"За угрозу применения насилия получить четыре года колонии – обидно": исповедь бывшего политзаключённого

Житель Минска Евгений Баровский принимал участие в акциях протеста в Минске осенью 2020 года. Однажды, во время разгона "Маршу гонару" возле станции метро Пушкинская 11 октября, он и еще трое юношей помешали семерым омоновцам задержать человека, и согласно материалам следствия, вступили с ними в драку, нанесли несколько ударов по головам и разбили стекло в служебном автомобиле. Но, как установил суд, действия Евгения были квалифицированы как "угроза применения насилия". Якобы он становился в стойку и высказывал угрозы в их сторону. Полностью отбыв четырехлетний срок, Евгений выехал из страны и согласился рассказать "Вясне" о своем преследовании.

"Даю две секунды на ответ: где перекрывал дороги?"

"15 октября мы возвращались с другом домой и на Уручье зашли в магазин купить продукты. На выходе из магазина я просто остолбенел – поворачиваю голову и вижу как на нас летят пятеро человек в балаклавах. Чувствую сильный удар и тут же падаю. Слышу крики: "Вы задержаны!" Через несколько секунд мне надевают наручники, забрасывают в автобус, кладут на пол. Всю дорогу до Следственного комитета меня, лежачего, избивали, особенно досталось ногам. Ну и вопросы сыпались: "Даю две секунды на ответ: где перекрывал дороги?" Все это чередовалось с сильными ударами. Угрожали, что если я, по их мнению, еще раз солгу, живым из микроавтобуса не выйду.

Четыре часа меня допрашивал следователь. Потом осмотрели всего, хотели найти татуировки. Затем отправили на Окрестина, где я провел сутки, а потом сразу отвезли в СИЗО на Володарского. Там я провел до суда шесть месяцев", – вспоминает Баровский.

Тяжелее всего было в могилевской следственной тюрьме

Суд Фрунзенского района Минска 2 апреля 2021 года приговорил Баровского к четырем годам лишения свободы в колонии общего режима по ст. 364 Уголовного кодекса (угроза применения насилия над сотрудниками милиции) и по ст. 342 Уголовного кодекса (активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок). Еще троим молодым людям дали по пять лет. В деле проходили семь пострадавших сотрудников ОМОН.

Минской четверке, отбившей от омоновцев человека, — от четырех до пяти лет колонии и большая компенсация пострадавшим

Суд Фрунзенского района Минска 2 апреля огласил приговор по уголовному делу четырех жителей столицы.

На суде Баровский полностью отказался признавать вину:

– Говорю судье, если бы знал, что мне столько дадут, так хотя бы за камень который бросил в их сторону, а так за угрозу применения насилия получить четыре года – обидно. Да еще компенсацию за "моральные страдания" омоновцам.

Через две недели Евгения этапировали в следственную тюрьму в Могилев до рассмотрения апелляционной жалобы, где он провел полтора месяца.

По его словам, самое тяжелое время было именно в могилевской тюрьме, где повсюду висели камеры и даже на минуту прилечь не удавалось, а рапорты там составляли за любые мелкие нарушения.

Отбывать срок Евгения направили в исправительную колонию №15 в том же Могилеве.

"В колонии меня сразу поместили в карантин, выдали робу с желтой биркой, но через два часа зашел капитан, назвал мою фамилию и еще одного гомельского, по фамилии Непомнящий. Нас вызвали в кабинет и там сразу Непомнящему дали пять суток, а мне семь суток ШИЗО, при этом еще сказали, чтобы подумал, как ты хочешь сидеть. Но по выходу из изолятора сразу накинули еще десять суток.

В дальнейшем меня регулярно туда отправляли за самое незначительное нарушение. Однажды очередные сутки в ШИЗО я получил из-за того, что вышел в тапочках покурить", – говорит он.

А всего Евгений насчитал за свой срок около 70 суток штафного изолятора.

"Я думал, что умру даже"

"В январе я три недели был болен гайморитом. Болела сильно голова, и я думал, что умру даже. А в санчасти выдавали только таблетки от температуры. Жена пыталась передать мне лекарства, но врач сказала, что помочь ничем не может и отказалась их принять. Как-то я находился тогда в ленинской комнате, когда зашел дежурный офицер. Спрашивает, почему не на работе. Отвечаю, что я на больничном", – вспоминает Евгений. "Ну давай пройдем в санчасть, разберемся, на каком ты больничном", – заявил он. Померяли температуру, она была чуть больше 37 градусов. Ну и отправили снова на работу таскать металлические трубы.

Политзаключенный Евгений Баровский не получает лечения в колонии

Три недели Евгений Баровский болеет, однако ничего, кроме "ибупрофена", для лечения ему не дают.

"Полейте проволоку, чтобы не было дыма"

В колонии какое-то время вначале Евгений работал подсобником на сварочном участке, тягал разный металл, помогал сварщикам. Затем его перевели на "поддоны", а позже он работал на сжигании изоляции из медной проволоки, за что им платили по несколько рублей в месяц.

"Помню, начальник колонии, который шел по территории, заметил черный дым от изоляции. За это на нас сразу составили рапорты. Я спрашиваю у прапорщика: "Так, а как нам тогда сжигать провода?" Тот отвечает – жгите так, чтобы дыма не было.

На отоварку в месяц мне, как "злостнику” и "экстремисту", давались две базовые, и понятно, что этого не хватает ни на что. Да еще часто лишали передач. Но мы выручали друг друга, делились тем, что каждый имел с собой", – рассказывает Евгений.

До начала 2022 года он еще надеялся, что, возможно, выпустят на свободу раньше, а потом уже даже не загонялся на эту тему:

– Когда освобождался, то подумал, что вот-вот должно начаться помилование. Так оно и случилось, но не со мной. Думаю, я бы не подписывался на него, так как срок уже приходил к концу.

Евгений Баровский вышел на свободу 15 июня 2024 года, полностью отбыв свой срок. Сразу переехал в другой район, где встал на профилактический учет и сначала его почти не трогали. Но потом встал на учет во Фрунзенском РУВД и тут началось: "Почему не работаешь?"

– Но куда пойти, если нигде на работу не берут, такой вот замкнутый круг. Да еще выплачивать нужно более 20 тысяч рублей за моральный ущерб пострадавшим омоновцам.

Инспектор говорит: даю вам две недели и если не найдете работу, то придется оформлять на 15 суток. А как выйдете – то еще 15 суток.

Затем пригласили на "беседу" в КГК, и я понял, что жизни здесь не будет. Принял решение выехать из Беларуси в Польшу, даже с запретом на выезд.

Было психологически тяжело. Например, через несколько дней после освобождения я написал одному хорошему другу. А тот говорит, что даже в гости не приходи и забудь о нас. Нам твоих проблем не надо, поэтому – извини. И это было действительно тяжело. В некоторых моментах накрывало сильно и после отъезда", – рассказывает Евгений.

Сегодня Евгений Баровский оказался в материально тяжелом, даже в отчаянном положении. "Байсол" открыл для него денежный сбор на первоначальную аренду жилья и теплые вещи.