Новые свидетельства об условиях содержания арестантов в ИВС Жодино, Бобруйска и Могилева
Родные передают передачи арестантам возле ИВС Жодино. Фото spring96.org
11 апреля из изоляторов временного содержания были освобождены более 100 человек, которых задержали 27 марта и осудили на 15 суток ареста. Несмотря на недавнюю попытку руководства ЦИП оправдаться и отрицать создания недопустимых условий содержания арестантов, освобождающиеся люди продолжают свидетельствовать о пытках в ИВС в разных городах страны.
Заместитель директора Бизнес союза предпринимателей и нанимателей имени Кунявского Алесь Герасименко рассказал Радио Свободе об условиях содержания на Окрестина и в Жодинском ИВС.
"Условия, в которых оказался я и другие задержанные, можно приравнять к пыткам. На Окрестина 20 человек оказались в пятиместной камере, не выдали постельного белья, люди преимущественно спали на полу.
В Жодино я и еще три человека попали в 10-местную камеру, которая уже полностью была заполнена. Первые несколько дней было относительно комфортно: мы спали на полу или на столе. Но через три дня у нас забрали все постельное белье: и одеяла, и простыни, и матрасы, только полотенца оставили".
Алесь отметил, что несколько раз его и сокамерников утром во время проверки выводили на коридор, где ставили на растяжку, били по ногам дубинкой или ногой.
"Однажды милиционеру, наблюдавшему за нами, не понравилось, как во время проверки вел себя один из парней — крутил головой. После этого "проучили" всю камеру: пришли два милиционера, включили какую-то музыку и заставили приседать минут десять".
Мужчина говорит, что среди арестантов были люди пожилого возраста, с проблемами коленных суставов, но это никого не беспокоило. После таких упражнений один мужчина упал на плитку и разбил голову.
Также есть подтвержденная информация, что задержанных на акции 25 марта, специально били по голеностопам и заставляли приседать:
"Вчера вернулся из Жодино. Только что пришел из травмпункта. Подозрение на частичный разрыв ахиллового сухожилия. По известным причинам оформлял как бытовую травму.
Во вторник пригрозили, что позовут на нас ОМОН. В среду сделали нам день приседаний. В четверг утром с 10 до 11 нас обрабатывал ОМОН. Били конкретно в сухожилии. Прицельно и со знанием дела. Как будто кто-то отдал приказ лишить нас возможности ходить".
Алесь Беляцкий: Линия на садистское отношение к задержанным будет продолжаться
Врача-невролога Руслана Бадамшина за последние полгода задерживали и сажали 5 раз — всего он отсидел 64 суток. Наказания отбывал в ИВС и ЦИП на Окрестина. Дважды сидел в Жодино. Переболел коронавирусом. С последней отсидки на свободу вышел 8 апреля. Он подтвердил Радио Свободе ужасные условия содержания: в ИВС Жодино в камере, рассчитанной на четырех, ночевала до 12 человек, спали на полу, антисанитария была полная — без матрасов, подушек, постельного белья.
"Камера не проветривалась — окно было наглухо заварено, на нем постоянно был конденсат, плесень. Да и во время немногочисленных прогулок подышать свежим воздухом не удавалось — дворик напоминал темную сырую камеру, только с небом в клеточку. Там мужики постоянно курили, и воздуха почти не было — дышали табачным дымом.
Камеру заливали хлоркой: в ведре разводят по 6-10 таблеток, выливают на пол, под шконки, чтобы труднее было убрать. Никаких принадлежностей, тряпок не было — одно старое полотенце, быстренько старались собрать и вылить остатки в унитаз.
Неприятно щипало глаза, зудело в носу и глазах, покраснение склеры — хлорка раздражает слизистые оболочки. У кого-то развивался бронхоспазм, провоцировался приступ бронхиальной астмы", — вспоминает Руслан.
Была одна "газовая атака" — за то, что мужская камера перестукивалась из соседней, где сидели девушки.
"Мы иногда перестукивались, типа передавали привет. Ворвался охранник, брызнул перцовым газом из баллончика — устроил нам газовую атаку. Пригрозил, что еще раз услышит стук — будет тоже самое. А однажды видим в туалете какую-то пену. Оказывается, охранники вылили два флакона шампуня в унитаз", — вспоминает химические и газовые атаки, а также мелкую месть доктор.
В Жодино во время последней отсидки заключенные ни разу не видели тюремного врача, не было ни одного медицинского осмотра. Просили дать градусник, но его так ни разу и не дали, хотя люди были с температурой, с насморком, с кашлем.
