"Светлогорский завод — это фиаско президента, фиаско правительства и концерна" Фото
В Беларуси сложилась такая ситуация, что люди, которые защищают права человека, защищают уязвимые группы, по сути, стали сами уязвимой группой. Часто они подвергаются преследованиям и репрессиям со стороны государства, власти не всегда открыты к диалогу с правозащитниками, а общество полно стереотипов и предрассудков в их сторону. Накануне Международного женского дня, Дня борьбы за женские права и равные возможности, "Весна" начинает серию интервью с белорусскими правозащитницами — теми, кто делает наше общество лучше через защиту прав человека. Мы стремимся сделать белорусских активисток правозащитного движения более заметными в обществе.
Первый наш материал — о светлогорской правозащитнице «Весны» Алене Маслюковой. В большей степени она занимается защитой экологических прав в родном городе. Именно эти права в последнее время стоят в Светлогорске на повестке дня в связи со строительством и вводом в эксплуатацию завода бялёнай целлюлозы.
В конце 2019 года премией Ассамблеи НГО Алену Маслюкову признали общественной лидеркой года, а в начале этого года ее портрет облетел полмира в рамках фотоконкурса "Портреты силы", который организовывал Фонд Домов прав человека. При этом, белорусские власти привлекали Алену к административной ответственности за "несанкционированного массовое мероприятие", где она исполняла свои правозащитные функции.
Правозащитница Алена Маслюкова рассказала, почему она променяла удобную работу учительницы на правозащитную деятельность, как она относится к Международному женскому дню и почему светлогорские эко-протесты не такие многолюдные по сравнению с брестскими. Об этом и не только — в нашем материале.
- Правозащитница Алена Маслюкова. Фото: spring96.org
Алена Маслюкова проработала учительницей истории и обществоведения 27 лет, но потом, когда выиграла районный конкурс профессионального мастерства и была признана лучшей учительницей года, с ней просто не продлили контракт. Так в 2015 году она оказалась в "Весне". Но заниматься правами человека Алена начала еще в 90-х: как волонтерка, участница акций за права человека, различных правозащитных кампаний. Откуда эта жажда к правам человека — нам рассказала Алена.
"Кажется, что к защите прав человека меня тянуло еще с детства. Помню, как в 9 классе я стала на защиту своего одноклассника. Но о том, что судьба приведет меня в правозащиту, что она станет смыслом моей жизни, — речи не велось.
Я бы не утверждала, что всю жизнь тянулась к справедливости, так как она, эта справедливость, очень абстрактная. И то, что справедливо для одних, абсолютно несправедливо для других. Но есть определенные национальные и международные нормы, непосредственно касающиеся прав человека. И это должно быть априори в любой стране по отношению к любому человеку. Меня всегда возмущали факты и конкретные действия, направленные на унижение человеческого достоинства и нарушение прав человека в нашем обществе. Вот это меня всегда возмущало и возмущает как человека, как гражданку, как учительницу, как женщину. В любой ипостаси для меня это было неприемлемым. Поэтому, может и логично, что я оказалась в правозащите. Может вообще с этого и надо было начинать свою профессиональную деятельность, а не идти в учительницы? Хотя я ни о чем не жалею: ни о том, что 27 лет отработала учительницей, ни о том, что уже не работаю ей. В школе я имела возможность воспитывать своих учеников и доносить до них нормы, правила, законы жизни общества. Имела возможность подготовить их к разумному, адекватному пониманию значимости общественной активности каждого человека. Думаю, что это было полезно для них и они это используют сейчас в жизни".
Истории о том, что семья не поддерживает человека в его правозащитной или активистской деятельности, к сожалению, скорее являются правилом, чем исключением. Определенная логика в этом есть: белорусам, которые уже 25 лет не видели другой власти, трудно понять, зачем и для чего его близкий человек рискует собой и своей свободой, так как "все равно ничего не изменится". А как относятся близкие Алены к ее активной эко-активистской и правозащитной деятельности?
