На имущество пинских политзаключенных накладывают арест. Только путают между собой обвиняемых
У пинских политзаключенных проходят дома обыски. Следователи описывают их имущество и налагают на него арест. Однако при вручении соответствующих документов путают фигурантов «пинского дела»: обыск проводят в доме одного человека, а постановление вручают другого.
Родственники пинских политзаключенных сообщают, что обыск был проведен в доме 19-летнего Даниила Богната. Однако его родным вручили Постановление о наложении ареста на имущество другого политзаключенного — Вячеслава Рогащука.
Правозащитник «Весны» Александр Войтешик предполагает, что обыски в скором времени будут проведены в домах других фигурантов «пинского дела».
Как отмечает следователь Пинского межрайонного отдела Следственного комитета А. Борчук, арест на имущества обвиняемых по ч. 2 ст. 293 Уголовного кодекса (участие в массовых беспорядках) осуществляется «в целях обеспечения возмещения причиненного ущерба (вреда), гражданского иска и других имущественных взысканий».
Аресты имущества санкционирует заместитель Пинского межарайонного прокурора Александр Плескацевич. Как рассказывали родные Вячеслава Рогащука, 12 августа на приеме у него по поводу избиений в РОВД Вячеслава и других пинчан, он убеждал, что физической силы там по отношению к задержанным не применялось.
«Мы говорим, что он [Вячеслав Рогащук] избит, а он нам: «Вы что, я вас уверяю, я вам слово даю, я там всю ночь был: никто никого не бил. Вы понимаете, в милиции есть такая структура, их наручниками приковывают и на пол кладут. Вот он, наверное, когда ложился — упал. Он же голову себе не сбережет». Я говорю: «У него гематома за ухом! Здесь он упал, а потом перевернулся и начал себя бить в другом месте?» — рассказывала сестра Вячеслава Екатерина.
Состояние политзаключенного Вячеслава Рогащука в СИЗО ухудшается. Родные настаивают на его госпитализации
Правозащитникам "Весны" известно, что после акций протеста 9-10 августа в Пинске были возбуждены уголовные дела о массовых беспорядках минимум на 13 человек, десять из них признаны политическими заключенными.
«Это были уже не избиения, это были пытки». Пять историй политзаключенных «Пинского дела»