Завтра 71-летнего политзаключённого Василия Демидовича будут судить уже в шестой раз
В суде Несвижского района 23 августа начнут рассматривать уголовное дело против 71-летнего политзаключённого Василия Демидовича, которого судят за комментарии в "Карателях Беларуси". Дело будет рассматривать судья Дмитрий Гвозд. Это уже шестой суд над пенсионером. В общей сложности его осудили до семи лет лишения свободы, при этом результат пятого суда пока неизвестен. В заключении Василия Ивановича удерживают уже 16 месяцев. "Вясна" собрала всю известную информацию об уголовном преследовании пенсионера из Несвижа.
За что преследуют Василия Демидовича?
Василий Демидович родился в 1952 году в деревне Стальбовщина Узденского района Минской области. Мужчина долгое время жил в России, в Новгородской области. Много лет политзаключённый работал юрисконсультом. Последние годы жил в Несвиже.
Пенсионера задержали, предположительно, в июне 2022 года. Сначала удерживали под домашним арестом, а потом изменили меру удержания и поместили под стражу. Причиной уголовного преследования стали многочисленные комментарии в телеграм-канале "Каратели Беларуси" и группе "Чат группы Каратели" с сентября 2021 года по январь 2022 года.
В августе 2022 года в Гродно над ним начался суд по первому уголовному делу. Тогда его обвинили по четырём статьям Уголовного кодекса и осудили до шести лет колонии в условиях усиленного режима со штрафом в размере 50 базовых величин (1 600 рублей). С обвиняемого также в пользу потерпевших взыскана денежная компенсация морального вреда на общую сумму 32 000 белорусских рублей.
С 23 ноября 2022 года Василия поместили под стражу уже в рамках нового уголовного дела по ст. 369 УК (оскорбление представителя власти). Суд Дзержинского района 13 февраля присудил пенсионеру один год лишения свободы со штрафом в размере 30 базовых величин (1 110 рублей), а путем частичного сложения наказаний окончательно его осудили к шести с половиной годам колонии в условиях усиленного режима и штрафу в размере 2 710 рублей.
71-летнего пенсионера Василия Демидовича осудили ещё на 2,5 года колонии
Судом Дрогичинского района в марте 2023 Василию, по его словам, было назначено ещё 15 дней лишения свободы.
В суде Советского района Гомеля 20 апреля 2023 года начали рассматривать уже четвёртое уголовное дело пенсионера по ст. 369 УК (оскорбление представителя власти) и ст. 391 УК (оскорбление судьи).
Согласно показаниям потерпевших, все они нашли свои личные данные в тг-канале "Каратели Беларуси" и увидели под этими записями оскорбительные комментарии, написанные Демидовичем. Часть из них даже заявила гражданские иски к обвиняемому.
Свою вину Василий признал, но отметил, что некоторые комментарии оставлял не он, а его знакомый, с которым они вместе когда-то были в командировке в Афганистане.
Судья Александр Мохорев назначил политзаключённому два с половиной года колонии со штрафом в размере 30 базовых величин. Окончательно суд назначил Демидовичу семь лет лишения свободы и штраф в размере 4 930 рублей.
Уже 5 мая над Демидовичем начался уже пятый суд — его обвинили снова по ст. 369 УК. Процесс проходил в Пуховичах, процесс вела судья Ольга Бабук. Результат судебного рассмотрения пока неизвестен.
Теперь стало известно, что 23 августа в суде Несвижского района будет рассмотрено уже шестое уголовное дело против Василия Ивановича. В этот раз его снова обвиняют по ст. 369 УК (оскорбление представителя власти). Дело будет рассматривать судья Дмитрий Гвозд.
"На меня смотрят как на террориста". Что говорил пенсионер на одном из судов?
Известно, что одним из потерпевших по делу Демидовича был признан прокурор Денис Микушев, который поддерживал обвинение по делу политзаключённого Сергея Тихоновского. Под постом с личной информацией Микушева пенсионер написал: "Зноў чарговы маскаль".
"И я признаю, что комментарий я разместил в отношении Микушева в ответ на то, что была неоднозначная его позиция по отношению к Сергею Тихановскому. Тихановского я считал и считаю порядочным человеком, который высказал свою позицию, который не совершил никакого особо тяжкого преступления, за которое он сейчас сидит, но это, опять же, моя позиция. Поэтому я и высказался по этому поводу.