- Правозащитница Алена Маслюкова. Фото: spring96.org
"Мне иногда кажется, что моя семья не совсем еще осознала, чем я конкретно занимаюсь. Если говорить о внучках, то они еще маленькие для этого: им семь и одиннадцать лет. Но я уже часто слышу от них: "Я имею право" и "Я не имею права". И тут я понимаю, что они воспитываются правильно.
Мой муж раньше сам занимался правозащитной деятельностью, и поэтому хорошо понимает меня. Он меня очень поддерживает во всем, дает ценные советы. А вот мой единственный сын довольно напряженно относится, волнуется. Мама, конечно, волнуется больше всех, потому ей и не рассказываю всего, что касается моей деятельности. Она часто возмущается и спрашивает: "Зачем тебе это надо? Почему всем хорошо, они молчат, а ты возмущаешься?"
Вообще в нашем государстве заниматься правозащитной деятельностью не то, что нервно, а даже опасно. У нас очень закрытая система, к которой достучаться иногда кажется нереально. Но любое активное действие, которое направлено на то, чтобы показать этой власти, что против нее нарушений есть определенные рычаги воздействия, дает свои плоды. Если сидеть и рассуждать, что в этом государстве рискованно что-то говорить, так как могут забрать миску похлебки, то, конечно, ситуация не изменится. Можно дальше сидеть и бояться за свою миску. Каждое действие — это хоть и капля, но ведь именно эти капли наполняют стакан.
"Белорусы ждут, что на площади выйдет кто-то за них"
С этим государством надо бороться теми средствами, которых она больше всего боится: опубличивать нарушения, оказывать массовое сопротивление. Это для нее более страшные формы. Я всегда говорю людям: "Ну чего вы боитесь? Ну вот меня уволили с работы, но я же живая!" Я понимаю, что есть разные жизненные обстоятельства, но чего бояться — нам в любом раскладе больше. Даже если посчитать всех представителей армии, милиции, КГБ, МВД, но нас, простых людей, все равно больше. Если мы хотим что-то изменить — мы изменим, а если не хотим и не будем прилагать к этому усилий, то ничего не будет меняться.
Помню, как ученикам говорила, что "неужели вы думаете, что людям, которые жили в 19 веке, тем же женщинам, выходившим в защиту своих прав 8 марта, все просто давалось? Жизнь — это история борьбы и сопротивления. И неужели вы думаете, что люди, которые выходили на первые забастовки и акции протеста за свои права, не имели своих семей? Не имели работы и у них не было чего терять? Им не нужно было кормить семьи, растить детей, давать им образование? Только путем борьбы люди добились лучшей жизни и защищали свое право на достойную жизнь". Много у нас разговоров о лучшей жизни в США, европейских странах, но, к сожалению, смотрят на эту жизнь с завистью, и за эту лучшую жизнь у нас мало кто готов бороться.
У белорусов есть черты, которые мне не очень нравятся, — закрытость и неверие в свои силы, желание спрятаться за спины других. Белорусы ждут, что на те же площади выйдет кто-то за них. Они в это время будут ждать, наблюдать, получится ли у других что-то сделать, чтобы может тогда чем-то помочь. С этим я постоянно сталкиваюсь в Светлогорске. Человек говорит, что ему не нравится, что этот завод воняет, но при этом боится поставить свою подпись под обращением, публично высказаться в СМИ".
Алену Маслюкову многие знают, прежде всего, как эко-активистку. Но, кроме защиты экологических прав, она ежедневно занимается другой правозащитной работой: мониторинг акций протеста, судов, дает консультации по защите своих прав, составляет жалобы, заявления. Этот список можно продолжать бесконечно. Как так получилось, что Алена специализируется в большей степени на защите экологических прав?
- Правозащитница Алена Маслюкова. Фото: spring96.org
"До сих пор на первое место ставятся общественно-политические права и на их нарушение обращается наибольшее внимание. И это правильно. В этом есть определенная логика, потому что первый международный документ, который был принят в области прав человека, касался именно общественно-политических прав. Экологические права всегда были как бы на заднем плане. Но, когда нарушаются права человека, не имеет значения к какой категории прав они относятся, они безусловно должны защищаться. Мы же не можем сказать, что общественно-политические права более важны, чем другие. Экология — это то, с чем мы сталкиваемся ежедневно. Мы живем — мы дышим, мы спим — мы дышим. А вот чем мы дышим — это уже другой вопрос.
