Проверка по пыткам в Могилеве ведется уже три месяца, уголовное дело не возбуждается

В феврале инициатива «Правозащитники против пыток» рассказывали историю Стаса, ставшего жертвой издевательств со стороны сотрудников правоохранительных органов. Чтобы узнать, какие следственные действия проводятся, расследуется ли в принципе дело о пытках и как молодой человек справляется с ситуацией, «Правозащитники против пыток» вновь поговорили со Стасом. 

Иллюстративное фото. Автор - Александр Демьянчук/ТАСС

Напомним, что 30 декабря 2017 года Стас, по воле случая, оказался в Общественном пункте охраны правопорядка № 8 Ленинского РОВД г. Могилева, где был избит участковыми Нестеруком и Кутковичем, которые этим не ограничились и продолжили «наказывать» молодого человека, вставляя милицейскую дубинку ему в задний проход. Родственникам удалось добиться направления Стаса в больницу, где у него внезапно «обнаружился» обострившийся геморрой, и проведения судебно-медицинской экспертизы, подтвердившей «геморрой с тремя воспаленными узлами». После произошедшего у Стаса случилась истерика, он ударил по столу, стоящему в опорном пункте, у стола разъехались пазы, что послужило поводом для возбуждения уголовного дела по ст. 339 ч. 1 УК РБ, а также, в нарушение норм законодательства, административного дела по ст. 17.1 КоАП. Позже административный процесс будет прекращен, хотя по нему успеют состояться заседания суда, где будут опрошены Нестерук и Куткович.

3 января Стас обратился в прокуратуру, чтобы дать ход расследованию по действиям участковых, и получил ответ, что дело передано в следственный комитет и начата проверка.

На сегодняшний день оба участковых работают, проверка по их действиям на бумаге продолжается, а на практике нет. Следствие же ведется, фактически, в одном направлении. Расследуется уголовное дело о столе, по которому ударил Стас. За сломанный стол парню грозит до трех лет лишения свободы.

Вот, что он рассказывает:

"Никакой информации о ходе расследования у меня не было, поэтому я направил в обращение прокуратуру о том, что хочу быть ознакомлен с результатами проверки, а также обращение с просьбой назначить полиграф как для меня, так и для Нестерука с Кутковичем.

После этого меня вызвали в УСБ. Я пришел и еще раз озвучил, что хочу пройти тест на полиграфе. Местный следователь выдал мне «бумажку», где было сказано, что я предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, и спросил, понимаю ли я, что, если результаты полиграфа покажут мою неправоту, могу получить штраф до 40 базовых. Я в себе не сомневался, поэтому все подписал. Тогда же узнал, что Нестерук и Куткович от прохождения полиграфа отказались.

Провел на полиграфе около 5 часов. Вопросы были очень подробные, и про насильственные действия спрашивали, и про дубинку. Когда все закончилось, сотрудница сказала, что я уверенно держался, что все хорошо. Однако, как я узнал позже, с результатами опроса на полиграфе меня никто знакомить не собирается, потому что полиграф проводился для служебного расследования. По сути, никакого результата я не достиг. Следователь из УСБ сказал только, что если они выявят какие-либо нарушения со стороны сотрудников, то накажут их, например, премии лишат. Именно так и сказал.

Единственный вывод, который я могу сделать сейчас, о том, что мои показания подтвердились. Ведь если бы полиграф показал, что я говорю неправду, то в отношении меня должны были бы возбудить уголовное дело".

Стасу ничего не известно о том, как ведется проверка в настоящее время. Он не знает есть ли какие-либо результаты и делается ли хоть что-нибудь. Удалось узнать только фамилию следователя — Стариков. И то, только потому, что он появился на следственном эксперименте по делу о сломанном столе. Тогда же Стас попробовал уточнить у Старикова, какие действия проводятся, и получил ответ, что проверка идет своим чередом и продолжится, когда Стариков вернется из командировки. Позже Стас получит извещение о продлении проверки до 14 апреля.

Вместе с тем уголовное дело о сломанном столе идет полным ходом. Сменилось 4 следователя. За время, прошедшее после прошлой публикации, у Стаса состоялась очная ставка с Нестеруком, позже была очная ставка с Кутковичем. Стас рассказывает:

"Показания Нестерука на очной ставке меня возмутили, но не удивили. Но он хоть не говорил, что я бился головой обо все поверхности, как позже скажет Куткович.

Этот вообще постоянно показания меняет. То, что он говорил во время очной ставки сильно отличалось как от записанного в рапорте, так и от сказанного им на суде по административному делу, которое было прекращено".

Много странностей можно найти и в ходе следственных действий. Так, только 3,5 месяца спустя следователь возьмет на экспертизу одежду, в которой Стас был на момент задержания, а также наручники и дубинки участковых. Непонятно только, зачем было столько ждать, чтобы провести первоочередные в любом расследовании процедуры.

До сих пор в деле нет ни одной видеозаписи, хотя близкие Стаса неоднократно сбрасывали их каждому из работавших по делу следователей: отправляли по вайберу, копировали с телефона на рабочий компьютер. Сам Стас говорит об этом так: 

"Мне иногда кажется, что дело хотят замять, свалить на меня этот стол и посадить. Все на это указывает. Например, я много раз говорил, следователям, что хочу возместить ущерб, но мне никто так и не сказал, как это сделать. Скорее всего, пробуют вывернуть все так, чтобы дело шло с отягчающими обстоятельствами: будто бы я сознательно не захотел возмещать ущерб. Я даже как-то спросил у следователя, почему они расследуют дело по этому дурацкому столу, словно преступление века. Он ответил: «Что мне поручили, то я и расследую".

Как выяснилось, злополучный стол, в настоящее время находится у Нестерука: был выдан ему под расписку. Тот факт, что это вещественное доказательство по уголовному делу, судя по всему, никого не беспокоит.

Стас говорит, что давно не ждет ничего хорошо, а потом продолжает: 

"Я давно понял, что проверка ведется спустя рукава, а дерево ценится больше, чем человеческая жизнь. Никто не хочет садить сотрудников. Представьте, если их признают виновными, какая поднимется шумиха и паника, сколько звезд с погон слетит, а если посадят меня, то кто пострадает? Только я.

Посадить бывшего уголовника – это одно, и совсем другое – посадить сотрудника. Милиция не верит, что человек может стать на путь исправления. Им проще на меня все повесить, осудить, отправить в тюрьму. Если бы дело дошло до тех, кто сидит выше, да если бы из Минска хотя бы приехала какая-нибудь проверка, может быть что-то и разрешилось бы. Минска у нас боятся больше всего. В Могилеве же ничего не расследуют. Мне только приходят эти бумажки: дело направлено туда, перенаправлено оттуда, но по сути ничего же не делают.

Хочу, чтобы эти люди ответили по закону. Такое невозможно простить. Я бы проще отнесся, если бы просто избили, но это опускание… Зачем?

Если где-то есть справедливость, то пусть она восторжествует. Когда я совершил преступление, то ответил за него по закону. Я чист. Почему же эти люди могут совершить преступление и выйти сухими из воды? Они такие же граждане, как и все, только в форме. Так пусть ответят за то, что совершили".