"Ситуация с домашним насилием ухудшилась". Официальный отчет Беларуси в КЛДЖ глазами правозащитной Коалиции
Пресс-конференция Коалиции организаций, оказывающих помощь женщинам, пострадавшим от домашнего насилия, прошла по итогам докладов государственной делегации Республики Беларусь и беларуского правозащитного сообщества в Комитете по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.
Спикерками выступили представительницы Коалиции женских организаций Станислава Терентьева и Наста Базар. Ссылка на доклад правозащитного сообщества доступна на русском, белорусском и английском языках.
Каждый раз, когда государство-участник Конвенции подает официальный отчет, можно подавать и теневые отчеты от НПО-сектора. В этом году их было пять, один из них – от Коалиции организаций.
Хотя НПО-сектор разгромлен, отметила Настя Базар, а женские организации, которые помогали женщинам в ситуациях домашнего насилия в Беларуси, также ликвидированы, тем не менее, многие из них продолжают работу.
«И в этом году появилась инициатива написать теневой отчет от организаций, инициатив, активисток, которые продолжают заниматься ситуацией домашнего насилия, чтобы вместе подать теневой отчет», — рассказала Настя Базар.
«Гендерное равенство» и ложь
Часть своего выступления государственная делегация прикрывала красивыми словами, такими как «гендерное равенство», отмечает Базар:
«В частности, они говорили, что в школах будет семейное и гендерное образование. Вопрос только в том, будет ли там звучать слово „гендер“. [Но] в некоторых моментах они просто откровенно лгали».
С этим согласилась и Станислава Терентьева:
«В целом, на некоторые вопросы они лгали, на некоторые не отвечали, а на некоторые, которые задавались несколько раз в разной конфигурации, просто уходили от ответа.
Мне запомнилось: по вопросу о представленности женщин в политике одна из спикерок апеллировала к своему опыту – я женщина, я занимаю значительную позицию в политике, о какой дискриминации может идти речь?
Поэтому некоторые ответы сводились к личному опыту или просто замалчивались и не озвучивались дальше, несмотря на настойчивое желание представительниц и представителей Комитета получить ответ».
Гендерное насилие
Коалиция обратила внимание на то, что государственная делегация заявила об охранном предписании (это предписание, которое выдается агрессору в ситуации домашнего насилия), мол, оно работает очень хорошо.
«Но они не называли количество дней, — отмечает Настя Базар. — А в этом и есть проблема, потому что это охранное предписание сейчас действует 30 дней, и его невозможно продлить, а на самом деле это слишком мало для того, чтобы решить ситуацию.
При этом они сказали, что таких охранных предписаний было больше 30 000 (за последний год или два), и эта цифра нас очень удивила, потому что, по статистике коллег, которые работали до 2020 года в этой теме, в среднем таких предписаний было 7 000 в год. То есть что-то с цифрами не так».
Также для Коалиции было неожиданностью то, что белорусская делегация говорила про кризисные комнаты и про «оранжевые комнаты».
«Проблема кризисных комнат до 2020 года была в том, что, во-первых, чтобы туда попасть, женщине нужно было иметь доказательства, подать заявление в милицию, пройти какую-то комиссию, чтобы ее туда поселили.
Вторая проблема: это именно кризисные комнаты, то есть для людей в кризисной ситуации, а не для женщин в ситуации домашнего насилия. То есть могла быть ситуация, когда в одной комнате находится мужчина, у которого сгорел дом в деревне, а в соседней – женщина с ребенком, которую избил муж.
[Во время заседания в ООН] беларуская делегация заявила о том, что теперь туда можно попасть по заявительному принципу, то есть не нужно доказательств, и что женщина может просто прийти и сказать, что ей нужна помощь, и ее заселят. Пока у нас нет возможности это проверить, но стоит. А что касается "оранжевых комнат", то непонятно, что это такое, но что-то вроде этого начало работать».
Как отметила Станислава Терентьева, кроме недоверия и других факторов, в кризисные комнаты и раньше обращались мало, так как в целом информация о них была очень труднодоступна.
