Заключение экспертов и юристов ПЦ «Весна» по уголовному делу Натальи Херше по ст. 363 УК
Наталья Херше на суде 7 декабря
7 декабря судья суда Советского района Минска Сергей Шатило озвучил приговор по уголовному делу по ч.2 ст. 363 УК РБ (Сопротивление сотруднику милиции) гражданки Швейцарии Натальи Херше. За порванную балаклаву омоновца она получила 2 года и 6 месяцев исправительной колонии в условиях общего режима. Именно столько запрашивал гособвинитель. Эксперты и юристы ПЦ «Весна» проанализировали дело Натальи Херше и пришли к следующим выводам.
За порванную балаклаву гражданка Швейцарии получила 2 года и 6 месяцев колонии
Контекст, законодательство о мирных собраниях, соблюдение и поощрение прав и свобод
В мае 2020 года стартовала кампания по выборам президента Республики Беларусь. Предвыборная ситуация характеризовалась невиданными по масштабам и характеру репрессиями в отношении претендентов, кандидатов, членов их штабов, активистов и обычных избирателей: более 1 500 граждан стали жертвами произвольных задержаний, арестов и несправедливых судебных взысканий. Несколько десятков человек подверглись уголовному преследованию, из них 25 человек правозащитным сообществом были признаны политическими заключенными.
Повсеместные нарушения избирательного законодательства, давление на избирателей, непрозрачная деятельность избирательных комиссий предсказуемо вылились в недоверие к навязчиво прогнозируемым, а после и объявленным властями результатам выборов. Это обстоятельство в совокупности с созревшим в обществе запросом на политические перемены послужило триггером к массовым мирным выступлениям граждан в большинстве городов страны с протестами против фальсификации выборов. Эти мирные акции протеста власти поспешили необоснованно отнести к разряду массовых беспорядков. Демонстранты и случайные прохожие были атакованы спецподразделениями МВД с непропорциональным применением физической силы, спецсредств и оружия. В отношении нескольких тысяч задержанных при задержании, транспортировке и содержании в отделах и изоляторах внутренних дел, других помещениях, используемых для содержания задержанных (спортивные залы, гаражи ОВД) были повсеместно, целенаправленно и организованно применены пытки и другие виды запрещенного обращения. Такие акты и лица, их совершавшие (в основном - сотрудники специальных подразделений МВД) были демонстративно одобрены и поддержаны высшими должностными лицами государства, в том числе - Александром Лукашенко. Расследования пыток не ведется; руководители подразделений МВД, которые допустили совершение массовых преступлений подчиненными, не отстранены от должности, а виновные лица по-прежнему выходят в форме без знаков различия и в масках на подавление протестов и задержания демонстрантов. Таким образом, насилие, символом которого стали люди в черной или защитной форме без знаков различия, но в масках и со специальным снаряжением, осталось безнаказанным, а граждане, задержанные за участие в мирных протестах, вновь подвергаются опасности стать очередными жертвами пыток в автотранспорте спецслужб или в помещениях районных отделов и изоляторов МВД.
Следует подчеркнуть, что законодательство о массовых мероприятиях в Беларуси содержит существенные недостатки, которые существенным образом препятствуют реализации права на мирное собрание и свободы выражения мнения: Европейская комиссия за демократию через право (Венецианская комиссия) совместно с Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ после обсуждения закона «О массовых мероприятиях в Республике Беларусь» на предмет его соответствия международным нормам в 2012 году признала закон не соответствующим международным стандартам в области прав человека. В частности, подвергнуты критике определения массовых мероприятий в Законе, ограничение доступности общественных мест для проведения собраний, разрешительный порядок проведения. За любые, даже формальные, нарушения Закона предусмотрена ответственность в виде крупных штрафов (до 50 базовых величин – 1350 белорусских рублей) и административного ареста сроком до 15 суток за каждый факт нарушения. Характер ограничений, налагаемых Законом, и применяющихся на практике в совокупности таков, что практически исключает возможность реализации права на мирное собрание и свободы выражения мнений.
Общественность и власти резко расходятся в оценке правомерности таких ограничений; власти требуют неукоснительного соблюдения ограничительных требований, толкуя каждый из актов неповиновения как противоправное деяние. Такое толкование позволяет властям расценивать акты неповиновения своим завышенным требованиям, которые сами по себе направлены лишь на реализацию международно признанных прав и основных свобод (как правило, в отсутствие допустимых причин для ограничений этих прав и свобод) как нарушения закона, и применять насилие для прекращения этого «нарушения».