"Никаких анализов, тестов, естественно, в изоляторах не делают. Уже освободившись, я позвонил своему бывшему сокамернику, который освободился раньше. Он сделал уже на свободе тест, который оказался положительным — коронавирус подтвердился".
Вместе с Русланом сидел общественный активист из Солигорска Андрей, который когда-то баллотировался в депутаты местного совета. Парень написал письмо домой, а в конверт вложил изображение — эмблемку, где было написано «Жодино. Темница».
"Там не было никакой символики. Цензор не пропустил письмо. Андрея завели в душ, отдубасили дубинкой по спине. Он вернулся в камеру такой молчаливый, напуганный, и лег. А он вообще очень интеллигентный, воспитанный, сдержанный, говорил, что насилие никак не воспринимает.
На следующий день он тоже лежал, молчал, мы его не трогали. А вечером на фоне внутренней тревоги у него начался, говоря медицинским термином,“симпатоадреналовый криз". Паническая атака, сковала руки-ноги, разогнуть руку мы не могли, у него спазмы, пот на лице, он едва шевелил языком, не мог говорить. Мы испугались, начали барабанить в дверь, вызвали охранников. Его забрала скорая", — рассказывает врач-невролог.
А второму парню серьезно повредили ногу, на которой еще не сросся прежний двойной перелом стопы.
"Нас вывели в коридор, поставили на растяжку и начали бить по ногам — чтобы мы стали почти на шпагат. Милиционер ударил своей ногой по ноге того парня. Потом нога распухла, появилась гематома. Охранники не хотели вызывать скорую и доктора, мол, "полежи, пройдет". Но нога страшно посинела. В конце концов мы добились, чтобы вызвали "скорую". В больнице парню наложили гипс и вернули обратно в тюрьму. Ему было очень тяжело с этим гипсом и спать на голой шконке, и передвигаться без костылей", — говорит Руслан.
У сидельцев забрали бумагу, салфетки, книги, сканворды, ручки — чтобы невозможно было писать жалобы на бесчеловечные условия содержания. Однако охранники пошли еще дальше. Теперь забирают передачи — мол, продукты могут испортиться.
"Ладно, забирают матрасы, одеяла, белье, это уже не вызывает удивления. В среду вечером нам родственники принесли передачи. Их отдали только на следующий день, в четверг. В пятницу утром забрали все мясное, все сало, даже сыр в вакуумной упаковке. А в воскресенье забрали остатки печенья, сухари, сушки, даже сахар и соль, которые не портятся.
Это же просто кража или мародерство — родители везли передачи из других городов, стояли в очереди, тратили немалые деньги!" — возмущается Руслан Бадамшин.
Сегодня стало известно, что Руслана Бадамшина уволили из РНПЦ неврологии и нейрохирургии. Официальная причина — опоздание на работу на два часа в день его освобождения из заключения.
Бобруйск
Павел Кабанчук, после отбытия 15 суток ареста, рассказал об условиях содержания в ИВС г. Бобруйска. Мужчину во время административного ареста помещали в карцер.
"После перевода обратно в камеру у нас у всех забрали матрасы, 8 человек помести в четырехместную камеру. Двое человек, задержанные за кражу, согласились за двойную” пайку", предложенную администрацией, потеснить нас в камере. Дежурный зашел и сказал, что две "шконки" уголовникам, а эти две ваши — на шесть человек", — рассказал Павел.
На 11 сутки ареста в ИВС приехал начальник из Минска: он провел беседу с арестантами и пояснил, что вышестоящие вынуждают "зажимать" условия — чтобы были, как на Окрестина.
Три человека заявили о голодовке по своей воле, включая Павла. Еще трое человек, после того, как передали передачи, написали заявления об отказе приема пищи, которую доставлять в ИВС: есть ее невозможно, а платить нужно 14,5 рублей за сутки. И после этого у арестантов забрали все, что им передали, и они стали голодать вынужденно.
До сих пор за решеткой остаются Иван Манько, Владимир Михолап, инвалид III группы Сергей Беляев и Александр Парахневич.
Могилев
Правозащитный телеграмм-канал MAYDAY сообщает, что в Могилевском ИВС вспышка COVID-19.
Дмитрий Рассеко и Сергей Балашенко, что на днях вышли из ИВС, оказались в больнице с двухсторонней пневмонией. Активист Александр Хамратов ждет результаты ПЦР-теста.
При этом администрация ИВС исправно прикрывается антиковидными мерами и не допускает адвоката к арестованному переводчику Анатолию Просоловичу. За посты в одной из социальных сетей он отбывает уже третий 7-суточный административный арест подряд.
Пытки над административно арестованными продолжаются в ИВС
