«Родина наградила не только 10 "сутками", но еще и домашним арестом на 14 дней – подтвердили COVID-19»
26 октября с самого утра и до позднего вечера в Минске проходили акции протеста, связанные с окончанием «народного ультиматума». Силовики же старались подавить все уличные протестные активности разными способами: разгонами демонстрантов, жесткими задержания, использованием спецсредств, в том числе, светошумовых гранат. В тот день в Минске было задержано около 500 человек.
Утром 26 октября был задержан во время разгона Цепи солидарности в Шабанах 35-летний специалист по продажам Андрей. По стандартному набору статей КоаП – 23.34 и 23.4 – его осудили на 10 суток административного ареста. Неделю ареста он отбывал в жодинском изоляторе, после которого у него подтвердился COVID-19. Андрей рассказал «Весне» про сфабрикованные одинаковые протоколы на всех задержанных утром 26 октября, как вышел с жодинского изолятора с коронавирусом и про то, что ему и его сокамерникам еще пришлось пережить за эти 10 суток.
- Силовики проводят "зачистку" в Минске, 26 октября 2020-го. Фото: euraradio
«Рыпнешься – е**ло разобью»
«Мы стояли в небольшой Цепи солидарности вдоль Партизанского проспекта. Мне позвонили и я отошел немного в сторону, потом я ничего не понял: все бегут, во дворе куча людей в черном и балаклавах, некоторые с ружьями, крики, мат. Я машинально побежал сам. Когда я скатывался с возвышенности, то из черной тонированной Тойоты ЛендКрузера выскочил сотрудник в черном и задержал меня.
Мне скрутили руки, голову я держал над землей, но меня рукой уткнули лицом в землю. Сотрудник в черном согнулся и сказал мне: «Рыпнешься – е**ло разобью». Мне очень хорошо запомнились эта фраза и дикие глаза сотрудника. Я спокойно сказал: «Куда? Расслабьтесь – я уже ваш. Не ломайте руку, в руке ключ от машины, он у меня один, положите его в карман».
Мне еще сильнее стали заламывать руку, но один из них сказал своему: «Тихо, спокойнее». Он спросил, где у меня ключ, взял его и положил в карман моей куртки. Потом меня привели в круг, где было семь задержанных – мы ждали бус. У нас у всех забрали телефоны. Потом нас привезли в Заводское РУВД».
«Мы вас удивим, но у вас у всех два протокола»
Андрея и других задержанных сразу содержали в актовом зале РУВД Заводского района Минска, а потом в учебном кабинете. Уже днем 26 октября, по словам Андрея, в Заводском РУВД насчитывалось более 30 человек. Там на всех составляли одинаковые протоколы по двум статьям КоАП: по 23.34 (участие в несанкционированном массовом мероприятии) и 23.4 (неповиновение сотруднику милиции), потому что «сегодня так».
«Пришли и сказали: «Мы вас удивим, но у вас у всех два протокола». На вопрос «почему?» ответили: «Не знаем, сегодня так». Нас было больше 30 человек, задержанных минимум в пяти разных местах в разное время. В обоих протоколах не было ни слова правды. По протоколу нас задержали на проезжей части с символикой и выкриками «Жыве Беларусь», «Уходи». Более того, согласно протоколу к нам неоднократно подходили и просили разойтись, предупреждали о том, что мы нарушаем закон. По второму протоколу [статья 23.4 КоАП] мы хватались за обмундирование, отказывались идти в автобус и упирались ногами, не давая нас посадить в автобус. Такие протоколы составили на всех задержанных. При этом, всех задержал сотрудник Ржевский – надо же какой вездесущий и проворный сотрудник! Получается, что он всех в то утро в разных местах задержал, многих даже в одно и тоже время – ну просто премию надо выдавать! Я так понимаю, протоколы заготавливают заранее и потом просто вписывают туда инициалы, время и место.
- Одна из цепей солидарности 26 октября в Минске
«Давал понять, что видео снято не совсем по его желанию»
На Окрестина с нами был парень, которого задержали на МКАД – он ехал 40 км/ч, но у него были точно такие же протоколы, как у нас всех. Более того, ему предложили записать видеораскаяние, пообещали, что «замажут» лицо, снимут видео и отпустят. Видео сняли, кроме того, что ему сказали сказать, он аккуратно давал понять, что видео снято не совсем по его желанию. Но на него составили такие же протоколы, как у нас всех, и осудили на 10 суток. А 27 октября на госканале вышел репортаж с ним: лицо замазано не было, всё лишнее вырезано и смонтировано, как им надо».
Как рассказывает Андрей, в РУВД физического насилия к ним не применялись. Задержанным давали позвонить родственникам, принимали передачи.
«У парня, которого задержали на МКАД, была с собой конституция и мы читали её вслух в РУВД, что поднимало всем настроение. Около 21:00 нас повезли на Окрестина. В одноместный отсек в автозаке нас впихнули четыре человека. Это притом, что я 192 см ростом и не самой скромной комплекции. Они пытались еще и пятого к нам запихнуть. Но это уже было невозможно физически.
