"Страха в школе стало гораздо больше". После разговора с КГБ у учительницы начались панические атаки

Учитель математики из Ляховичей Татьяна Крапиневич вынуждена была бежать из Беларуси после клеветнических публикаций доносчицы Ольги Бондаревой. Зимой 2024 года к Татьяне на работу пришли милиционеры, когда та находилась в минском госпитале. Они показывали скриншоты постов в соцсетях женщины за 2020 год. Татьяна за сутки собрала вещи и уехала вместе с дочерью. Несколько месяцев они вынуждены были жить в разных странах, пока в январе этого года не переехали в Польшу. 

"Весна" побеседовала с Татьяной о страхе и младенчестве, о насаждении государственной идеологии в школе и разговоре с КГБ. А также о том, с чем труднее всего было прощаться перед отъездом.

В начале разговора Татьяна сразу рассказывает о новой клевете доносчицы Ольги Бондаревой после недавних интервью учительницы независимым медиа.

"У меня всегда в голове стоит моральный выбор, правильно ли я поступила, что уехала. Самое обидное, что я ничего не придумала, не украсила. Я говорю, как есть и говорю только о том, что было, не обличая ни чьих имен. Когда я уехала, мы остались без денег, без ничего. Я понимала, что нужны какие-то средства. А сейчас это показывается, словно меня купили (речь идет о финансовой поддержке, которую белорусы быстро собрали для Татьяны через фонд BYSOL). На самом деле нам просто были нужны деньги, чтобы выжить. Я выехала с одним рюкзаком. Все время думаю, правильно ли я сделала и что будет дальше.

Удивляет, что в Беларуси пропагандистские слова преподносятся, как правда, а слова независимых медиа – как чушь. Это большой диссонас. Наверное, это может почувствовать только человек, который недавно приехал из Беларуси. Очень сложно воспринимать эту разницу".

"Я хотела бросить себе вызов" Работа учителем

В начале 2020 года, после семилетней работы в сфере логистики в крупной дистрибьюторской компании, Татьяна выгорела и решила полностью сменить профессию.

"Я увидела вакансию и решила попробовать себя в роли учительницы. Раньше у меня было педагогическое образование – учитель математики. Сменить работу было чисто внутренним устремлением. На тот момент в Ляховичах были очень нужны учителя и детям было тяжелее других. Я хотела бросить себе вызов. А в Минске, если что, всегда можно было устроиться. К тому же тогда были ковидные времена. Работа в Ляховичах была хорошей возможностью скрыться от большого города. С такими устремлениями я туда и поехала".

У Татьяны был 20-летний перерыв в преподавании. Поэтому она стремилась быстро учиться новому и привносить эти знания на новое место работы.

"Первые полгода работы мне дали очень тяжелый пятый класс. Я не могла их вонзить работать в группы. На одном мастер-классе я узнала о методах работы в группах по сингапурской технологии. Когда я привезла ее в нашу гимназию, в моем классе воцарился мир и комната. Работа по этой системе довольно горизонтальная: там нет определенных ролей и заранее определенных лидеров.  Все полезное, что я видела, все тянуло на уроки к детям.

Меня такие положительные изменения очень вдохновляли. Я спрашивала у учеников: "каковы ваши ожидания от урока?". А для них было шоком, что учитель задает вопросы на критическое мышление. Дети меня очень любили и сейчас сильно поддерживают. Могу только предполагать, что там им сейчас обо мне говорят", - рассказывает женщина.

После нескольких лет работы учительницей Татьяну параллельно назначили завучем по методической работе.

"До вас нам такое никто не говорил". Немолчание

"Я была по жизни борцом за справедливость. Когда мне навязывали что-то сделать без возможности выбора, я всегда спрашивала: "А почему так?”. Часто в школе слышала в свой адрес: “а к вам нам такое никто не говорил", - говорит собеседница. 

После проведения нечестных президентских выборов в 2020 году Татьяна опубликовала в Инстаграме фотографию пастилы бело-красно-белого цвета. Но после того, как в начале 2021 года пропагандист Андрей Муковозчик начал массово писать клеветнические статьи о несогласных с действиями властей, Татьяна удалила свои публикации. Позже, в 2024 году, скриншоты этих постов опубликовала в своем телеграм-канале пропагандистка Ольга Бондарева.

