«Словно цыплят загнали голодным тиграм в клетку» — «О, малолеток задержали!» Свидетельствуют потерпевшие Аудио

Правозащитный центр "Весна" и Всемирная организация против пыток (OMСT) продолжают документировать случаи пыток, жестокого, бесчеловечного и унижающего обращения. Некоторые свидетельства людей, переживших пытки и насилие, будут публиковаться на нашем сайте как доказательства преступных действий со стороны силовиков.

Эмилий Кутас и Мартин Минин — двоюродные братья из Минска. Вместе с друзьями вечером 11 августа они собирались посетить пиццерию. Однако были жестоко избиты ОМОНом. Братья предупреждали, что они несовершеннолетние: Эмилию —17 лет, а Мартину было 16 (на момент событий). Из РУВД их забрали матери, Екатерина и Галина, — и сразу же отвезли в больницу. Все вместе они рассказали «Весне» свою историю.

Эмилий Кутас и Минин Мартин

Задержание

11 августа Эмилий и Мартин вместе со своими друзьями (всего их было 7 человек, на двух машинах) приехали к  «Домино’с Пицца» (проспект Дзержинского, 106) примерно в 23.00, однако пиццерия была закрыта. Ребята остановились на некоторое время у парковки ТЦ «Магнит». Далее — рассказ Эмилия:

«Мы видим, что толпа людей начинает разбегаться, но мы не понимаем, от чего. Я поворачиваю голову — и сразу вижу, как на парковку заезжает «Стрела» (спецподразделение Дежурно-патрульной службы МВД — прим.) Мы сразу же сели по машинам и начали уезжать, потому что испугались. Но они перекрыли два выезда парковки. Из «Стрелы» вышел ОМОН. Они своими дробовиками тычут нам в стекла и говорят, чтобы мы выходили. Мы вышли. Они нас сразу ставят на колени и спрашиват: "Перемен захотели?" И начинают сразу по голове бить дубинками. Выкидывали личные вещи. Вот у Мартина был рюкзак — они просто взяли рюкзак и [грубо] вытряхнули. Там лежала бутылка «Фанты» — и они сказали, что это коктейль Молотова мы на них хотели сделать».

Силовики были одеты в камуфляжную зеленую форму с бронежилетом. Один из них применил оружие — резиновая пуля прошла через стекла машины друзей, едва не задев их самих.

Место задержания Эмилия и Мартина. Иллюстрационное фото: Domovita

Затем всех погрузили в большую машину, напоминающую автозак — однако в ней не было лестницы, а пол кабины находился на уровне шеи стоящих снаружи парней. Поэтому тем пришлось подпрыгивать и подтягиваться, чтобы попасть туда.

«И уже просто от страха пытаешься как-то быстрее туда залезть, потому что казалось, что если сейчас туда ты не залезешь вовремя, то тебя начнут еще больше избивать. Поэтому туда уже запрыгивали, как могли, пытались цепляться руками,» — вспоминает Эмилий.

Мартин показывал силовикам свою руку (у парня есть инвалидность: отсутствуют несколько фаланг пальцев на правой руке). Но те просто отвечали: «Запрыгивай!».

Парни также сказали о том, что являются несовершеннолетними. «Оооо, малолетки!» — омоновцы отреагировали со смехом.

«В кабине [у силовиков — прим.] были щит с электричеством, и еще отдельно электрошокером избивали всех подряд, — вспоминает Мартин. —Также у меня сотрудники ОМОНа достали телефон из кармана, попросили разблокировать. Один сотрудник отошел с моим телефоном бог знает куда, но потом подошел и показал, что его отформатировал».

РУВД

Всех парней (вместе с Мартином и Эмилием задержали и их пятерых друзей) отвезли в РУВД Московского района города Минска. Но о том, что это было за РУВД, парни узнали только тогда, когда из него вышли (об этом позже).