Правозащитники и международные организации неоднократно критиковали власти за такого рода практику. В частности, Комитет по правам человека ООН в Заключительных замечаниях по пятому периодическому докладу Беларуси в 2018 году рекомендовал «пересмотреть свои законы, подзаконные акты и практику, в том числе Закон «О массовых мероприятиях», чтобы гарантировать возможность пользования в полной мере правом на свободу собраний как в законодательстве, так и на практике, и обеспечить, чтобы любые ограничения на свободу собраний, в том числе путем применения административных и уголовных наказаний к лицам, реализующим это право, соответствовали строгим требованиям статьи 21 Пакта. Государству-участнику следует незамедлительным и действенным образом расследовать все случаи чрезмерного применения силы сотрудниками правоохранительных органов, произвольных арестов и задержаний участников мирных протестов и привлечь к ответственности виновных».
Мы, юристы и эксперты ПЦ «Весна», разделяем и поддерживаем такие подходы и подчеркиваем, что задержание участников мирных собраний является произвольным, а с точки зрения и применительно к терминам национального права – не является «законной деятельностью» сотрудников органов внутренних дел, иных лиц, «выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка».
Наблюдательница ПЦ «Весна» присутствовала на судебном заседании; аналитиками также изучены процессуальные документы
Соблюдение презумпции невиновности
Обвиняемая во время судебного заседания содержалась в клетке в обуви с вынутыми шнурками, конвоировалась сотрудниками конвойного подразделения МВД в форме, передвигалась в наручниках.
Генеральный прокурор А.Швед 15 октября 2020 г. заявил о том, что «Гособвинители по […] делам о нарушении общественного порядка будут просить суд назначать максимальные меры наказания».
Условия наблюдения
Заседание проведено открыто, однако председательствующим не была обеспечена возможность присутствовать на заседании всем желающим: некоторые из зрителей не смогли попасть в зал заеданий в связи с тем, что им не хватило места. У наблюдательницы не было препятствий для понимания сути происходящих действий суда и участников процесса, слышимость была удовлетворительной, судебные заседания начиналось в срок, время возобновления заседания называлось чётко и громко. Порядок в здании суда и/или в судебном заседании определяла судья. Судом не оказывалось препятствий для аудиозаписи процесса, было запрещено вести видеотрансляцию и делать фото. Приговор оглашен публично.
Соблюдение процедуры судебного заседания:
Объявлен состав суда, названы стороны, выполнены процессуальные формальности
- Судья Шатило Сергей Викторович
- Прокурор Малико А.И.
- Обвиняемая Херше Наталья Анатольевна, обеспечена защитником
- Защитник – адвокат Берцук И.И.
- Потерпевший Сергей Кончик
Отводы суду, прокурору, секретарю – не поступали
Обеспечение эффективной защитой
Адвокат Берцук И.И. занимает активную позицию, допрашивает показывающих против обвиняемой свидетеля, потерпевшего, заявляет ходатайства в интересах обвиняемой. Весте с тем эффективность защиты существенно снижена вследствие искусственного необоснованного ограничения судом возможностей защитника по сбору и истребованию доказательств невиновности обвиняемой.
Равенство прав сторон в процессе
Защита заявляла о необходимости истребования дополнительных доказательств:
Адвокатка обвиняемой ходатайствует об истребовании трех дополнительных материалов, однако по всем запросам суд отказывает:
- На видео TUT.BY, которое просматривалось в ходе судебного заседания, видно, как сотрудник в оливковой форме проводит видеозапись инцидента. Однако в материалах дела данной видеозаписи нет. Адвокатка настаивает на ее приобщении.
Объяснение суда: Как указывается в сопроводительном письме старшего следователя Роголь, видеозапись невозможно предоставить, так как такие записи хранятся в течение месяца.
Позже в прениях адвокатка обратила внимание, что делала запрос на эту видеозапись 15 октября (напомним, что Херше была задержана 11 сентября). Однако этот запрос был зарегистрирован лишь спустя четыре дня — 19 октября.
- Заключение судебно-медицинской экспертизы описывает полученные травмы Кончика, и в ней также имеется запись, что судмедэксперт сделала две фотографии этих повреждений. Однако к делу они приобщены не были. Адвокатка настаивает на их приобщении, так как свидетельские показания о размере травмы у потерпевшего Кончика не совпадает с тем, что говорил сам Кончик.