Закрыли, свет выключили, пошевелиться практически невозможно, дышать нечем,
три маленькие дырочки в потолке и две в двери чуть побольше.
И всё. Если честно, было очень страшно задохнуться.
У всех была мысль, не дай бог какое-нибудь ДТП, то можно тут и умереть.
Как-то сам себя ввел в полубессознательное состояние и мечтал только быстрее доехать. Слава богу, что везли на Окрестина, а не в Жодино. Проезжающие мимо автозака машины сигналили нам «Жыве Беларусь» – это было прямо «+100 к силе и морали». Мы приехали мокрые насквозь, по стенам текло, с потолка капало. Как там ездили люди в августе, когда на улице было тепло, честно, я просто не знаю. Когда мы уже попали на Окрестина в камеру, я пацанам сказал: «Выйду, куплю банку шпрот и отпущу их на волю».
На Окрестина слышали фразы «враги государства»
Андрея на Окрестина поместили в шестиместную камеру на восьмерых. По его словам, двое спали на полу.
«Мы им отдали матрасы, чтобы им было удобнее спать на полу, так как матрасов было шесть, постельное белье дали всем восьмерым. Питание отвратительное, за редким исключением. Ешь просто потому, что другого не будет. Мат среди сотрудников – это абсолютная норма. Слышали фразы «враги государства» и другие подобные. Но были сотрудники и с нормальным отношением, некоторые даже спрашивали, как дела у нас. Один даже сказал перед отбоем: «Всё нормально? Что-то надо? Нет? Отдыхайте, мужики». Было слышно, что это искренне и это придало сил. На Окрестина очень жарко, окно было всегда закрыто. Мы просили открыть «кормушку», но ее открыли только в одну смену. Я был задержан в байке и просто мечтал, чтобы мне передали майку».
Из постановления суда узнал, что признал вину и раскаялся
Андрея осудили по двум протоколам на 10 суток ареста только после трех дней удержания на Окрестина.
«Суд даже и комментировать не хочу, вы сами знаете, как у нас суды проходят, если их так можно назвать. Получив постановление суда я с удивлением для себя узнал, что, оказывается, я признал вину и раскаялся. Хотя на суде я вину не признавал и оспаривал оба протокола. В обоих протоколах я писал, что не согласен с с обвинениями, вину не признавал и писал свои замечания. У семи человек прошел суд на третьи сутки, а у одного человека суда почему-то не было даже на четвертые сутки, хотя через 72 часа его должны были выпустить».
Автозак на Жодино – «Яндекс. Комфорт»
После суда Андрея перевезли отбывать оставшуюся неделю ареста в жодинский изолятор.
«Зная, как пакуют первых людей в автозаки, мы постарались попасть в конец очереди и это сработало. Первых опять паковали до отказа: пока можно впихнуть и закрыть дверь. Мы же ехали сидя вдвоем. Это был новый автозак, в нем много отверстий в дверях было и вентилятор сверху. После первой поездки из РУВД на Окрестина, мы теперь шутили, что это «Яндекс. Комфорт». Опять слышали как сигналили машины, поднимая нам настроение.
Когда нас привезли в Жодино, то нас двоих вывели первыми. Сказали, как обычно: «Руки за спину, голову вниз, лицом к стене». На Окрестина к этому уже привыкли, но там мы стояли в 10-20 см от стены. Здесь нам крикнули: «Ближе к стене!»
И тут же резким тычком с силой меня впечатали головой в стену и дубинкой по ногам сзади ужали в стену.
Была злость, но сделать там ты ничего не можешь.
Построили всех. Вопрос: «Рисовать любишь, художник?» Ответ: «Никак нет». Это был мужчина лет 45, его задержали дружинники около дома с баллоном белой краски. Команда: «Выйти из строя». Мужчине «прописал» дубинкой тот же сотрудник, что и меня в стену впечатал. Тут уже было страшно, честно говоря, и даже не потому что побьют, а потому, что ты ничего не можешь сделать, не можешь ответить да ничего не можешь. Те, кто уже ранее побывали, говорили, что на Жодино лучше. И мысль в голове: «Ну ни фига себе лучше на Жодино, чем на Окрестина». И тут меня хватает за руку и вытягивает из строя со словами «Ты, иди сюда!» Ну, думаю, вот и понеслась… Мои 192 см роста и комплекция, а они «здоровых», говорили, особенно не любят. Но, оказалось, они меня вытащили и еще одного человека нести огромный мешок с личными вещами».
За 10 суток – два раза на прогулку и один раз в душ
Как рассказывает Андрей, в жодинском изоляторе их 10 человек содержали в шестиместной камере.
«Вода там только холодная. Санитарное состояние помещения, мягко говоря, плохое. Какие там туалеты я уже знал по рассказам, но к этому всё равно надо привыкать и первое время испытываешь дискомфорт от посещения туалета напоказ, но потом привыкаешь. «Неполитический» сокамерник подсказал лайфхак: когда идешь в туалет, то надо сразу включать воду и выключать только как закончишь свои дела.