"В начале 2021 года я сразу удалила публикации, вычистила все подписки, все. Поэтому твердо уверена, что с моих постов сделали скриншоты. И они у кого-то лежали до сих пор".

Несмотря на жажду справедливости, Татьяна старалась не высказываться в школе на политические темы, чтобы иметь возможность продолжать учить детей.

"Я всегда говорила, что можно выйти на самую большую гору Беларуси, поднять плакат или флаг и через минуту ты окажешься за решеткой. А можно тихо и спокойно делать свое дело. Я учитель математики, вне политики. Я могу оказаться за решеткой за свои принципы, дети останутся без учительницы. Кому я сделаю хуже. Поэтому приходилось сосуществовать.

Моя подруга, которая уехала раньше меня, во время телефонного разговора сказала мне: Ты и так долго продержалась в Беларуси, до конца 2024 года".

"Думайте своей головой". Идеология в школе

Татьяна рассказывает о насаждении государственной идеологии в школе и реакции на это учеников.

"Все играли в эту игру. Все понимали, что ходить на идеологические мероприятия нужно, что от этого никуда не уйдешь. К тому же, за участие им предлагали различные "плюшки": например, можно было не приходить на занятия в субботу. Но у учеников есть свое критическое мышление и позиция на этот счет. Это не времена Советского Союза, когда все было за “железным занавесом”. На уроках я всегда им говорила: думайте своею головою".

Конечно, в гимназии были разные ученики, но мне нравится, что среди молодежи большинство лиц с внутренним стрижанем. Их можно в чем угодно убеждать, но они все равно будут оставаться при своем мнении. Дети могут под тебя прогнуться, если ты выше их по иерархии и нажмешь. Но уважение к ним ты потеряешь навсегда.

Власти сейчас стараются запихнуть в детей эту идеологию, а она им не лезет. Пройдет еще 5-10 лет и это поколение придет им на смену. И если у нынешних детей не будет правильных, нормальных установок, вырастет потерянное поколение. В определенный момент эти дети придут ко всем тем, кто впихивал в них идеологию и спросят, почему им так говорили. Но в школе этого не понимают. Там действуют только угрозы и запреты”.

"Я знала, кто из учеников писал сочинение через чат-gpt"

Как рассказывает Татьяна, существует школьный стандарт, в котором прописано, что телефонами на уроках пользоваться "не рекомендуется". Но учителям спускали этот стандарт "сверху", как запрет на использование телефонов. Перед началом занятий ученики должны сдавать их учителю, который складывает телефоны в специальный ящик. 

"Я не заставляла детей сдавать телефоны, так как мы ими активно пользовались. Сейчас в смартфонах столько полезных аппликаций. Можно пользоваться qr-кодами, чатом gpt. Опять таки, использование телефонов запрещают из-за собственного страха.

Если есть возможность применять новые технологии, то нужно учиться этим пользоваться. Запрещать телефоны-это как начать пользоваться мотыгой вместо трактора.

Если ты как учитель не будешь развиваться, то принесет тебе ученик сочинение, написанное через чат-gpt, а ты не отличишь. Я та знала, кто писал сочинение таким образом, а учителя недоумевали, какие хорошие работы приносят ученики. Дети мне настолько доверяли, что рассказывали об этом.

Я вижу колоссальную разницу между учителями, которые не хотят учиться новому и запрещают, и детьми, которые все это давно усвоили. Я сама просила детей, чтобы мне помогали разбираться в новых технологиях".

"Таких людей называют "подписчик"

Осенью 2023 года Татьяна принимала участие в республиканском конкурсе “Учитель года”. Но дальше финала ее не пропустили, говорит собеседник. Она связывает это с высказыванием ею общественно-политической позиции.

"Я считаю, что это связано с тем, что во время президентских выборов я поставила подпись за альтернативного кандидата Виктора Бабарико. Таких людей у нас называют "подписчик". Так, например, меня называли в Минской районной администрации. К тому же моя старшая дочь учится в Германии. Полагаю, это тоже была одна из причин".