Объяснение суда: Отказать в связи с тем, что эти материалы приобщены к секретному делу, а дело стало секретным в связи с применением мер по обеспечению безопасности потерпевшего.
В прениях адвокатка обратила внимание, что фотографии могут отражать лишь часть лица потерпевшего, а не все лицо полностью, поэтому секретность может быть сохранена. Кроме того, Кончик сам явился на судебный процесс (в кепке и медицинской маске — прим.). Адвокатка также высказала предположение, что Сергей Кончик — это ненастоящее имя потерпевшего, что сделано с целью его безопасности.
- После полученных травм Кончик обратился в госпиталь МВД — в журнале есть соответствующая пометка, а фотокопия страницы журнала приобщена к материалам дела. Однако в фотокопию не вошла строка, где указано расположение травмы. Адвокат ходатайствует о приобщении оригинала журнала, так как в показаниях свидетеля и потерпевшего есть противоречия.
Суд отказывает в связи с тем, что в материалах уголовного дела имеется достаточно материалов.
Тем самым защита поставлена в неравное положение с обвинением, поскольку у защиты нет возможности самостоятельно собирать перечисленные доказательства, а суд отказывает удовлетворить ходатайство, заявленное в интересах обвиняемой.
В судебном заседании по-видимому участвует свидетель, в отношении которого применены меры безопасности. Он допрашивался с применением систем видеоконференции: свидетель Юрий Петров якобы находился в рабочем отпуске в Рогачеве. В связи с этим была организована видео-конференцсвязь с ним из здания Рогачевского суда. Качество трансляции было низкое, часто «зависал». Экран монитора со свидетелем во время вопросов адвоката монитор разворачивали к ней и, соответственно, зрители могли видеть свидетеля.
Суд покровительственно относится к наличию у обвинения противоречивых доказательств и использует их для вынесения обвинительного приговора. Например, из упомянутого в приговоре оглашенного в судебном заседании заявления потерпевшего Кончика следует, что неизвестное лицо «нанесло ему один удар в область лица, причинив телесные повреждения». Несмотря на то, что в ходе судебного заседания были установлены хоть и неопределенно, но совершенно иные обстоятельства причинения ссадины, указанные противоречия судом не устранялись, а процитированное заявление указано среди письменных доказательств, на основании которого сделан вывод о виновности Н.Херше и вынесен приговор
Исследование доказательств. Приговор
Допрос обвиняемых, потерпевших и свидетелей осуществляют стороны обвинения и защиты. Суд изредка уточняет отдельные обстоятельства у допрашиваемого лица. Приговором установлено, что обвиняемая 19.09.2020 г после задержания за совершение правонарушения по ст. 23.34 КоАП сотрудниками ОВД, не подчинилась очевидным для нее законным требованиям сотрудников ОВД проследовать в служебный транспорт ОВД для доставления в территориальное подразделение ОВД, пыталась скрыться с места совершения правонарушения, а когда ее действия были пресечены, имея умысел на сопротивление сотруднику ОВД, сопряженное с применением насилия, с целью противодействия осуществления законной деятельности при выполнении им обязанностей по охране общественного порядка.
Суд посчитал, что Н.Херше отказалась по требованию Кончика С.В., «находящегося при исполнении служебных обязанностей по охране общественного порядка в специальном форменном обмундировании», проследовать в спецтранспорт ОВД. Между тем, как уже отмечалось, требование сотрудника ОВД прекратить участие в мирном собрание было неправомерным; комбинезон защитного (оливкового) цвета не является привычным узнаваемым обмундированием сотрудника ОВД, а отсутствие идентифицирующих знаков различия в совокупности с наличием маски «балаклавы» порождает страх и желание избежать сомнительного с точки зрения ожидаемых последствий контакта с анонимными представителями спецслужб. Различный спецтранспорт на месте задержания, в т.ч. конвойный - для перевозки обвиняемых и осужденных, пассажирские микроавтобусы без маркировки, автомобили Госавтоинспекции не добавляли определенности в понимании сути происходящего. Отказ проследовать в спецтранспорт сам по себе является неповиновением – деянием, влекущим при определенных условиях лишь административную ответственность.
Кроме того, действия обвиняемой, которая по мнению суда «вырывалась и упиралась ногами в землю, пыталась скрыться при задержании» объективными доказательствами не подтверждены: имеющаяся в доступе видеозапись свидетельствует о том, что люди в форме очень быстро силой затолкали Н.Херше в автомобиль для перевозки заключенных, а получить другую видеозапись из УВД защите не представилось возможным.
