обвиняемый.
Установленные приговором обстоятельства
7. Допрошенные обвиняемые вину не признали, Ю.Сергей отказался от дачи показаний. К.Казей заявил, что повреждать имущество потерпевшего не собирался, а боеприпасы ему не принадлежат, в его автомобиле не находились. По выводам суда, доказательством приготовления к злостному хулиганству и незаконных действий обвиняемых в отношении боеприпасов являются показания задержавших их сотрудников ОВД о подозрительном поведении обвиняемых до задержания и признании задержанных в намерении повредить автомобиль потерпевшего, протокол осмотра места происшествия (автомобиля обвиняемого), в ходе которого были обнаружены боеприпасы, заключение эксперта, согласно которому биологический материал на гранате мог произойти от К. Казея, а также объяснения Ю. Сергея, данных им в ходе производства по делу об административном правонарушении, и опросе с использованием видеокамеры для сюжета республиканского телеканала.
Вместе с тем, на всех остальных 59 единицах боеприпасов, обнаруженных в разных местах в автомобиле, отсутствуют биологические следы и следы пальцев рук, принадлежащие обвиняемым; в такой ситуации вероятностный вывод о принадлежности биологических сред на гранате Казею имеет невысокое доказательное значение. Тем более, что на предметах, принадлежность которых не отрицается обвиняемыми, следы пальцев их рук сохранились. Кроме того, без каких-либо доказательств суд установил групповой характер совершения данного преступления.
Судом использованы доказательства, полученные с нарушением УПК. В соответствии с ст. ст. 40, 41, 108, 110 УПК, подозреваемым является физическое лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления; подозреваемые имеют право иметь защитника или нескольких защитников с момента объявления постановления органа уголовного преследования о возбуждении против них уголовного дела, о признании их подозреваемыми, о задержании, беспрепятственно общаться со своим защитником наедине и конфиденциально без ограничения количества и продолжительности бесед. Немедленно после доставления задержанного в орган уголовного преследования должностным лицом, осуществившим фактическое задержание, составляется протокол, в котором указываются основания, место и время фактического задержания (с указанием часа и минут), результаты личного обыска, а также время составления протокола. Протокол объявляется задерживаемому и при этом разъясняются предусмотренные статьей 41 УПК права, в том числе право пригласить защитника и давать показания в его присутствии, что отмечается в протоколе. Протокол подписывается лицом, его составившим, и задержанным. Отказ подозреваемого от защитника производится в присутствии защитника. Задержанный должен быть допрошен по обстоятельствам задержания в порядке, предусмотренном статьями 215–219, 434 и 435 УПК.
Нарушение указанных правил грубо нарушает права подозреваемых и не совместимо ни с требованиями национального законодательства, ни с положениями ст. ст. 9 и 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.
Квалификация действий обвиняемых по ст. 339 УК не учитывает установленные этим же приговором причины, по которым обвиняемые, по мнению суда, желали причинить вред имуществу потерпевшего: накануне в социальных сетях широко распространилось видео, на котором потерпевший жестоко избивает рукой и ногой одного из участников протестных акций на проезжей части городской улицы; происшедшее вызвало в обществе волну негодования и осуждения поведения потерпевшего. При таких обстоятельствах хулиганские мотивы исключаются, вывод о малозначительности предлога для повреждения автомобиля является неверным и надуманным. Нарушение потерпевшим неприкосновенности и права не подвергаться жестокому обращению другого человека путем жестокого публичного избиения, совершенное как раз-таки с признаками хулиганства - за неосторожно отогнутое зеркало заднего вида автомобиля потерпевшего, никак не может быть «малозначительным поводом» для оправдания повреждения имущества потерпевшего.
Таким образом, для того, чтобы вменить обвиняемым хулиганские мотивы и намерения у суда не было ни единого основания, а поэтому такая квалификация является надуманной. В случае причинения повреждением колес автомобиля ущерба в сумме, превышающей 1080 рублей, действия обвиняемых квалифицировались бы по ч.1 ст. 218 УК; при меньшей сумме ущерба уголовное преследование по этой статье исключается. Также действия обвиняемых могли быть квалифицированы по ст. 341 УК. Однако в силу ст. 13 УК, приготовление к преступлениям, не представляющим большой общественной опасности, уголовную ответственность не влечет.