Что касается остальных высказываний, то я в отношении их не высказывался, потому что там такие даны комментарии, которые бы мне даже и в голову не пришли, это комментарии моего знакомого. У него сложное отношение, как украинца, с советской властью, с российской властью, потому что у него дед сидел в Сибири, отец после войны тоже сидел за антисоветскую агитацию, поэтому он ассоциировал белорусскую власть и российскую власть как родственные власти и постоянно критиковал, размещал все эти высказывания.
…Вот меня с июня месяца держат здесь за решеткой по такой тяжелой статье, как ст. 293, участие в массовых беспорядках, связанных там с погромами, поджогами машин и все остальное. На меня смотрят как на террориста, когда конвойные милиционеры меня везут, они говорят: "Слушай, что там у тебя за статья, 293?". Я говорю: "Так и так". "А что там ты взрывал?" И так далее, понимаете? Просто нелепость какая-то страшная.
Конечно, неприятно, конечно, я осознаю в отношении Микушева, что я распространил эту информацию, хотел бы попросить прощения, но, тем не менее, так случилось. В связи с протестным движением в Беларуси в 2020 году я размещал в интернете разные комментарии, и в начале 2021 года я даже отправил письмо в администрацию президента, предлагал в этом письме садиться за стол переговоров и как-то договариваться оппозиции, как говорится, с властью. Как в обычных цивилизованных странах, какие бы события ни происходили связанные с погромами, как во Франции, Германии, еще где-нибудь, садятся оппозиция и полиция и договариваются. У нас же получилось немножко все по-другому. Оппозиция оказалась неправа, оппозиционеры оказались изолированы от общества, а властные структуры оказались на высоте.
Мне трудно судить, потому что я в политике совершенно не соображаю, и я полагал, что те действия, которые я совершил, и которые мне вменили, чрезмерно суровые. В моем возрасте получить шесть лет лишения свободы за якобы участие в массовых беспорядках, это вообще какой-то абсурд. И мне еще адвокат, который первый приходил, сказал, что "Я тебе ничем помочь не могу". Вот он приехал из Минска, со мной разговаривал, долго мы с ним разговаривали и он говорит "Я тебе не помогу". Я говорю: "Почему?". "Ну сейчас такие специфичные условия, что адвокатура никакой роли не играет". Поэтому он уехал, сказал: "Действуй по своему усмотрению". По своему усмотрению я и действую.
"Мне угрожали и повесить, и убить, и зарезать"
"… Я полагал, что если я там общаюсь в интернете с кем-то, меня тоже ведь оскорбляют, мне тоже угрожают. Мне угрожали и повесить, и убить, и зарезать, и все остальное, мне угрожали, я им отвечал, меня оскорбляли, я им отвечал, то есть какая-то полемика была.Хотя, конечно, нужно было плюнуть на все, не обращать на все внимания, но у каждого были свои эмоции. Я свои эмоции проявил на 6 лет. И последнее, что я хотел сказать, я понимаю позицию прокуратуры, но в моем возрасте получать два года к шести годам, я не знаю, это вообще какой-то абсурд. Я думаю, что достаточно этих шести лет, которые есть, путем поглощения менее строгого более строгим наказание, и это будет по самую завязку.
Я никого не ограбил, не убил, не изнасиловал, не совершил никаких террористических актов, ничего не украл, тем не менее, такие предлагают сроки отсидеть. За что? Я не понимаю просто. Тем более потерпевшие, которые не явились, они наверное тоже где-то в душе понимают, что все-таки строго ко мне отнеслись. Что касается исков. Иски, конечно, запредельные. По сравнению с теми исками, которые были в Гродненском суде, там 500 рублей, максимум 1000 рублей, по пять там, по шесть тысяч рублей — это вообще огромные иски. Потом, иск — это компенсация морального вреда. Они никаких справок не предоставили, что они болели, что они переживали, что кто-то там в больнице лежал, еще что-нибудь. То есть любой иск необходимо подтверждать доказательствами, а доказательств нет совершенно. Сообщать, что "я прочитал, я расстроился" — этого мало. Суду необходимы точные доказательства, на которые суд бы опирался и сказал, что иск, который заявлен на сумму 5000 рублей, вот он не обоснован и он не подлежит удовлетворению", — сказал на суде Демидович.