"Региональные правозащитники как многостаночники"
Кроме того, работа региональных правозащитников значительно отличается от работы коллег из Минска. В основном в Минске сосредоточены общественно-политическое движение.Тут чаще проходят акции и политические протесты, за которые государство несоразмерно наказывает активных людей за их жизненные принципы и действия. К сожалению, такой активности не наблюдается в регионах. Однако это вовсе не означает, что в регионах права людей не нарушаются и, соответственно, некого защищать. Особенность правозащитных региональных филиалов в Беларуси — это то, что мы помогаем почти всем, кто к нам обращается. Региональные правозащитники работают как многостаночники".
Акции протеста против вредных выбросов в Светлогорске длятся уже около полутора лет. Но почему светлогорские экологические акции протеста не такие многолюдные, как в Бресте?
- Иллюстрация niemastak для spring96.org
"Брестчане — это пример того, как нужно защищать свои интересы и права. Но надо понимать, что там совсем другая ситуация. Во-первых, Брест — областной город, где много учебных заведений, там есть много студентов, молодежи. Общий образовательный уровень населения выше. В Светлогорске этого нет. Это обычный городок без единого высшего учебного заведения. Большинство населения здесь — рабочие на заводах. Поэтому светлогорцы очень держатся за свое рабочее место и тем самым оправдывают свою неактивную гражданскую позицию.
Во-вторых, большую роль в этом вопросе играет экономическая составляющая. Брестский завод АКБ строили недалеко от поселка, где живут довольно состоятельные люди, которым есть, что защищать. А что будет защищать светлогорский рабочий? Трешку из бетона в лучшем случае?
В-третьих, различный образовательный и интеллектуальный уровень людей в этих городах. Светлогорск не имеет таких глубоких исторических корней по сравнению с тем же Брестом. В нашем городе очень мало осталось коренного населения. Сюда люди начали съезжаться со всего Советского Союза где-то в конце 60-х годов, когда начали строить промышленные предприятия.
В-четвертых, во многом решает форма собственности того объекта, который нарушает наше право на жизнь в благоприятной окружающей среде и право дышать чистым воздухом. АКБ — это частный бизнес, а светлогорский завод — это государственный проект. ЗБЦ строился по указу главы государства. Светлогорский завод — это фиаско Президента, фиаско правительства и концерна. Но этого они никогда не признают. Бороться с государством гораздо сложнее, чем бороться с частным бизнесом. В силу этих обстоятельств я понимаю, что те 15-20 человек на площади в Светлогорске по своей значимости — это то же самое, что в Бресте 200-300 человек".
На примере Алены Маслюковой можно увидеть общую картину отношения к белорусским правозащитникам: по мнению общества — лидерка года, а по мнению властей — правонарушительница. Напомним, в 2018 году Алену оштрафовали на 25 базовых величин по части 2 статьи 23.24 КоАП за флешмоб, где она осуществляла правозащитную деятельность.
- Правозащитница Алена Маслюкова. Фото: spring96.org
"В 2018 году, ближе к осени, неделями стояла невыносимая вонь. Мы подавали много заявок в Светлогорский райисполком на проведение митингов против вредных выбросов в воздух. Мы видели, что люди готовы выйти против этой вони на площадь. Но власти каждый раз отказывали в проведении этих акций. Тогда люди решили выйти без вяских там разрешений на акцию протеста. Честно говоря, я не верила до последнего, что кто-то решится на это. Я сразу знала, что буду присутствовать там в качестве наблюдательницы за мирным собранием. Тогда мне даже прокурор выносил предупреждение, но я ему сказала, что "я как правозащитник должен быть на площади, и я там буду!" Я должна наблюдать за тем, как там себя ведут люди и сотрудники милиции, не нарушают ли они, как представители государства, право людей на мирные собрания, гарантированные Конституцией Республики Беларусь.