Доводы защиты в приговоре суд изложил отрывочно, бессистемно и неполно, не дав им обстоятельной оценки; доводы обвиняемого Казея о применении к нему пыток не отражены в приговоре и не получили оценки. Устранения противоречий между доказательствами либо не проводилось, либо носило формальный характер. Показания свидетелей - сотрудников ОВД оценены формально, без учета сложившейся после августа 2020 года социальной напряженности и открытого противостояния между общественными группами и властью, между идеологиями защитников и противников существующего режима, между жертвами и исполнителями пыток и других актов жестокого обращения. При таких обстоятельствах сотрудники ОМОН не могут считаться незаинтересованными свидетелями.
Хотя следует отметить, что установленные судом планы обвиняемых являются исключительно предположениями, не обоснованными ни одним из предусмотренных законом доказательств.
Судом отказано в удовлетворении ходатайства о назначении дактилоскопической экспертизы в отношении пневматического пистолета, отношение к которому обвиняемый отрицает. Свидетель защиты утверждает, что осмотр автомобиля, в котором были обнаружены боеприпасы, начался после того, как следователь открыл автомобиль имевшимся у него ключом. Свидетеля (как и обвиняемых) к осмотру не допускали, однако в осмотре участвовала съемочная группа государственного телевидения. Такое внимание к рядовому следственному действию можно объяснить лишь тем, что лица, причастные к организации следственных действий, представляли себе результаты этого осмотра.
Из всего изложенного следует вывод о том, что достоверных доказательств вины К.Казея и Ю.Сергея в преступлениях не установлено, а напротив, есть определенные основания подозревать, что доказательства, на основе которых суд пришел к выводу об их виновности, являются сфальсифицированными и подложными и, во всяком случае, недостаточными для постановления обвинительного приговора.
Пытки и жестокое обращение
Кроме изложенного, необходимо отметить и подчеркнуть недопустимую реакцию суда и представителя государственного обвинения к заявлениям обвиняемого Казея о применении к нему пыток для получения признания в совершении преступления.
В ходе рассмотрение уголовного дела обвиняемый Кирилл Казей заявил: после задержания «Меня ударили два раза по лицу, повалили на землю, одели стяжки на руки и затем избивали дубинкой в несколько заходов. В какой-то момент один из сотрудников принес откуда-то пистолет, и снова начали избивать. Когда били, один из сотрудников комментировал: «Бей по почкам, чтоб они стали кровью с[мочиться]ть». Затем максимально сильно затянули стяжки на руках со словами: «Вот так еще полежите, вообще без рук останетесь». Я уверен, что это все было заснято на нагрудные видеорегистраторы, однако в материалы дела это не попало. По дороге в РУВД сотрудники угрожали, что будут стрелять по ногам из того якобы найденного пистолета. Уже в Заводском РУВД я заявил сотруднику, что не буду подписывать никаких бумаг, где фигурирует этот пистолет, на что сотрудник ответил, что этого и не нужно делать». На следующий после задержания день Казея повезли в суд по административному делу; на суде он потребовал адвоката, тогда его увезли обратно в РУВД, где ему угрожали и заставляли признаться в совершении преступления или участия в экстремистских группировках. «Мне угрожали тем, что якобы меня «мягко приняли», что отвезут в лес и заставят могилу себе копать. Один из сотрудников говорил, что прошел Афган и знает, как причинить боль. Говорили, что будет обыск у меня дома, в авто, на фирме, где я работал, и что во время обыска могут найти все что угодно. Пугали тем, что могут надолго посадить меня. А если дам те показания, что им надо, то отделаюсь штрафом или сутками. Но я ведь не преступник, дать мне им абсолютно нечего. Напоследок мне сказали, что я об этом пожалею».
