Почему можно не давать "подписку о неразглашении": отвечают Парламент и правозащитники

В Беларуси распространённым явлением стало отобрание Следственным комитетом подписок о неразглашении данных предварительного следствия у подозреваемых и обвиняемых. Как правило, это уголовные дела, которые имеют большой общественный резонанс, и естественно вызывают интерес со стороны правозащитных организаций страны. Надо отметить, что такая порочная практика носит систематический характер.

Например, в 2017 году «подписки о неразглашении» были отобраны у фигурантов уголовного дела “Белого легиона”, в 2015 – по  "делу граффитистов". По последнему громкому «делу БелТА» некоторые журналисты, которые находились в статусе подозреваемых, также дали «подписку о неразглашении» Следственному комитету.

Как отмечает правозащитник "Весны" Валентин Стефанович, общество таким образом избавляется информации, которая могла бы свидетельствовать в том числе о злоупотреблениях, допущенных органами предварительного следствия в отношении этих лиц, а также проливала бы свет на истинные основания и причины преследования этих граждан. 

Правозащитный центр “Весна” неоднакратно обращал внимание, что такие действия должностных лиц Следственного комитета являются грубым нарушением процессуальных прав обвиняемых и подозреваемых. Это является дополнительным наложение обязательств, не установленных действующим уголовно-процессуальным законодательством, что является незаконным.

По мнению Валентина Стефановича, взятие такого рода подписок не только незаконно, но и помимо всего носит форму запугивания и давления на лиц, в отношении которых ведется уголовный процесс, что безусловно противоречит основным принципам и задачам ведения уголовного процесса, декларируемых Уголовно-процессуальным кодексом Республики Беларусь.

По последнему факту незаконности отобрания "подписок о неразглашении" у фигурантов «дела БелТА» (М. Золотовой, И. Левшиной, Т. Коровенковой и П. Быковского) председатель «Правовой инициативы» Виктория Федорова обратилась в Парламент, Следственный комитет и Генеральную прокуратуру, чтобы они ответили на два вопроса:

1. На основании каких норм законодательства у подозреваемых журналистов были взята подписка?
2. Какая ответственность предусмотрена за разглашение подозреваемым данных предварительного расследования?

Следователь по особо важным делам главного следственного управления Следственного комитета Республики Беларусь А. Семёник ответил, что журналисты предупреждены о недопустимости разглашения данных предварительного расследования в соответствии с действующим УПК. При этом он не указал ни номер статьи УПК, который дает право брать с подозреваемых подписку о неразглашении, ни номер статьи УК, которая устанавливает ответственность за разглашение.

Генеральная прокуратура попросту уклонилась от ответа, сославшись на то, что правозащитница не является участником уголовного процесса.

«Последняя надежда оставалась на Парламент, поскольку по закону в случае обнаружения неясностей в содержании нормативного правового акта, а также противоречий в практике его применения именно орган принявший этот акт осуществляет официальное толкование», – пишет «Правовая инициатива».

В. Михневич, председатель Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь по национальной безопасности, однозначно указал на то, что часть 2 статьи 198 УПК не применяется к подозреваемым и обвиняемым. Других статей про подписки о неразглашении в УПК нет.

Также представитель Парламента прямо ответил, что УПК не предусматривает отобрание подписки с предупреждением об ответственности за разглашение данных предварительного следствия или дознания у подозреваемого и обвиняемого.

Это в очередной раз подтверждает, что отобрание подписок о неразглашении данных предварительного следствия у подозреваемых и обвиняемых является грубым нарушением их прав. Поэтому следователи не могут им запрещать что-либо разглашать.

Если обвиняемый или подозреваемый всё же дал "подписку о неразглашении", то юрист ПЦ “Весна” Павел Сапелко советует в таком случае распространять информацию о самом факте взятия такой подписки, а также обжаловать это процессуальное действие следователей вышестоящему должностному лицу или в прокуратуру.

Читать по теме:

«Молчать, я сказал!», или Что такое «подписка о неразглашении»?

Молчание ягнят: разглашении какой информации по "делу граффитистов" боится Следственный комитет?