"Я очень разочаровалась в нашей судебной системе"
Помню, как ровно в 17 часов со всех уголков начали сходиться на площадь люди, и это был определенный момент эйфории. Я не находилась в толпе, я наблюдала со стороны. Но это уже никого не волновало. На меня было заведено административное дело. Судья Р. Царук решил, что я являлась именно организаторкой флешмоба и вынес постановление на 25 базовых величин. Я очень разочаровалась в нашей судебной системе. Такие судьи не должны работать в судах. В Беларуси человек фактически остался без защиты. Никакие аргументы, факты, ходатайства не работают в этой системе. Решили власти наказать — суд накажет. И для них не важно виноват человек или нет.
Благодаря отличным юристам «Весны» Леониду Судаленко и Алексею Лойко, активисты направили жалобы на действия белорусских властей по этому инциденту в Комитет по правам человека ООН".
Результаты и достижения правозащитной деятельности в Беларуси трудно измерить какими-то показателями и индикаторами. Но самым говорящим фактом является то, что мечтой жизни некоторых белорусов является то, чтобы в нашем государстве наконец наладилась ситуация с правами человека. О своей мечте рассказала и Алена.
- Правозащитница Алена Маслюкова. Фото: spring96.org
"Самым величайшим успехом правозащитного движения Беларуси считаю то, что он сохранилось и то, что правозащитные организации реально работают. Не смогло при всем своем желании это государство разрушить белорусское правозащитное сообщество.
Мы часто слышим высказывания типа "вот вы боретесь, сражаетесь, а смертную казнь все еще не отменили", но надо понимать, какая долгая работа за этим стоит: подготовка почвы, формирование общественного сознания. Понять, насколько сложен и титаничен труд правозащитников, можно только поработав им.
У меня много мечтаний, но самая большая — дождаться смены власти, в результате чего бы работы у правозащитников уменьшилась бы. Хотелось бы, чтобы наши выдающиеся правозащитники, имели меньше работы в нашем государстве. Мечтаю, чтобы Беларусь стала наконец той, которой и называется в Конституции: унитарной, демократической, социальной и правовой ".
Сегодня Международный женский день все активнее и активнее возвращается к своему первоначальному смыслу — для напоминания общественности о проблемах с правами женщин. При этом, женщин нашей страны все еще продолжают поздравлять как "представительниц прекрасного пола" и "милых созданий". Как отметила в этом году Организация Объединенных Наций, "мир добился беспрецедентных успехов, но ни одна страна не достигла гендерного равенства". Есть ли проблемы в гендерных праздниках — поразмышляла правозащитница.
- Правозащитница Алена Маслюкова. Фото: spring96.org
"Раньше я не очень задумывалась о празднике 8 марта, и что здесь есть какие-то проблемы. Шутят, что две немецкие тетки Клара и Роза, приказали поздравлять женщин 8 марта с Международным днем солидарности трудящихся женщин, поэтому оно и воспринималось, как коммунистический праздник. Стремление отойти от коммунистической идеологии праздника, по сути, убрало с него и правозащитное содержание, превратив его в праздник "милых дам". А делать подарки и дарить цветы женщинам не запрещается в течение всего года.
"Многое зависит от самих женщин — насколько они хотят себя реализовать"
Теперь дело за самими женщинами, так как именно они должны вернуть в Международный женский день правозащитный фундамент. И когда начинаешь смотреть на этот праздник с правозащитного фокуса, то понимаешь, насколько белорусское общество консервативно и статично. Международный день борьбы за права женщин наполнен стереотипами и разными предрассудками. Наше общество движется очень медленно в направлении разрушения стереотипов.
Но думаю, что многое зависит от самих женщин — насколько они хотят себя реализовать, и есть ли у них, вообще, потребность в этом. Если есть желание, то ты будешь защищать свои права, реализовывать себя как личность, с которой будут считаться. А если нет такой потребности и хочется быть зависимой, подчиняться — будут терпеть и подчиняться. И это тоже их право".
Авторка: Диана Пинчук для spring96.org