Из машины в здание РУВД, а затем и на четвертый этаж парней выводили с ударами – «попадало то по ногам, то по спине, то по почкам, по ребрам, голове». Задержанных поместили в актовый зал. Первое, что увидел Эмилий, — окровавленный пол:

«Там белая плитка, но вся в крови. Нас кладут на пол, руки за спину, и мы должны были до конца этого зала ползти, грести плечами. Во время этого половина ОМОНа начинает ходить по нам, а половина просто дубасит нас палками. Вот ты ползешь, и по всему телу летят удары».

Лежа на полу, задержанные отвечали на вопросы: ФИО, дата рождения, место жилья и учебы, а также контакты родственников, которые их могли бы забрать. После этого каждого увели в отдельную комнату для составления протокола. Допрос над Эмилием проводили женщина и мужчина в милицейской форме:

«И вот они сидят и хихикают, решают, какие мне протоколы приписывать: а может такой, а может сякой [протокол]. Потом сказал: “Мы сейчас припишем тебе, что ты ходил по ночному скверу и малолеткам свои фотки продавал". Я говорю, что я ничего не делал, я в машине сидел. А он говорит: "Рот закрой", и добавляет: "Я сейчас сотруднику в бронежилет нож воткну и скажу, что это ты нападал". Потом при вопросе, что я делал на парковке, он поставил свою ногу мне в пах и с каждым новым вопросом давил туда все сильнее. Я уже думал, что если он ударит сильнее, то по-любому я инвалидом останусь».

Состояние Эмилия после Московского РУВД. Фото предоставлено его семьей.

Затем милиционер спросил у Эмилия, кто был его участковым. Эмилий назвал его имя: Веревко Сергей Николаевич — и того привели.

«Я думал, меня… ну не знаю, защитят… Что мой участковый меня уведет в свой кабинет, чтоб меня тут не били. А он только в грубой форме сказал закрыть рот и добавил, что я в их машины камнями кидался.

Потом ОМОН меня поднимает, выводит в этот актовый зал — с заломанными руками, лицом вниз — и я вижу по ногам, что стоит один омоновец. И он спрашивает обо мне: "А кто это такой?". И тот, кто меня ведет, говорит "Да вот малолетку задержали". И буквально через секунду я получаю жесткий удар по спине. А меня от страха начинает колотить, пить хочется, потому что нос не дышит — в носу кровь вся загустевшая. [От всего этого] дыхание перебивается и я вдохнуть не могу. А он спрашивает: "Животное, что ты трясешься?"»

И Эмилия, и Мартина заставили подписать протоколы не глядя. Оба парня говорят, что там было четыре листа, и на каждом они поставили по три или четыре подписи.

Эмилий также отмечает, что видел, как у одного из задержанных случился эпилептический припадок, а у другого было сломано колено. О том, как на это реагировали силовики — в аудио:

В РУВД постоянно сыпались угрозы, однако парням трудно сказать, от кого именно они поступали — милиционеров или омоновцев — ведь все задержанные находились в положении «лицом в пол».

«Они говорили — вам еще повезло, потому что все ребята заняты, а так бы мы вас привезли в лес и яму копали бы», — говорит Мартин.

Кроме этого, силовики постоянно спрашивали у задержанных: «Сколько вам заплатили?», «Ну что, накидались камней?» и оскорбляли.

После составления протоколов и Мартина, и Эмилия отвели на видеосъемку, где они должны были вновь ответить на вопросы о ФИО, месте жительства и т.п.

«Потом, может, минут 20 я сижу и [слышу, как  силовики] между собой начинают разговаривать: "Бл*ха, сейчас этих малолеток родители позабирают". И настолько вот легко стало, когда  я это услышал, потому что до этого они говорили, что я буду сидеть в камере для пяти человек и "Мы вас туда 50 человек засунем и перекроем вентиляционную решетку"», —делится воспоминаниями Эмилий.