"После разговора с КГБ у меня начались панические атаки"

Зимой 2024 года к женщине на работу пришли сотрудники КГБ со списком сотрудников, которых планировали опрашивать. Они приказали освободить кабинет завуча и стали вызывать на разговор по одному, включая Татьяну.

"У меня до этого момента не было опыта коммуникации с КГБ. После разговора с ними, которая длилась 1,5 часа, у меня начались панические атаки. Их было двое: один играл роль хорошо полицейского, другой-злого. Они даже не показали свои удостоверения. КГБшники сразу приказали показать им телефон. Сказали так:”мы конечно вас не заставляем, но можем до шести месяцев задержать до выяснения обстоятельств". Заставили открыть Instagram. В аккаунте на аватарке моей родственницы, которая давно уехала в Америку, они увидели желто-голубое сердце в знак солидарности с Украиной. Также прицепились к детским украинским группам в Instagram. Сказали, что у меня не должно этого быть в соцсетях, и заставили отписаться.

До 2019 года мы ездили в Украину и у меня оставались оттуда несколько контактов, с которыми я давно не общалась. Из-за этого меня начали обвинять в работе на украинские спецслужбы, словно меня завербовали. Начали спрашивать, сколько мне платить СБУ.

В итоге после допроса меня отпустили. Я вышла из кабинета и начала рыдать". 

Лучше разбить свой телефон, чтобы не было проблем

После визита КГБ учительниц английского и русского языков задержали за "распространение экстремизма". Первую-за лайк под постом в "Одноклассниках" со стихотворением, который прочитал актер Купаловского театра. Другу учительницу - за подписку на "Белсат". Оба назначили огромные штрафы, рассказывает Татьяна.

"После этого я не раз слышала, как коллеги говорили: "Может лучше купить простой кнопочный телефон или вообще его разбить, чтобы не было проблем".

Татьяна рассказывает, что всегда стремилась приносить в гимназию новые образовательные материалы. Некоторые из них быстро признали "экстремистскими".

"Так было с конструктором от инициативы "Адукаванка". Я принесла распечатку в учительскую, чтобы все ею пользовались. Но вскоре вынуждена была говорить всем учителям, чтобы срочно отписывались от проекта в соцсетях, так как проект признали "экстремистским". Материалы я не стала выбрасывать, так как они очень полезны для обучения". 

Однажды Татьяне позвонил сотрудник КГБ Александр Васильевич Пай и предложил доносить на других коллег.

"Он сказал, что знает, что я оставляла на выборах подпись за Виктора Бабарико. "Да, было такое, что в этом плохого". Он мне дал понять, что если я что-то увижу или услышу подозрительное, то могу в любое время днем и ночью ему позвонить. То есть он мне предложил донасить на других".

Обязательное исполнение гимна и принудительный значок с государственным флагом

Каждая учебная четверть начиналась и заканчивалась обязательным пением государственного гимна. Такая практика существует по всей Беларуси. Также во время всех государственных праздников учителя должны были устраивать линейку с исполнением гимна, рассказывает героиня. 

"Например, гимн свевали на 17 сентября или на День Конституции. За идеологию среди учеников и всего персонала школы отвечала завуч по воспитательной работе. Нас всех заставляли носить значек с флагом. Когда я его забывала пристегнуть, мне об этом всегда напоминали. Также на классных уроках у нас была Школа активного гражданина (ШАГ). Мне посчастливилось ее не проводить".

Татьяна рассказывает, что не боялась не подчиняться идеологическим приказам. Но многие соглашались под страхом увольнения.

"Страха в школе стало гораздо больше"

Собеседник сравнивает работу в гимназии в начале и перед самым отъездом из Беларуси.

"Я пришла в гимназию на порыве “я все могу, я буду менять здесь все к лучшему"” Конечно, за это время жизнь меня пообчесала. Я поняла, что если я хочу продолжать там работать, надо учиться приспосабливаться. Страха в школе стало намного больше. Он пронизывает все. Ты боишься что-то не то сказать. Соцсети учителей постоянно мониторят на предмет "экстремизма".