«Чаще всего туда можно было попасть только через обращение в органы, а напрямую обратиться было невозможно. [Они были труднодоступны в районных центрах], а в некоторых небольших населенных пунктах их вообще не было.
В целом они и раньше не использовались как распространенная практика – существовало множество барьеров и причин, почему люди не обращались даже в очень тяжелой ситуации.
По отзывам людей, которые давали обратную связь нашей инициативе, они иногда предпочитали ночевать с ребенком на вокзале, чем идти в кризисную комнату и получать такую помощь», — сказала Терентьева.
Дискриминация и ЛГБТК+
По мнению беларуской делегации, в Беларуси никто не испытывает дискриминации. Ведь по результатам исследования, проведенного властями, только 0,1% людей испытывали дискриминацию по признаку сексуальной ориентации.
«Комитет также задавал вопросы о давлении на ЛГБТК+ людей, потому что недавно было изменение законодательства, в котором „нетрадиционные отношения“ приравняли к порнографии.
На это делегация ответила: конечно, это никак не касается ЛГБТК+. Но это ложь, потому что в сентябре были возбуждены две уголовные дела против трансгендерных людей именно по этой причине», — отметила Базар.
Ликвидация НПО-сектора
Во время заседания КЛДЖ у беларуской делегации спросили, почему к написанию отчета не были привлечены НПО.
«Ответ был такой: в прошлый раз НПО участвовали в написании отчета, — вспоминает Базар. — Важно отметить, что да, участвовали: пять НПО принимали участие, и на данный момент четыре из них ликвидированы, а одна организация приняла решение о самоликвидации.
На вопрос о независимом НПО-секторе ответ был таким, что они не видят в этом необходимости, потому что в государстве уже есть развитая структура».
Политзаключенные женщины
Коалиция правозащитного сообщества также поднимала вопрос о политзаключенных женщинах.
«Но, к сожалению, за все заседание этот вопрос прозвучал около пяти раз, и государственная делегация ни разу на него не ответила, — рассказала Наста Базар. — Более того, они в принципе не употребляли слова "политзаключенные". Также был вопрос о ликвидации и уничтожении [НПО], на что делегация ответила, что это не так, что в 2020 году была попытка захвата власти, в которой участвовали НПО, и их лидеры понесли ответственность.
То есть они везде апеллируют к тому, что все по закону, а в тюрьмах сидят люди, которые нарушили закон».
Рекомендации Коалиции
Среди рекомендаций, которые сделала Коалиция, были следующие.
Большинство уголовных дел по домашнему насилию на данный момент по-прежнему остаются делами частного обвинения.
«То есть вся ответственность за подачу заявления и ведение дела фактически лежит на женщине. Одна из рекомендаций — перевести такие дела в разряд частно-публичного или публичного обвинения, чтобы это было не только делом женщины, пострадавшей от домашнего насилия, которая и так имеет множество причин не подавать заявление в милицию», — отметила Настя Базар.
Статистика по домашнему насилию скрывается, рассказала Станислава Терентьева:
«Кажется, в 2023 году была петиция с требованием опубликовать эти данные, которые перестали публиковаться. На нее ответили, что эта информация предназначена для служебного пользования.
То, как в Беларуси борются с домашним насилием, напоминает попытку тушить пожары — на наш взгляд, это не очень эффективно. Для профилактики делается очень мало, кроме каких-то формальных акций, которые проводятся только для того, чтобы упомянуть о них в отчетах. Очень важно, чтобы в этом направлении велись системные действия — например, обучение сотрудников и сотрудниц, которые работают с людьми в уязвимом положении и с пострадавшими. Но либо оно вообще не проводится, либо проводится некачественно.
Раньше это также была важная часть работы гражданского сектора, который перенимал международные практики, организовывал тренинги, семинары и обучающие мероприятия.
Еще один важный момент — у нас не работают с агрессорами в плане коррекции их поведения. Нет типовых программ для агрессоров. В результате человек может получить штраф, в случае тяжелых физических побоев — срок, но затем возвращается, и с его поведением ничего не происходит».
"Нет закона о гендерном равенстве". Как в ООН критиковали беларуские власти