"Четыре милиционера выволокли прямо из дома, заставили меня снимать бела-чырвона-белы сцяг, но я не стал этого делать". (Не) последнее слово Василия Демидовича
На одном из судебных заседаний пенсионер выступил с (не) последним словом:
"Я честно прожил всю свою жизнь. Я никогда не вступал в конфликт с государством. После окончания, после демобилизации из армии, я служил в армии в ВДВ, дослужился до звания младшего лейтенанта. Напрыгал 136 раз с парашютом — люблю этот вид спорта. Четыре с половиной месяца работал парашютистом-пожарным по тушению пожаров в Сибири и на Дальнем Востоке. Знаю, что это за работа. Потом учился в политехническом институте, у нас были льготы, связанные с тем, кто из армии уходил, в течение двух лет мы могли сдать экзамены на все четверки, были зачислены. После института я работал на различных должностях, жил и в Красноярском крае, и в Нижнем Новгороде, тогда была одна страна, потом переехал после смерти моей супруги, она у меня работала хирургом детским до последнего дня.
Потом я переехал на свою родину — не в Узденский район, а в Беларусь и не занимался никакой политикой, не занимался никакими такими вопросами запредельного характера, не ставил перед собой никаких целей, чтобы там вступать в соперничество с властью и так далее. Полагал, что любое общество должно договариваться, члены, которые живут в этом обществе, должны договариваться, и ни в коем случае нельзя противостоять друг другу, а то получилось, что после августа 2020 года общество раскололось на две половины. Там, где я жил по улице Карла Маркса, восем семей уехало после августа 2020 года. Уезжают все, прямо собираются и уезжают, это же тоже не дело. В течение трёх с половиной лет над моим домом висел бела-чырвона-белы сцяг. Никому он не мешал, совершенно никому не мешал. Я люблю свою историю, люблю свою страну, знаю свою историю хорошо, знаю историю своей страны, трагические там, торжественные моменты и так далее, и думаю, что лучше, чем Беларусь, на постсоветском пространстве страны нет, потому что я объездил и Среднюю Азию, и Кавказ объездил, и Сибирь, и Украину, везде своя специфика. У нас, я считаю, самый толерантный народ, считаю, что самый памяркоўны народ в хорошей смысле этого слова, и я полагал, что…
Ну, правда, меня стали немного притеснять, когда 25 марта 2020 года приехало четыре милиционера вытащили меня, выволокли прямо из дома, заставили меня снимать бела-чырвона-белы сцяг, но я не стал этого делать, они его сняли, после этого меня оштрафовали, вернее, сначала посадили на сутки, дали четверо суток, я отсидел, штраф влупили. Я полагал, что конфликт исчерпан, но вот эти события, видите, разделили общество на две части: одни — за, другие — против. Это очень плохо, должен быть компромисс, консенсус в обществе должен быть достигнут. У нас, к сожалению, этого консенсуса нет. Чем это все обернется, я не знаю.
Я знаю, что такое война. Очень плохо, что славяне воюют друг с другом, Украина, Россия и Беларусь. И надеюсь, что конфликт как-то разрешится. Жалко людей, которые там погибают. Я воевал, я знаю, что такое война. Я воевал, я знаю, что такое убитый человек. Я обладаю специфической воинской специальностью, я знаю, что такое погибший человек. Знаю, что такое горе для родственников, когда они узнают, что их родственник погиб и все остальное. Поэтому, что есть, то есть, вы уж там, уважаемый Высокий суд, определитесь, и с учетом моего возраста, того, что я раскаиваюсь в совершении данного преступления, и будем надеяться, что то, что я сказал, вы учтете. У меня все".
В связи с тем, что политзаключенного включили в "список террористов", ему нельзя делать денежные переводы. Кроме того, у Василия нет родственников, которые могли бы его поддерживать.
Отметим, что за последний год пенсионер пережил десятки этапов. Этапируют политзаключённых в тяжёлых условиях: в "столыпинском" вагоне под жёстким контролем конвоиров и собак, в наручниках, во время чего их часто не кормят, все вещи они несут в руках, закованных в наручники. Поэтому это оставляет очень плохой след на здоровье Василия.
