Атаки на защиту. Что такое «диктатура закона» во главе с Лукашенко
Интернет-проект «Голос адвоката», объединяющий часть российской адвокатуры, активно занимающейся в том числе правозащитной деятельностью, совместно с Московской Хельсинкской группой провел дистанционную конференцию на тему положения коллег в Беларуси, пишет "Новая газета". В ней также приняли участие адвокаты из Беларуси, Украины, Казахстана и европейских стран. При массовых задержаниях и возбуждении уголовных дел в Беларуси, где на 9,5 млн населения приходится чуть более 2 тыс. адвокатов, защитников просто не хватает.
Отнюдь не все они готовы браться за дела с политической составляющей, а тем, кто все же берется, в судах и силовых структурах чинятся многочисленные препятствия.
Адвокат Минской городской коллегии Дмитрий Лаевский, защищающий в том числе задержанного в июне после попытки выдвинуть свою кандидатуру на пост президента Виктора Бабарико, рассказал, что к задержанным на публичных акциях в большинстве случаев защитникам до суда попасть не удается. Звонить адвокатам, как и родным, им чаще всего не разрешают, но даже когда удается узнать, где находится задержанный, к нему не пускают под предлогом эпидемии.
В суды по административным делам задержанных чаще всего не доставляют, они вынуждены давать показания по скайпу из изоляторов, и в таких случаях адвокатам предоставляется возможность поговорить с ними из зала суда в течение нескольких минут, но о конфиденциальности нет и речи.
В основу выводов суда зачастую ложатся показания свидетелей со скрытыми лицами и измененными именами, в качестве которых выступают сотрудники силовых структур, хотя белорусское законодательство не предусматривает изменения анкетных данных свидетелей в административном процессе. Видеозаписи суды исследовать отказываются, на расхождение данных административных протоколов со сведениями о местоположении граждан не реагируют.
Чаще всего за юридической помощью задержанные обращаются уже после освобождения, но тогда проблемой становится подать заявление о возбуждении уголовного дела по факту избиения: для этого надо попасть в районный отдел Следственного комитета, а туда тоже могут не пустить. Граждане, подвергшиеся избиениям и пыткам со стороны силовиков в августе, массово получают отказы в возбуждении уголовных дел.
Не лучше обстоит дело с теми, кто содержится в СИЗО по уголовным обвинениям, связанным с политической деятельностью. В СИЗО КГБ, где содержится Бабарико, долгое время адвокатов не пускали под предлогом эпидемии или «по техническим причинам», сейчас туда можно попасть, но надо занимать очередь рано утром и без гарантий, что удастся встретиться с подзащитным.
Конфиденциальность общения в СИЗО КГБ вызывает большие сомнения, поскольку за беседой адвоката с подзащитным наблюдает видеокамера.
В СИЗО МВД, где содержится другой подзащитный Лаевского — его коллега, адвокат Максим Знак, им предоставляется для свиданий один и тот же худший кабинет, разгороженный надвое, так что им приходится разговаривать через «кормушку».
Адвокат Знак задержан 9 сентября, его обвиняют в публичных призывах к действиям, которые могут нанести ущерб национальной безопасности страны. Высказывания, которые можно было бы так интерпретировать, до сих пор не конкретизированы. По мнению защиты, которая изучила все публичные выступления и комментарии в СМИ, Знак не выходил за пределы выражения профессионального мнения по правовым вопросам и разъяснения действующего законодательства, а настоящей причиной преследования стала его работа в предвыборных штабах Бабарико и Тихановской, которую он осуществлял как адвокат по договору. Наряду со Знаком и по тем же причинам был помещен в СИЗО и адвокат Илья Салей, но позже он отправлен под домашний арест.
Выступивший вслед за Лаевским адвокат Александр Пыльченко сам был лишен лицензии министерством юстиции за комментарий по действующему законодательству, который он дал журналистам интернет-портала Tut.by. До этого он защищал Виктора Бабарико и активистку его штаба Марию Колесникову. Также Пыльченко рассказал о факте преследования второго защитника Колесниковой — адвоката Людмилы Казак, которая смогла пробиться к подзащитной после того, как Колесникову похитили и пытались против ее воли вывезти в Украину, и рассказала об этом публично. Вскоре адвокат Казак была также похищена сама: днем в центре Минска некие не предъявившие документов силовики запихнули ее в гражданскую машину и увезли сначала в РУВД, потом в Центр изоляции правонарушителей. Также публично рассказавшая о применении незаконных методов к ее подзащитному адвокат Юлия Леванчук отделалась лишением лицензии.
Третий докладчик — Валентин Стефанович (заместитель председателя правозащитного центра «Весна») рассказал, как устроена белорусская адвокатура. По советскому образцу самоуправление здесь формально, зато обширными полномочиями в отношении адвокатуры наделено министерство юстиции: оно выдает, приостанавливает и прекращает лицензии на адвокатскую деятельность, утверждает этические правила, может инициировать дисциплинарное преследование через Квалификационную комиссию, где большинство представляют судьи и силовики, может инициировать внеочередные аттестации адвокатов, контролирует руководство республиканской и региональных коллегий адвокатов.
Понятно, что не сами по себе адвокаты являются целью репрессий, но таким образом процессуальных гарантий лишаются те, кто в уголовном и административном порядке преследуется по мотивам несогласия с политикой Лукашенко. Сложно сказать, кто у кого заимствует «передовой опыт», но мы можем понять, каковы в случае обострения политической обстановки могут быть действия по нейтрализации адвокатов со стороны российских силовиков, и к этому следует готовиться.
Коллеги из Беларуси придумали для ситуации определение «правовой дефолт» — этот термин как раз и ввел в оборот до своего заключения под стражу Максим Знак, но это, пожалуй, звучит слишком мягко. Лучше выразился один из европейских коллег, сказавший, что режим Rule of Law сменился режимом Rule by Law — для россиян это узнаваемо: «Диктатура закона».
Вместе с тем со свойственным всему белорусскому протесту оптимизмом коллеги из Минска отметили, что репрессии постепенно ведут к консолидации активной части адвокатского сообщества и переосмыслению роли адвокатуры в обществе: лично поручиться за своего коллегу Знака для изменения ему меры пресечения в суде выразили желание более 50 белорусских адвокатов, а последняя петиция с требованием его освобождения собрала уже 143 подписи, что еще несколько месяцев назад казалось немыслимым. Официально действующие коллегии адвокатов также пытаются хотя бы в части случаев спасать свою репутацию: так, хотя это никого и не уберегло от преследования, Минская городская коллегия не дала согласия на лишение лицензии Александра Пыльченко.
В дискуссии, последовавшей за докладами, были высказаны различные точки зрения, также знакомые российским коллегам. Попытки отстоять самостоятельность и самоуправление могут привести к обратным результатам: власть, имея в руках законодательные инструменты и в разной мере имея возможность оказывать давление на руководство адвокатских палат, может еще более ослабить этот уже наполовину «спящий институт».