В ряду действий, которые вменяются Н. Херше, наряду с теми, которые продиктованы нежеланием попасть в руки силовиков, отметившихся своей исключительной жестокостью по отношении к задержанным, перечислены и те, которые не имеют к этому отношения, а направлены на деанонимизацию (в какой-то степени – символическую) лица, которое произвольно задерживает участников мирных акций протеста: «схватила его руками за форменное обмундирование сотрудника ОВД – подшлемник специальный (балаклаву), который стянула с его головы и порвала, а также поцарапала лицо в области нижнего века правого глаза», чем причинила физическую боль и телесные повреждения в виде ссадины лица, относящиеся к категории телесного повреждения, не повлекшего за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности.
Следует заметить, что даже при квалификации действий Н.Херше в целом как сопротивления сотруднику ОВД, этот акт – снятие маски – совершенно отдельный, со своими целями и содержанием, не имеющими ничего общего с неповиновением или сопротивлением. Таким образом, причинение при этом по неосторожности телесного повреждения должно квалифицироваться исключительно исходя из тяжести наступивших последствий. Степень тяжести телесного повреждения при проведении судебно-медицинской экспертизы установлена экспертом с учетом признаков, предусмотренных в Уголовном кодексе Республики Беларусь и Кодексе Республики Беларусь об административных правонарушениях, и определена как телесное повреждение, не повлекшее за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности, – такая степень тяжести устанавливается в соответствии с Инструкцией о порядке проведения судебно-медицинской экспертизы по определению степени тяжести телесных повреждений при наличии незначительного скоропроходящего последствия для здоровья.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ
Наблюдение за данным уголовным делом в итоге дает возможности сделать выводы, имеющие значение для дальнейших оценок дела и положения обвиняемой.
Эксперты и юристы ПЦ «Весна» усматривают политические мотивы в действиях властей в отношении обвиняемой:
Под политическими мотивами понимаются реальные основания. Важно проанализировать не только публично обозначенные основания решений органов власти, но и выявить их истинные мотивы неприемлемых в демократическом обществе действий или бездействия правоохранительных и судебных органов, иных субъектов властных полномочий, направленных на достижение хотя бы одной из следующих целей:
- упрочение либо удержание власти субъектами властных полномочий;
- недобровольное прекращение или изменение характера чьей-либо публичной деятельности).
В действиях властей, представленных в данном деле МВД, Следственным комитетом, прокуратурой и судом усматриваются обе цели: уголовное преследование обвиняемой начато в период усиления репрессий в отношении гражданского общества перед лицом грядущей опасности утраты авторитарной власти президентом государства и утраты влияния выстроенной им системы «исполнительной вертикали власти». Задержание Н. Херше и рассмотрение ее дела в суде после ряда политических событий, которые в корне изменили отношения властей и общества, не воспринимающего более полномочий действующей власти, сохранившей свое положение в результате повсеместных грубых фальсификаций и злоупотреблений в ходе президентских выборов 9 августа, и избравшей единственным инструментом влияния на ситуацию применение брутального физического насилия, выходящего за рамки всех, в том числе национальных, правовых норм, наравне с откровенно сегрегационной практикой реагирования органами правопорядка и судами на нарушение национального закона разными субъектами. В этой обстановке перед государственными институтами, сохранившими лояльность властям, стоит задача тотального подавления мирных протестов, запугивания демонстративно жестокими санкциями различного характера, в том числе – уголовными, всех участников и наблюдателей этих процессов, и принуждения к отказу от осуществления своих прав и свобод.
Перед наблюдением стояла задача установить, была ли обвиняемая лишена свободы в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах.
К указанным нарушениям помимо упомянутых ранее следует отнести следующие:
- мера пресечения в отношении Н. Херше была необоснованно избрана в виде заключения под стражу. В соответствии со ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом, но освобождение может ставиться в зависимость от предоставления гарантий явки на суд, явки на судебное разбирательство в любой другой его стадии и, в случае необходимости, явки для исполнения приговора.
