"Роман в двадцатом колене, выходи!" Памяти Романа Бондаренко

В третью годовщину гибели Романа Бондаренко, к которой причастны лукашисты, правозащитник и писатель Сергей Сыс поделился с "Вясной" воспоминаниями о протестах на "Площади перемен", а также впечатлениями о всеобщем подъеме осенью 2020 года.

Чтобы больше понять феномен "Площади перемен", которая вдруг появилась в одном из дворов на пересечении улиц Червякова, Каховской и Сморговского тракта в Минске, вспомню более ранние события, свидетелем которых мне довелось быть.

6 августа, еще до дня голосования, власти решили провести свой, "лукашенковский" митинг, чтобы потом показать картинку: "Смотрите, мол, не только оппозиция собирает людей на акции, но и действующая власть".

Согнали несколько сотен человек в Киевский сквер и возле кинотеатра "Киев" устроили разгульное веселье.

Как раз в то время я выбрался из дома в магазин на бульвар Шевченко. Взглянул одним глазком на "мероприятие" и двинулся дальше. И тут на весь бульвар зазвучали легендарные слова "Перемен, требуют наши сердца". Еще не понимая ничего вернулся назад, в сторону митинга, куда стали подходить и другие прохожие. Слышались возгласы поддержки, люди скандировали слова Виктора Цоя. Мне даже казалось, что пели и те, кого "добровольно-принудительно" привели на провластный митинг.

Киевский сквер 6 августа 2020 года. Фото автора

А буквально дней через десять, недалеко от кинотеатра "Киев", в одном из двориков появились изображения звукачей минского Дворца детей и молодежи Кирилла Галанова и Влада Соколовского, которые уже были задержаны за то, что включили песню на митинге.

С тех пор жители нескольких высотных домов, а также многочисленные минчане, собирались здесь практически ежевечерне, жгли свечи, украшали ограду двора бело-красно-белыми лентами, устраивали бардовские концерты, знакомились между собой.

Власти не раз зачищали двор, даже зарисовывали несколько раз изображения "опасных" ди-джеев, которые стали фактически первыми героями протестов.

Такая ситуация длилась до 11 ноября. Поздно вечером, увидев, что неизвестные фигуры в масках снова срезают ленты, из дома вышел Роман Бондаренко. Позже к нему присоединились еще несколько человек. На замечание Романа неизвестные набросились на него и стали избивать, а затем затащили в бусик и быстренько уехали.

Утром я узнал, что Роман Бондаренко умер в больнице.

Момент избиения Романа. Скриншот с камеры видеонаблюдения

"Сегодня умер активист Роман Бондаренко. Он был задержан на одном из минских дворов неизвестными людьми, скорее всего переодетыми милиционерами, которые приехали туда снимать бело-красно-белые ленты, — писал по этому поводу утром председатель ПЦ "Вясна", а сейчас Нобелевский лауреат мира Алесь Беляцкий. — "Неизвестные" передали Романа наряду милиции, затем его жестоко избили в микроавтобусе. В результате Роман получил черепно-мозговую травму и в тяжелом состоянии был доставлен в милицию. Там ему еще два часа не вызвали скорую помощь. Врачи не смогли спасти Роману Бондаренко жизнь".

Я потом не раз задумывался и о звериной ярости силовиков, и о неравнодушии обычного художника, учителя по живописи: "Ну почему именно он?" Роман же не общественный деятель, не политик-оппозиционер. Но ответ здесь прост. Эта беда могла случиться и с каким-то другим человеком, раньше или позже, это неважно.

Нашлись люди, которые в этой трагедии обнаружили даже мистицизм. Я не могу, к сожалению, сейчас назвать фамилию человека, который поделился своим необычным сравнением:

"Демиургическая сила Короткевича иногда проявляется самым странным образом.

— "Роман в двадцатом колене, выходи!" — звали всадники Дикой охоты в повести "Дикая охота короля Стаха”.

И наш сегодняшний Роман сказал: "Я выхожу.”

Той осенью Орловка бурлила очень часто, по несколько раз в неделю. Не было ни одного шествия или митинга, которые я мог бы обойти. Мое жилище находилось как раз на Орловской улице и через окно хорошо было слышно, как скандируют люди. Тогда я выбегал на улицу, присоединялся вместе с соседями к многолюдным маршам.

По вечерам после работы садился на велосипед и добирался до "Площади перемен". Духовный накал, единодушие людей, которые там собирались ежедневно и даже не расходились по ночам, добавляло мне сил. Там можно было встретить давних друзей и завести новые знакомства. Волонтеры угощали кофе или чаем, домашними сладостями.

И вот наступило воскресенье 15 ноября — памятный своей брутальностью день, который был связан с "Площадью перемен". Часов в одиннадцать, зная что к этому месту собирается идти колонна с "Пушкинской", я направился в сторону улицы Червякова. Рядом со мной в ту сторону двигалось много людей. Из патрульного автомобиля ГАИ звучали предупреждения, чтобы не шли туда. Люди смеялись и показывали гаишникам пальцами понятные вещи.

Силовики и мирные протестующие на разгоне митингующих 15 ноября

Увиденное во дворе и на соседних улицах сильно меня взволновало, поскольку здесь впервые собралось, может, несколько тысяч человек. Затем люди стали говорить, что в городе начались массовые "хапуны" и разгон. Через некоторое время "черная туча" накрыла и наш район.

Сотни силовиков строились в шеренги и цепи, оцепляли район. Когда раздались взрывы светошумовых гранат, я вместе с некоторыми другими побежал в сторону улицы Веры Слуцкой, в частный сектор. Там, уже вдвоем, перепрыгнули через забор и спрятались в чужом дворе за хозяйственными постройками. Когда крики и стрельба утихли – вышли и направились в сторону улицы Червякова. Вот тут нас и настигла засада: улица была перекрыта специальной техникой с широкой, на половину дороги, решеткой. В трех метрах от нас стояла молчаливая шеренга спецназовцев. Один из них сразу направил ружье прямо на нас. Мы бросились назад, снова штурмовали заборы и аллеи.

Дорога домой, обычно продолжительностью 5-6 минут, растянулась на этот раз более чем на час: передвигался лабиринтами дворов, несколько раз прятался в подъездах, многие из которых намеренно были открыты – под двери жители подкладывали доски и даже книги, чтобы люди могли спрятаться. Зачистки растянулись на весь район, людей хватали в тот день и на бульваре Шевченко, и даже возле Бангалора.
Позже правозащитники насчитали более 1 100 задержанных.

Разве все это забудется?

Уже дома следил за новостями. Узнал, что только около 16 часов разогнали последних протестующих, которые были на "Площади перемен". А после этого туда привезли десятки рабочих различных коммунальных служб, которые до самого вечера разбирали мемориал Роману.

Через некоторое время мне рассказали, что мемориал Бондаренко восстановлен в другом месте, где-то за Брагинским сквером. Люди просили не писать об этом месте и не публиковать фотографий. Разумеется, я много фотографировал, но все кадры позже исчезли вместе с флэшками в Следственном комитете. Знаю одно: памятное место на окраине поля просуществовало еще почти год, пока его не уничтожили власти. Но это уже другая история.