При освобождении Эмилию из личных вещей вернули только телефон — паспорт, ключи и наличные в 10 рублей куда-то исчезли. Протокол обыска на него не составляли, в отличие от Мартина — правда сам он его не видел. Тем не менее, в его протоколе стояла пометка «от подписи отказался», а также фигурировали фамилии: «Крупичевский А.Н. личный обыск провел и протокол составил», а Морозько С. указан в качестве понятого. Мартин нашел этот протокол в своем портфеле — все вещи ему после освобождения вернули, кроме очков, которые слетели во время удара по голове.

Освобождение

Матери Мартина Екатерине позвонили ночью, 12 августа, в 3.20 со словами: «Приезжайте в Московское РУВД, забирайте [ребенка], у вас очень сильные проблемы».

«Мартина вывели из РУВД, было темно, — делится своей историей Екатерина. — Вышел белокурый сотрудник невысокого роста, в черной тканевой маске. Сначала он вполне культурно объяснил: "Ваш сын попался, он поздно гулял, мы с ним провели разъяснительную беседу, он сказал, что больше так не будет". Я слушала и это всё напоминало детский сад [выглядело несерьезным — прим.].  Затем он говорит: "Напишите, что вы забираете своего несовершеннолетнего ребенка и претензий не имеете". Я подписываю и как только я отдаю ему бумагу, он делает шаг назад, меняет сразу тон разговора и говорит: "На вашего сына составлен протокол — участие несанкционированных массовых мероприятиях. Если будете жаловаться, то вам будет п*здец". На что я ответила, что теперь не согласна. "Тогда жалуйтесь в прокуратуру", — сказал он».

Состояние Мартина после освобождения из Московского РУВД. Фото предоставлено его семьей.

Галина же, мать Эмилия, узнала о задержании своего сына от Екатерины. Из РУВД Эмилий вышел в 4 ч. 52 мин.

«Когда мы увидели Эмиля, то встало на свои места, — говорит Екатерина. — Я еще раз набираю на тот номер, с которого мне звонили, и говорю, что я ни с чем не согласна, что это такое творится?!  На что мне была кинута трубка, а перед этим было сказано: "Жалуйтесь в прокуратуру". У сестры (Галины — прим.) была истерика, когда она увидела сына в таком состоянии».

Галина и Екатерина

Матери отвезли своих детей в Больницу скорой медицинской помощи (БСМП).

Больница

«Там уже врачи знали, откуда мы, — вспоминает Галина. — Потому что между собой они переспрашивали: "Они оттуда?". И я так думаю, что мы буквально первые начали приезжать, потому что после нас уже начали привозить уже в  более тяжелой форме пациентов».

«Там был парень под конвоем, в наручниках, — продолжает рассказ Екатерина. — У него сильна тряслась голова. Я подошла и спросила у него: "Кому позвонить? Кому сообщить?" Он быстренько мне продиктовал номер матери. Рядом с ним в конвое было два совсем молоденьких парня. Они говорят: "Только не говорите, что он из милиции". На что у меня была реакция: "Послушайте, как я не буду говорить, когда мои дети пострадали?!" Я позвонила его матери, с ней мы до сих пор общаемся. У парня  тяжелая травма головы».

У Мартина и Эмилия были диагностированы закрытая черепно-мозговая травма легкой степени, а также сотрясение головного мозга. Кроме этого, у Эмилия оказался сломанным большой палец на ноге.

Дополнение

На заключительный вопрос «Весны» о том, что бы парни хотели бы дополнить к своей истории, Эмилий ответил:

«В автозаке было больше похоже на то, что нас как каких-то цыплят просто к голодным тиграм загнали в клетку, и им от этого смешно. Вот они бьют — и смеются и как будто получают кайф...

Когда я лежал на полу в РУВД и просто вслушивался, как они орут — голос у них настолько трясется... То есть у него на самом деле голос не такой, но он его делает специально жестким, как будто он такой крутой-крутой. Вот прям слышен вот этот вот трясущийся голос, который он пытается сделать сильным. А ТАК трясется, потому что они ТАК боятся этого... Но при этом они все равно это делают, бьют…»

Фото предоставлено семьей Эмилия и Мартина