Более подробно вопросы обоснованности заключения под стражу отражены в соответствующих Замечаниях общего порядка (№8 1992 года и №35 2914 года) - документах, где изложены в абстрактном виде разъяснения Комитета о нормативном содержании соответствующих статей и положений Пакта: «Заключение под стражу должно быть основано на принимаемом в каждом конкретном случае решении о том, что оно обосновано и необходимо с учетом всех обстоятельств для таких целей, как предупреждение побега, вмешательства в процесс собирания доказательств или рецидива преступления. Соответствующие факторы должны быть прописаны в законе и не должны содержать расплывчатых и широких стандартов, таких как "общественная опасность". Содержание под стражей до суда не должно быть обязательным для всех обвиняемых в конкретном преступлении без учета индивидуальных обстоятельств. Кроме того, досудебное содержание под стражей должно применяться не на основе возможного приговора за вменяемое преступное деяние, а на основе определения необходимости в этой мере пресечения. Суды должны рассматривать вопрос о том, позволят ли альтернативы досудебному содержанию под стражей, такие как залог, электронные браслеты или других условия, устранить необходимость в содержании под стражей в данном конкретном случае». Обвиняемая была лишена всего этого комплекса гарантий. Между тем, она имела гражданство Беларуси, место жительства на территории Беларуси, постоянную работу, место жительства в Швейцарии; обстоятельств, свидетельствующих о том, что она может скрыться от суда или воспрепятствовать расследованию путем оказания давления на свидетелей и потерпевших, не установлено. Более того, оказание давления на потерпевшего и свидетеля – сотрудников МВД вообще практически исключено и неосуществимо.
Наличие меры процессуального принуждения в виде временного ограничения права на выезд из Республики Беларусь практически исключало само по себе опасения за то, что обвиняемая покинет Беларусь до суда без разрешения соответствующего органа.
- нарушено право Н. Херше в срочном порядке быть доставленной к судье и право на разбирательство ее дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности ее задержания и распорядиться о ее освобождении, если задержание незаконно: к судье Н.Херше была впервые доставлена на 75-й день содержания под стражей.
- Обвиняемую всё время привозили в суд в наручниках и содержали в клетке. Из обуви обвиняемой по требованию конвоя были удалены шнурки. Данные обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что в отношении Н. Херше был нарушен стандарт презумпции невиновности по пункту 30 Замечаний общего порядка №32 (2007): «В соответствии с пунктом 2 статьи 14 каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону. Презумпция невиновности, имеющая основополагающее значение для защиты прав человека, возлагает обязанность доказывания на обвинение, гарантирует, что никакая вина не может быть презюмирована до тех пор, пока виновность не была доказана вне всяких разумных сомнений, обеспечивает, чтобы сомнения толковались в пользу обвиняемого и требует, чтобы с лицами, которым предъявляются обвинения в совершении уголовного деяния, обращались в соответствии с этим принципом. Все государственные органы власти обязаны воздерживаться от предрешения исхода судебного разбирательства, например, воздерживаясь от публичных заявлений, в которых утверждается о виновности обвиняемого. В ходе судебного разбирательства подсудимые по общему правилу не должны заковываться в наручники или содержаться в клетках или каким-либо иным образом представать на суде в обличии, указывающем на то, что они могут быть опасными преступниками».
Кроме этого, перед наблюдением стояла задача определить, лишена ли обвиняемая свободы избирательно по сравнению с другими лицами.
Если обратиться к практике применения наказания по статье 363 УК, можно сделать вывод о том, что к обвиняемой применены непропорционально высокое и несоразмерное содеянному срок лишения свободы на два года и шесть месяцев. Так, на примере ряда публикаций в СМИ можно заключить, что наказание в виде лишения свободы на два с половиной года было применено несоразмерно содеянному и общей практике.
Например, в отсутствие политического мотива преследования, 33-летний гражданин был осужден к трем годам ограничения свободы без направления в исправительное учреждение закрытого типа за несколько ударов, нанесенных в состоянии алкогольного опьянения сотруднику ГАИ
В Лоевском районе местный житель при задержании за нарушение общественного порядка в состоянии алкогольного опьянения нанес удар милиционеру и был наказан тремя с половиной годами ограничения свободы без направления в ИУОТ.
В Минске гражданин в целях воспрепятствования законной деятельности старшего инспектора отдела правопорядка и профилактики УВД администрации Московского района г. Минска, вылил ему в лицо кипяток, а затем распылил перцовый баллончик, причинив термический и фитохимический ожог. За совершение преступления, предусмотренного частью 2 статьи 363 УК Республики Беларусь, гражданин осужден к двум годам ограничения свободы.