Трудно было оставаться на административной должности и фильтровать это все, но преподавание на уроках меня спасало. Это давало мне ресурс, крылья. Запираешь дверь в класс и остаются только дети и математика. Я бы никогда не ушла из образования. Я и здесь надеюсь вернуться к преподаванию".

"Я понимала, что уезжаю навсегда"

В конце декабря 2024 года, когда Татьяна лежала в минской больнице, учительнице позвонил директор гимназии и сказал, что за ней на работу пришли милиционеры. Женщина рассказала об этом старшей дочери, которая посоветовала эвакуироваться через службу BYSOL. Вскоре с Татьяной связался проводник фонда и сказал, что нужно срочно исправляться.

"Я ему сказала, что мне нужна еще неделя на сборе. Но проводник ответил, что у меня нет этой недели. Самое позднее нужно выезжать сегодня-завтра. Я сказала младшей дочке, что собираюсь уезжать. Она сразу решила ехать вместе со мной. 

Я помню этот день буквально по минутам. Вечером младшая дочь приехала из Ляховичей в Минск. Мы в минской квартире собрали вещи, которые помещались в один рюкзак. Можно было взять не больше пяти килограммов. Заявление на увольнение я прислала директору почтой. Успели только зайти в магазин и купить орешков в дорогу. Я понимала, что уезжаю навсегда".

После 2020 года практически каждый задумывается о переезде, считает Татьяна. В том числе и она сама. Но собеседник надеялась на более спокойный сценарий.

"Чтобы сразу из больницы за два часа собраться и после еще полтора месяца скитаться по другим странам – такого я точно не планировала. Те несколько часов в минской квартире, пока мы собирали вещи, было очень страшно. Я не знала, когда за мной могут прийти силовики. В тот момент меня поддерживали только дочери. Больше об отъезде никто не знал.

Очень больно было покидать свою квартиру, в которой я сама сделала весь ремонт и любила там каждый сантиметр. Это было единственное родное место, с чем я успела попрощаться".

Как рассказывает Татьяна, ее "отпустила" на третий день после переезда. Вне Беларуси она поняла, что идет по улице с высоко поднятой головой и выпрямленными плечами и не оглядывается по сторонам.

"Здесь я не боюсь сказать или сделать что-то не то". 

Впервые за 20 лет встречала Новый год без семьи

За первые десять суток дороги Татьяна не видела никого из своих, кто мог бы помочь. Первый человек, который встретил ее с дочерью, был директор шелтера в Батуми. Новый год женщина встретила также в Грузии.

"Раньше на Новый год я всегда устраивала семейный праздник: различные традиционные блюда и подарки под елочкой. Впервые за 20 лет я встречала этот праздник вдали от дома и всех родных. Слава богу, что дочь была рядом. Конечно, бывало, что и ссорились, ведь долгое время нам приходилось делить одну кровать на двоих. Но очень часто она была моей сильной поддержкой. Если бы не дочь, может я бы и вернулась в Беларусь, такое сильное было отчаяние.

А насчет комиссии по возвращению, о которой пишут власти-я им просто не верю. Если так легко можно сфабриковать дело по клеветническому доносу и осудить, то разве можно верить, что по возвращении тебя не задержат".

"В польских госучреждениях я встретила отзывчивых людей, готовых помочь"

Собеседник говорит, что очень впечатлена белорусской солидарностью, а также поляками, которые стремятся ей помогать.

"Например, когда я ходила в местную администрацию оформлять документы, то ждала такого же отношения, как в некоторых белорусских учреждениях: безразличия или враждебности. Здесь в государственных учреждениях я встретила очень отзывчивых людей, готовых помочь.

Но все равно пока нелегко адаптироваться. В своей стране ты слышишь на улице случайные разговоры и сразу понимаешь, о чем ведется. А тут пока сложно понять язык. Хочется хорошо овладеть польским, чтобы сразу понимать, что тебе говорят".

Татьяна не отчаивается и говорит, что каждому происшествию назначен свой год.

"Я даю себе этот год прожить случившееся. И верю, что в следующем году мне уже будет легче".