Избивали, угрожали, подкинули гранату и патроны. Обвиняемый по трем уголовным статьям дал показания в суде
Судом и прокурором не предпринималось мер по организации расследования данных утверждений. Более того, в приговоре суда никак не отражены и не оценены показания обвиняемого о применении пыток.
При этом обвиняемые, задержанные 28.10.2020 года по подозрению в совершении преступления, были помещены в ИВС только 6.11.2020 г., а предъявление заведомо незаконного обвинения по ч. 3 ст. 339 УК, от которого впоследствии частично отказался прокурор в пользу ч. 2 ст. 339 УК, дало возможность органу предварительного расследования продлить задержание подозреваемого свыше предусмотренных общим правилом 72-х часов до 7 суток, а фактически – до 16 суток.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ
8. Анализ судебного приговора в итоге дает возможности сделать выводы, имеющие значение для дальнейших оценок дела и положения обвиняемой.
9. Эксперты и юристы ПЦ «Весна» усматривают политические мотивы в действиях властей в отношении обвиняемых: неприемлемые в демократическом обществе действия или бездействия правоохранительных и судебных органов, иных субъектов властных полномочий, направленных на достижение хотя бы одной из следующих целей:
- упрочение либо удержание власти субъектами властных полномочий;
- недобровольное прекращение или изменение характера чьей-либо публичной деятельности.
10. Уголовное преследование обвиняемых начато в период усиления репрессий в отношении гражданского общества перед лицом грядущей опасности утраты авторитарной власти президентом государства и утраты влияния выстроенной им системы «исполнительной вертикали власти». Судебное рассмотрение дела прошло после ряда политических событий, которые в корне изменили отношения властей и общества, не воспринимающего более полномочий действующей власти, сохранившей свое положение в результате повсеместных грубых фальсификаций и злоупотреблений в ходе президентских выборов 9 августа, и избравшей единственным инструментом влияния на ситуацию применение брутального физического насилия, выходящего за рамки всех, в том числе национальных, правовых норм, наравне с откровенно сегрегационной практикой реагирования органами правопорядка и судами на нарушение национального закона разными субъектами. В этой обстановке перед государственными институтами, сохранившими лояльность властям, стоит задача тотального подавления мирных протестов, запугивания демонстративно жестокими санкциями различного характера, в том числе – уголовными, всех участников и наблюдателей этих процессов, и принуждения к отказу от осуществления своих прав и свобод.
11. Перед наблюдением стояла задача установить, были ли обвиняемые лишены свободы в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах.
Установлено, что:
- мера пресечения в отношении обвиняемых была необоснованно избрана в виде заключения под стражу, этому предшествовали грубые процессуальные нарушения, в результате которых обвиняемые были помещены с СИЗО только на 17-й день после фактического задержания;
- нарушено право обвиняемых в срочном порядке быть доставленным к судье и право на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно;
- обвиняемые содержались в клетке, что нарушает стандарт презумпции невиновности;
- обвиняемый К. Казей под пытками принуждался к признанию вины и самооговору;
- защита обвиняемых была поставлена в неравное положение с обвинением.
12. Таким образом, лишение свободы к обвиняемым применено в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах.
13. Одновременно мы сделали вывод о том, что насильственные (в широком смысле слова, включающие и несимволическое повреждение имущества) намерения обвиняемых не были доказаны в соответствии с законом, а для вывода о виновности использовались доказательства с признаками подложных.
14. Все изложенные обстоятельства свидетельствуют о необходимости:
- требовать от властей пересмотра вынесенного в отношении К.Казея и Ю.Сергея приговора при соблюдении права на справедливое судебное разбирательство и устранения факторов, повлиявших на приговор, освободить их из-под стражи;
- рекомендовать правозащитному сообществу признать Кирилла Казея и Юрия Сергея политзаключенным с требованием пересмотра вынесенных судебных решений и освобождения из-под стражи с применением других мер, обеспечивающих его явку в суд.