За 8 месяцев 2019 года в Минске рассмотрены судами 13 уголовных дел об оказании сопротивления сотрудникам милиции и применения в отношении них физической силы. «Трем подсудимым назначено наказание в виде ареста, остальным – ограничение свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа»
Потерпевший сотрудник ОМОН получил незначительные повреждения (обращает на себя тот факт, что в приговор не вошли характеристики ссадины – размер, глубина). Обвиняемая не привлекались ранее к уголовной ответственности.
В приговоре избрание вида и размера наказания обвиняемой в виде лишения свободы на длительный срок судом не обосновано.
Поскольку Н. Херше являлась одновременно гражданкой Республики Беларусь и Швейцарии, ей мог быть назначен любой из предусмотренных санкцией ч.2 ст.363 УК вид наказаний (в том числе – ограничение свободы с направлением или без направления в ИУОТ), а также иные меры уголовной ответственности (условное осуждение, отсрочка исполнения приговора).
Таким образом, лишение свободы к обвиняемой применено в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах:
- равенство перед судом;
- право считаться невиновным, пока виновность не будет доказана согласно закону;
- право на то, чтобы быть в срочном порядке доставленной к право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение;
- право на разбирательство ее дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности ее задержания и распорядиться о ее освобождении, если задержание незаконно.
По итогу наблюдения за судебным заседанием юристы и эксперты ПЦ «Весна» полагают, что преследуемая по политическим мотивам обвиняемая вообще не совершили уголовно наказуемого правонарушения: деятельность сотрудников органов внутренних дел, которые задерживали участника мирного собрания, выходила за пределы «выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка». Стихийное собрание 19 сентября 2020 года в районе улиц Сурганова и Якуба Коласа носило исключительно мирный характер, по стандартам (пункт 131 Руководящих принципов ОБСЕ по свободе мирных собраний) оно должно защищаться властями. Поэтому обвинению и суду следовало квалифицировать действия обвиняемой как совершенные не в связи с выполнением потерпевшим функций охраны общественного порядка и в целом осуществления служебной деятельности, а в случае причинения тому вреда и повреждений - исходя из наличия умысла на причинение вреда и тяжести наступивших последствий.
Одновременно мы оценили характер действий обвиняемой в части причинения повреждений потерпевшему как неосторожный, при котором деяние не является преступным. Действия, имеющие признаки неповиновения или сопротивления были спровоцированы исходным непропорциональным использованием физической силы, угрозой применения спецсредств или оружия, при том, что в деяниях обвиняемой отсутствовал умысел на нанесение несимволического материального ущерба или вреда здоровью.
При этом учитывалось не только формальное наличие закона, устанавливающего ответственность за такое правонарушение, а выдвигались определенные требования к его качеству. Например, закон должен соответствовать международным стандартам, должен быть ясным, доступным, пропорциональным и предсказуемым. Это обязательство не требует от государства абсолютной правовой определенности, что часто просто невозможно, но накладывает определенные обязательства, чтобы правоприменение не было произвольным, и каждый мог предвидеть незаконность тех или иных действий.
Также установлено, что даже предположив доказанной вину Херше в совершении преступления с указанной в приговоре квалификацией, продолжительность и условия лишения свободы явно непропорциональны (неадекватны) правонарушению, в котором она была признана виновной, она лишена свободы избирательно по сравнению с другими лицами.
Такая непропорциональность или неадекватность выявлялась путем сравнительного анализа данного случая с другими подобными правонарушениями.
Следует заметить, что до сих пор не возбуждено ни одного уголовного дела в отношении сотрудников милиции, виновных в актах пыток и запрещенного обращения в отношении участников мирных акций протеста и других задержанных лиц по событиям поствыборного периода. Мы усматриваем в этом явную сегрегацию и дискриминацию граждан, при которой представители власти имеют поддерживаемый на всех уровнях власти иммунитет от уголовного преследования за акты пыток и жестокого унижающего обращения, а не представляющие большой общественной опасности действия рядовых граждан демонстративно жестоко караются.
Все изложенные обстоятельства свидетельствуют о необходимости требовать от властей пересмотра вынесенного в отношении Натальи Херше приговора при соблюдении права на справедливое судебное разбирательство и устранения факторов, повлиявших на приговор, освободить ее из-под стражи. Также необходимо рекомендовать правозащитному сообществу признать Наталью Херше политзаключенной с требованием пересмотра вынесенных судебных решений и освобождения из-под стражи с применением других мер, обеспечивающих ее явку в суд.