Матрасы и постельное белье у нас было. Свет ночью не выключали, хотя ночник предусмотрен.
На нашу просьбу включить ночник, его однажды включили и спросили:
«Так лучше?» Мы ответили «Да!» Тогда включили обратно свет со словами:
«А будет так».
На прогулку вывели два раза за 10 суток минут на десять. В душ водили один раз вечером на восьмые сутки.
В субботу девушки в ИВС устроили «Женский марш»
Девушки в субботу 31 октября устроили «Женский марш» в условиях ИВС: топали, шумели, перестукивались и кричали «Жыве Беларусь». Стук в стену «Жыве Беларусь» – вообще обычное дело. Он идет от камеры к камере и так передается дальше. Поддержка друг друга как внутри, так и снаружи камеры ощущается.
Питание в Жодино по сравнению с Окрестина значительно лучше. По питанию даже без передач жить можно. Веник, тряпку и другие принадлежности для уборки нам так и не принесли. Просили вантуз, так как забилась раковина, но нам сказали самим из бутылки вырезать, на что я ответил: «Ну конечно, у нас же тут у каждого по ножу!» Всегда говорили: «Позже». Но мифическое «Позже» почему-то так и не наступало».
У всей камеры подтвердился COVID-19
Один из сокамерников плохо себя чувствовал и просил позвать врача, на что слышал: «Позже». Но и это «позже» так и не наступило за пять дней просьб. Когда у него пропал нюх, он надел маску. Мы сказали, чтобы не мучал себя, ведь в камере на 18м2 10 человек без вентиляции с одной и той же маской – бесполезно.
Через два дня, когда я выходил, у меня поднялась температура и пропали запахи.
Родина наградила не только 10 сутками ареста, но еще и домашним арестом на 14 дней.
Подтвердили COVID-19.
Получив результат анализа я начал обзванивать ребят, с которыми сидел в Жодино, чтобы предупредить. У меня были телефоны их близких, так как я первый выходил, а у остальных было 12-15 суток. Оказалось, что почти у всех уже подтвержден коронавирус, отсутствуют запахи и держится температура.
Немного о людях, с которыми сидел Андрей
На Окрестина со мной сидели люди все задержанные в Заводском районе. Ребята, задержанные на Селицкого сказали, что задержание началось с того, что из проезжающего мимо микроавтобуса в них полетели светошумовые гранаты. Напоминаю, что в протоколах написано, как сотрудники неоднократно вежливо просили разойтись и предупреждали об ответственности.
В Жодино со мной сидело шесть айтишников, задержанных в разное время на улице Купревича. Там также летали светошумовые гранаты. Ребят забирали в три волны и часа два после того, как всё уже закончилось. Их хватали всех на расстоянии до двух километров в лесопарковой зоне.
Одного задержали на парковке (достали из машины), еще одного задержали в лесу, когда он шел пешком из Уручья через лес к ПВТ к припаркованной машине.
В его машине нашли американский сухой паек. Тогда они начали кричать, что нашли организатора.
На груди у него был здоровый четкий синяк в форме подошвы ботинка.
Я подумал, что его ударом ноги в грудь сбили с ног. Но, оказалось, его повалили на спину и потом сверху ногой ударили в грудь. Ещё у него на ногах были синяки от дубинки. Такие же синяки на ногах были и еще у одного айтишника.
Еще один задержанный шел возле корпуса ПВТ в наушниках. Вдруг набежали, скрутили, отобрали телефон. Спросили кем работает, он ответил, что программист. Они сказали: «Понятно, пакуем». Он сказал, что идет на работу и нигде не участвовал. Они потребовали разблокировать телефон, ничего там не нашли и сказали: «А, готовился, сука, всё удалил». Начали капаться в рюкзаке, но там тоже ничего не нашли.
И тут один говорит: «Хочешь фокус?». Он говорит: «Ну, давай».
Засовывает кулак в рюкзак и вынимает кулак назад, разжимает его, а в нем флаг.
В автозаке его зачем-то кулаком ударили в лицо в область виска. Он не понимает зачем, так как сопротивления не оказывал. На суде указывал на синяк, но никого это не волновало.
Был еще студент с нами, его задержали, когда он с другом шел в бар «Патриот» в Доме офицеров вечером 26 октября. Сесть на 15 суток, когда ты шел в бар «Патриот», – это как-то символично. Когда они шли по противоположной стороне проспекта, проезжающие машины сигналили, он курил и поднял руку с сигаретой, чтобы выразить солидарность. Перейдя через проспект, они уперлись в кордон силовиком. Он спросил: «В бар можно пройти?», на что получил ответ: «Знаешь какое у меня зрение? Единица!». Его с другом скрутили и увели в автозак. Когда я увидел его в списке отбывших на Жодино, то позвонил его маме, из разговора с ним я узнал, что он уже отчислен. Выйти не успел, а уже отчислили.
Средний возраст сидельца в отдельно взятой 32 камере на Окрестина при подсчете оказался 37,5 лет, самому младшему было 33 года.
