Беларусь скрывает факты суицида военных
Об этом пишет в последнем номере "Независимая газета":
Не так давно появилось сообщение из Министерства обороны Белоруссии: там считают недопустимым публикацию статистических сведений и подробностей о самоубийствах, совершаемых военнослужащими (в белорусской армии данные по суицидам носят закрытый характер, помещать их в прессе категорически запрещено).
Почему? А потому, что после обнародования подобного рода материалов в войсках значительно возрастает количество трагических ЧП. В то же время было отмечено, что за 2006 год количество случаев добровольного ухода из жизни в вооруженных силах РБ сократилось на 50%, притом что факты суицида в национальной армии вообще единичны.
Как удалось выяснить «НВО», в 2006 году в 50-тысячной белорусской армии покончили с собой не более десятка человек, а то и значительно меньше. Последние же официальные цифры были названы министром обороны Белоруссии генерал-полковником Леонидом Мальцевым несколько лет назад. Он говорил, что в 2004 году из 27 погибших по разным причинам белорусских военнослужащих самоубийство совершили 11.
Военный специалист по суицидальным явлениям, к которому «НВО» обратилось за комментарием на этот счет, полагает, что СМИ, как и отдельные правозащитники, порой способствуют «пропаганде» самоубийства. «В некоторых случаях и те и другие справедливо критикуют армейские порядки, – пояснил эксперт, – но в общем плане создают жуткий и депрессивный образ современных Вооруженных сил России». Вдобавок, по мнению собеседника, «в СМИ существует, подчас неявно, эстетизация суицида, что представляет серьезную опасность для незрелой личности. Кроме того, всячески смакуется мотив мести командирам, с которыми после будет разбираться вышестоящее начальство, которых прополощут в тех же масс-медиа». Источник «НВО» даже утверждает, что можно провести исследования и получить данные, сколько прерванных жизней на совести тех СМИ, которые факт самоубийства предают гласности главным образом ради подробностей.
Представляется, однако, что в относительно благополучной (по сравнению с российской) белорусской армии пять случаев суицида в год действительно «не тот показатель», из-за которого следует раздувать проблему. Но когда каждый год принимают решение уйти в мир иной сотни военнослужащих, а факты, как бы их ни пытались скрыть, становятся известными, нужны иные подходы к обнародованию многочисленных суицидальных примеров.
Заметим также, что первая подробная работа о смертности в русской армии появилась в 1863 году и рассматривала период с 1841 до 1862 года. С этого времени проблема самоубийства не уходила из поля зрения отечественных исследователей. В СССР – где-то с начала 1930-х годов и вплоть до 1989-го – сведения о суицидах как в армии, так и вообще в стране носили закрытый характер. Почему – понятно. Скажем, в 1926 году уровень самоубийств в расчете на 100 тыс. населения составил по стране 7,8 случая, в то время как до революции эта цифра была значительно меньше. В 1984–1985 годах в Советском Союзе был наибольший показатель суицидов – 30 на 100 тыс. граждан, или свыше 80 тыс. самоубийств в год.
